Ангел с железными крыльями (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 73
- Предыдущая
- 73/111
- Следующая
— Я не сторонник жестоких мер, несмотря на данное мне прозвище "Николай кровавый", но если сделать все то, что вы предлагаете, думаю, они придадут ему истинное значение.
— Бунты и мятежи усмиряются не уступками, а вооруженной силой. Решить на это нужно прямо сейчас, а в дальнейшем не отступать ни на шаг. Впрочем, решать только вам, ваше императорское величество.
— Как часто я слышу эту фразу! От министров, генералов, думы! Все почему?то думают, что только мне под силу решить все проблемы и ответить на все вопросы. Но я лишь только человек! Понимаете, Сергей Александрович, человек! Мне трудно, но я честно стараюсь нести груз ответственности на своих плечах! Честно! Я…. — тут он оборвал сам себя, шагнул к столу, взял новую папиросу, прикурил. Сделав несколько быстрых затяжек, стряхнул пепел в пепельницу, снова повернулся ко мне. — Извините меня за эту вспышку. Устал. Очень хочу на море поехать. Просто сидеть, смотреть на синие волны и на своих детей, играющих на песке.
Наступило молчание. Император смотрел куда?то в пространство. Судя по отсутствующему выражению его лица, он ничего перед собой не видел, полностью уйдя в себя. Я тоже стоял и думал о том, что государь, похоже, так и не воспринял величину опасности, нависшую над страной. Прошла минута, другая, папироса дотлела, и столбик пепла упал на пушистый ковер, только тогда государь очнулся и бросил на меня устало — виноватый взгляд.
— Давайте отложим наш разговор, Сергей Александрович. Устал я, а думать, тем более что?то решать, надо на свежую голову. Вы согласны со мной?
— Да, ваше императорское величество, но перед тем как уйти, хочу вас попросить об одной услуге.
— Слушаю.
— Пусть с меня снимут наблюдение… или охрану, не знаю, какое название будет правильным.
— Нет. И не просите. До свидания.
Выйдя из дворца, я сразу отправился на рынок, так как пообещал супруге отца Елизария, будучи у них в гостях на прошлой неделе, принести в следующий раз отменных карпов. Благодаря знакомству с этой супружеской четой я теперь всегда был в курсе постов и мало — мальски известных религиозных праздников. Вот и сейчас пошел за рыбой, так как уже больше недели длился Петров пост, и ничего скоромного есть было нельзя. Рыбу я купил у веселого, говорливого, под хмельком, мужичка, затем прогулявшись по рядам, купил сладких пирожков, до которых большой охотницей была Анастасия Никитична, а к чаю — печенья и связку бубликов с маком. Последнее, что купил, это были два десятка леденцов — петушков на палочке. Эти конфеты выдавались в качестве награды ученикам школы за хорошую учебу. Меня в доме священника никто не ждал, так как день моего прихода мы заранее не оговаривали, но в тоже время я знал, что кого?нибудь из супругов обязательно застану. Войдя за подновленную ограду церкви, я увидел Светлану Михайловну Антошину беседующую с женой священника. Вокруг них носились дети.
"Большая перемена".
В свое время я пытался углубить знакомство со старшей дочерью Антошина, но все наши встречи с ней ограничивались прогулками и легкими, ничего незначащими беседами. От нее я узнал, что помимо занятий в школе, она дважды в неделю, по вечерам, вела кружок грамоты для фабричных рабочих, поэтому у нее было мало личного времени, и даже субботы и воскресенья она посвящала домашним хозяйственным делам.
Насколько можно было судить по нескольким нашим встречам, я ей был не сильно интересен, так романтики во мне было ровно ноль, зато рационализма — выше крыши. Только мои непредвзятые взгляды на те, или иные события, людей или предметы привлекали ее внимание и тогда мы могли долго спорить. К сожалению, я практически не знал классиков того времени, не разбирался в музыке и театре, а синематограф был мне смешон и неинтересен. Из?за всего этого я, очевидно, виделся ей узколобым прагматиком, так что теперь по большей части мы встречались у отца Елизария. Его жена оказалась отменной поварихой и я, время от времени, забегал к ним обедать. К тому же у меня самого времени было не так уж много. Окато перенес наши тренировки на природу, доведя время занятий до шести часов в день. Визиты во дворец хоть и были редки, но при этом требовали немало времени на подготовку. Приходилось разбираться в вопросах, о которых я имел довольно отдаленное представление. Теперь мои походы в библиотеку были не просто пополнением общих знаний об окружающем меня мире, но и получением специфических сведений по конкретным предметам.
Стоило женщинам увидеть меня, как обе сразу замолчали, с любопытством уставившись на меня. Ученики, бросив на меня равнодушные взгляды, продолжили свои игры, за исключением одного мальчишки по имени Семен. Тот подбежал ко мне.
— Здравствуйте дядя Сережа!
— Привет, парень. Как успехи?
— Меня все хвалят!
— Молодец! Держи награду! — и я вручил мальчишке леденец под восхищенные взгляды остальных детей.
— Спасибо! — восторженно выдохнул парнишка.
— Как дома?
Глаза Сеньки тут же погасли, затем он опустил голову.
— Понятно. Проводить после учебы домой?
— Нет. Не надо. Батька тогда еще больше злобится.
Порывшись в кармане, я достал пятьдесят копеек и отдал парнишке. Тот с жалкой улыбкой осторожно взял монету.
— Беги.
Мальчишка сорвался с места, а я подошел к женщинам и поздоровался.
— Здравствуйте, Сергей Александрович, — чуть ли не хором сказали обе и, поняв это, весело рассмеялись.
— Держите, Анастасия Никитична, обещанное! — и я протянул ей купленное мною на рынке.
— А карпы, какие! Великаны! Ой! Пирожки! Балуете вы нас, Сергей Александрович! Идемте к столу! Без Петеньки сегодня будем обедать.
— Отчего?
— Вызвали его. Старуха Анисья Лазаватина преставилась. Часа через два только будет, не ранее. Так я вас жду. Минут через десять приходите, а я пока на стол накрою.
Когда попадья нагруженная покупками пошла к дому, я поинтересовался у Антошиной:
— Как живете Светлана Михайловна?
— Могу пожаловаться только на время. Его постоянно не хватает.
— Да и у меня его, особенно в последнее время, избыток не ощущается. Как Лизонька?
— Завела себе гимназиста — верзилу и вертит им как хочет. Никакого слада с ней нет.
— Может это любовь?
— Упаси бог! У него, по — моему, одни мышцы, а вот разумом бог обделил.
— Точь — в-точь, как я.
— Не юродствуйте, Сергей Александрович. Вы…. — она на короткое время задумалась и в этот момент я ее перебил.
— Оставим это. Лучше скажите: как ваш жених? Вы говорили, что он на фронте. Жив — здоров?
— Валентин уже неделю как приехал домой.
— Так что вы мне сразу не сообщили эту радостную новость?
— Даже не знаю.
В ее глазах появилась грусть.
— Что?то случилось?
— Вот вы, Сергей Александрович, тоже на войне были. Скажите: вы, когда вернулись, тоже озлобились на людей, на весь мир?!
— Вот оно что! Сколько времени он провел на фронте?
— Десять месяцев. Из них месяц лежал в госпитале. Рана была тяжелая, он до сих пор хромает. Ему на три недели отпуск выписали по случаю ранения. Но вы мне так и не ответили.
— Мой пример вам ничего не даст. К тому же второй раз я недолго на фронте продержался. Получил пулю в грудь и вернулся обратно. Он добровольцем пошел?
— Да. С последнего курса университета Валя ушел в школу прапорщиков, а затем на фронт.
— Мне все ясно, но вот объяснить вам будет трудно. Понимаете, у людей есть стержень, на котором весь его характер держится. При сильном давлении он может согнуться, а у некоторых людей сломаться. Человек долгое время переносит день изо дня сильные психологические нагрузки, но потом приходит момент и он ломается. Был веселым, жизнерадостным парнем, а сломавшись, становится озлобленным, мрачным типом. Обычно он все это объясняет…. Извините, я не психиатр, поэтому на этом моя короткая лекция заканчивается.
— Вы понятно и хорошо все объяснили. Спасибо вам большое. А это как…. Излечимо?
- Предыдущая
- 73/111
- Следующая