Ангел с железными крыльями (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 56
- Предыдущая
- 56/111
- Следующая
Продавец, с выпученными от страха и удивления глазами, дрожащими руками набрал номер, потом стал повторять как попугай, с испугом глядя на меня: — Ограбление! Полиция! — потом еще с минуту отвечал на вопросы дежурного полицейского. Стоило ему продиктовать адрес, как я вырвал из его руки трубку и бросил ее на рычаг, затем отвел его к остальным заложникам. Сунул в карман пистолет и достал часы. На них было без шести минут двенадцать. Положив их перед собой на прилавок, стал ждать. Ровно в двенадцать вышел из магазина. Вокруг было тихо и спокойно. Со словами: — С богом, Сергей Александрович, — медленно пошел навстречу своей судьбе. Пашутина я увидел сразу. Он стоял недалеко от входа в кафе. Увидев меня, он тут же отвел глаза, делая вид, что не знает. Остановился на перекрестке. Эта была невидимая никому, кроме меня, граница между жизнью и смертью. И я добровольно собирался ее переступить. У меня не было плана, но при этом мысли не метались. Они были собраны и подчинены одной цели.
Выжить. Любой ценой. Играя роль тупого боевика, я принял настороженный вид и оглянулся по сторонам, затем резко сунул руки в карманы пальто, всем своим видом показывая, что при первой опасности готов развернуться и бежать. Я рассчитывал, что агенты попадутся на мою уловку и тем самым выдадут себя. Мне нужны были цели. Я должен был убить как можно больше охранников Пашутина, тем самым дав возможность ему убежать. И результат не заставил себя ждать. Уже спустя минуту, из овощной лавки вышла молодая женщина и, делая вид, что ищет что?то сумочке, направилась ко мне. Я сразу узнал ее — это она вчера шла по улице вместе с молодым человеком, изображая семейную пару. Спустя еще одну минуту из кафе вышли двое молодых людей в кожаных куртках. Остановившись у входной двери, они принялись о чем?то спорить. Все шло так, как я и предполагал, но было еще что?то. Моя интуиция давала мне сигнал, но я не сразу смог его расшифровать. И вдруг понял. На меня смотрел чужой взгляд, и не украдкой, а прямо, цепко и внимательно. Мой план необходимо был резко менять, не дожидаясь приезда полиции. Выхватив пистолеты, я неожиданно для всех бросился бежать по улице, при этом кидаясь из стороны в сторону. Не знаю, что чувствовали обычные горожане при виде здоровенного мужика, несущегося по улице с оружием в руках, но снайпер явно не ожидал подобной выходки. Сначала раздался отдаленный звук выстрела, а затем у меня за спиной противно взвизгнула, ударившись о брусчатку, пуля снайпера, уходя в рикошет. Мой рывок стал неожиданным не только для стрелка, но и для немецких агентов. Их цель, неожиданно сорвавшись с места, вдруг неожиданно помчалась по улице, громко стуча ботинками. Причем бежала прямо в капкан, расставленный специально для нее. Вышколенные агенты, отлично знавшие отведенные им роли в операции захвата, на какие?то секунды замешкались, когда сценарий захвата неожиданно дал сбой.
Я уже давно научился стрелять, не целясь, в движении, поэтому подаренные мне секунды растерянности использовал, чтобы начать стрелять на опережение. Первой на мушку попала женщина — агент, уже выхватившая из сумочки пистолет. Я не видел, куда попали пули, но боковое зрение отметило, что ее резко развернуло и отбросило к стене. В следующее мгновение, выбросив вторую руку в направлении "кожаных курток", как раздались хлопки выстрелов, а затем два сильных тупых удара в спину и резкая, опалившая огнем, боль в плече, сбили меня с шага, заставив метнуться несколько раз из стороны в сторону. Они должны были видеть, что попали в меня, но при этом даже не ранили, значит, должны были испытать определенный шок, так как на это у меня тоже был свой расчет. Продолжая бежать, я услышал топот ног за спиной — агенты кинулись за мной вдогонку. Не успели те набрать скорость, как их цель, резко остановившись, вдруг развернулась к ним лицом и принялась стрелять.
Один из двух агентов, не успел даже остановиться, резко дернул головой, словно пытаясь вытряхнуть попавшую в ухо воду, и рухнул на мостовую. Второй боевик успел среагировать, вильнув в сторону, но поймав пулю в грудь, захрипел и упал навзничь. В этот момент из дверей овощного магазинчика выскочило еще два человека, которые сходу открыли по мне огонь. Новый тупой и сильный удар в грудь заставил меня пошатнуться и скривиться от боли, но только я хотел открыть ответный огонь, как на перекресток выскочили, ревя двигателями, две полицейских машины. Немцы никак не ожидали их, поэтому на какое?то время растерялись и прекратили стрелять. Этим воспользовался Пашутин. Мгновенно оценив ситуацию, петляя, он со всех ног, кинулся в мою сторону. Один из немецких агентов, видно от отчаяния выстрелил в него, как высыпавшие из машин полицейские открыли огонь, заставив немцев юркнуть обратно в магазин. Последовав их примеру, я развернулся и кинулся бежать. Уже свернув на соседнюю улицу, услышал за своей спиной топот. Оглянувшись, увидел нагоняющего меня ротмистра, после чего какое?то время мы бежали вместе, петляя по узким, кривым улочкам Берна, не обращая внимания на шарахающихся в разные стороны горожан.
— Сергей! Все! Остановись! — вдруг прохрипел он, остановившись. Несколько минут мы стояли, тяжело дыша, пока Пашутин неожиданно не ткнул меня пальцем в грудь и не спросил: — Эй, а это что?!
Опустив глаза, я увидел дырку в пальто, пробитую пулей.
— Черт! Я и забыл совсем! — сняв с себя пальто, я продемонстрировал ему два чуть согнутых противня с ручками, связанные между собой ремнями и заменившие мне бронежилет. Увидев конструкцию, он засмеялся, но с таким выражением лица, что можно было подумать, смеется не он, а кто?то другой, находящийся внутри него.
— Хватит! — оборвал я его. — Лучше помоги освободиться!
Подавив очередной смешок, ротмистр сказал: — Извини. Нервы. Повернись боком.
Когда противни оказались на земле, а я надел пальто, мы двинулись дальше по улице. По пути, видя, что с его лица не сходит напряженно — каменное выражение, решил поинтересоваться его состоянием: — Как ты?
— Даже не знаю, — бросил он на ходу, даже не посмотрев на меня.
Мы продолжили путь в молчании какое?то время, пока ротмистр не спросил у меня: — Ты где остановился?
— На окраине.
— Надежно?!
— Да.
— Тогда идем к тебе.
По пути мы зашли в магазин за продуктами и пивом. Придя в гостиницу и запершись в номере, стали есть. Когда утолили первый голод, Пашутин откинулся на стуле и неожиданно сказал: — Ждал тебя и в то время боялся, что придешь. Ты был моей последней надеждой, Сергей. Для себя я уже решил, что если ты не явишься, попытаюсь сбежать. Получилось бы — хорошо, не получилось…. В моей ситуации, скажем так, смерть, была не самым худшим выходом.
Я пожал плечами в ответ. Подобные слова для волевого и сильного человека, каким был Пашутин, были сродни выплескиванию исступленной радости, которые испытывает обычный человек, чудом спасшийся от смерти.
— Чего ты молчишь?! В тебе хоть какая?то капелька радости есть?! Ведь другой бы на твоем месте светился от счастья, что остался живой, а ты просто сидишь, как каменный истукан.
— У тебя тоже на лице радости не написано.
— Я радуюсь! Просто еще толком не отошел! Внутри что?то сжалось и до сих пор не отпускает. А ты…. Даже не знаю, как сказать. Как ты решился на такой риск?! Ума не приложу! В тебе нет ни страха, ни ярости! Вообще ничего! Знаешь, твое холодное равнодушие больше всего и пугает!
— Странно, а мне почему?то казалось, что я очень веселый и жизнерадостный человек.
— Да пошел ты! Знаешь, что я тебе еще скажу…. — какое?то время он молчал, потом продолжил. — Точно не скажу, но думаю,… что сам не пошел бы на такую встречу. Пусть мои слова и звучат как предательство…. А! Да чего там говорить! Возьми любого нормального человека! Кто из них пойдет на заведомую смерть?! Кто?! Только самоубийца! Гм! Или… ты.
— Ты к чему это говоришь?
— Не знаю. Наверно пытаюсь убедить себя, что ты живой и нормальный человек.
— Странный разговор, тебе не кажется?
- Предыдущая
- 56/111
- Следующая
