Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник) - Сименон Жорж - Страница 48

Молчание. Еще одна трубка. Еще угля в печку.

– Кстати, а почему, разорвав отношения с судьей, вы оставили у себя ключ от его дома?

– Чтобы навещать сестру…

– А тем вечером вы ее видели?

– Нет!

– И ничего не слышали, верно? Никаких звуков ни из ее спальни, ни из кладовки? А ведь вы сидели, чуть ли не прислонившись к двери этой кладовки!.. Вот я и говорю, что к полуночи уже все было кончено…

Мегрэ большими глотками выпил бокал вина, вытер губы.

– Может показаться, что это полностью снимает подозрения с судьи Форлакруа, но я не стал бы торопиться… Сколько времени вы пробыли в доме, дожидаясь ухода гостей? Не очень долго, полагаю? Вы ведь знаете, во сколько они обычно уходят?

– Минут пять-десять…

– Минут пять-десять… Итак, они играли в бридж. В бридже всегда есть выходящий… Форлакруа, например, мог оказаться выходящим. В этом случае он еще задолго до полуночи вполне мог подняться на второй этаж – убедиться, что все спокойно. И тут он в собственном доме натыкается на незнакомого мужчину. Под рукой оказывается молоток. Он бьет…

– Куда вы клоните? – спросил Альбер Форлакруа.

– Да никуда… Так, рассуждаем. Я очень давно хотел поговорить с вами, обсудить все это… Возникает вопрос: Марсель Эро попал в дом одновременно с доктором или нет?

– Вы меня спрашиваете?

– Бог ты мой, нет, конечно! Вам-то откуда знать? Может, он зашел в комнату вместе с доктором и присутствовал при осмотре девушки. Может быть, просто предупредил Лиз об этом визите. Ведь между приступами она вела себя почти как нормальная, все понимала… Видите, старина, существует множество гипотез, и все они в той или иной степени правдоподобны. Итак, если Эро зашел вместе с доктором, что вполне вероятно, они могли внезапно поссориться… Например, Жанен заявляет: «Вы не можете жениться на этой девушке». А Марсель любит ее! Да, он просил совета. Но вдруг, услышав правду в глаза… С другой стороны, даже ваша сестра могла бы…

– Вы думаете, моя сестра была бы способна…

– Успокойтесь! Повторяю, мы просто рассуждаем! Перебираем все возможности. Жанен осматривает ее, задает подробные и не всегда приличные вопросы, которые врачи считают себя вправе задавать… У девушки начинается приступ. Или просто она пугается, что этот человек помешает им с Марселем пожениться…

Уф! Щеки у комиссара раскраснелись, глаза горели.

– Вот почему мне так интересно знать, был Эро в доме или ждал снаружи. Конечно, бегство делает его главным подозреваемым. Люди не прячутся, когда им нечего скрывать. Вот только если…

Мегрэ сделал вид, что глубоко задумался, и снова похлопал собеседника по плечу:

– М-да! Ему придется ответить на много вопросов, когда мы его все-таки поймаем… Допустим, он остался снаружи. Ждет. Его приятель все не возвращается. Поздно ночью он лезет в окно, проникает в кладовку и видит труп доктора… Эро решает, что его убила Лиз. Начинается расследование. Он боится, как бы не заподозрили любимую девушку. Чтобы отвести подозрения от невесты, Эро делает вид, будто бросается в бега. Неплохой способ выиграть время, а? И при этом завести расследование в тупик?.. Что скажете?

– Ничего не скажу!

– Вы, конечно, понятия не имеете, где прячется Эро… Нет-нет, не отвечайте. Вы были его другом, должны были стать зятем. Ваше нежелание сдавать его полиции вполне объяснимо… Объяснимо с человеческой точки зрения. К сожалению, с точки зрения полиции все несколько иначе… Улавливаете? Допустим, вы повидались с Эро после того, как тот ударился в бега, и ничего не сообщили. Это лишь предположение… Возможно, он даже где-то поблизости… Из всего этого сложно не сделать соответствующих выводов.

– Каких выводов? – медленно спросил Альбер, меняя положение на стуле и закидывая ногу на ногу, не замечая, что пепел от сигареты падает прямо ему на куртку.

– Можно предположить, что вы тоже хотели спасти сестру. Минут пять-десять вы провели на лестнице, но доказательств нет… В тот вечер вы не ходили в кафе, верно?

– После девяти часов – нет…

– Увы, ключ от спальни вашей сестры у вас был. Вы ведь сами сказали, что ключ от дома оставили именно с целью навещать сестру. И он оказался бы бесполезен, если бы внутри… Хотя вы наверняка забыли о ключе, ведь я своими глазами видел, как однажды вы просто вынесли дверь плечом… Может, вы были слишком взволнованы, а может, просто хотели сбить меня с толку?

Молчание. Молодой человек тяжело размышлял, уставившись в пол. Когда он поднял глаза, решение было принято.

– Это допрос?

– Называйте как угодно.

– Я обязан отвечать на ваши вопросы?

– Нет!

– В таком случае мне больше нечего вам сказать.

И он раздавил каблуком очередной окурок.

Мегрэ еще два-три раза прошелся по комнате, убедился, что бутылка опустела, и покрутил ручку телефона.

– А! Вы еще не легли, мадемуазель… Не соедините меня с кафе «Порт»?.. Спасибо!.. Алло! Тереза, это вы?.. Дитя мое, позовите-ка к телефону инспектора Межа… Межа?.. Вот что, старина… Ты не зайдешь к Альберу Форлакруа?.. Пересечешь двор. В глубине увидишь небольшой сарайчик. Там на матрасе спит человек… Нет! Не думаю, что он опасен… Но все-таки будь осторожен. Да, можешь надеть на него наручники, так будет надежнее. И веди его сюда… Именно… Форлакруа?.. Нет, он не будет против… Он здесь. Он не возражает.

Мегрэ, улыбаясь, повесил трубку.

– Инспектор Межа опасался, как бы вы не подали жалобу на нарушение неприкосновенности частной собственности. Конечно, права-то мы не имеем, особенно посреди ночи, без всякого предписания… Сигаретку? По-дружески?.. Будь я на месте инспектора, вряд ли смог бы удержаться от соблазна срезать одну из тех весьма аппетитных колбас, что висят у вас там над печкой.

И мягко добавил:

– Когда вы убили этого человека?

Задав вопрос, Мегрэ, казалось, совсем забыл о своем собеседнике. Комиссар вынул из кармана часы, медленно, преувеличенно тщательно их завел, отстегнул цепочку и положил их на стол, будто отныне течение времени имело решающее значение.

Потом он стал ждать. Альбер Форлакруа не двигался, почти не дышал. Наверное, ему очень неудобно было сидеть на слишком маленьком стуле, хотелось почесать щеку или нос, изменить положение ног. Но именно потому, что комиссар замер, как изваяние, Альбер упрямо заставлял себя подражать ему.

С того места, где он сидел, нельзя было разглядеть лица Мегрэ, который делал вид, что поглощен созерцанием углей в печке. Иначе Альбер очень удивился бы, увидев, что комиссар улыбается почти мальчишеской озорной улыбкой.

Ерунда! Все это часть профессии, маленькие хитрости, неизменно выбивающие человека из колеи!

Снаружи послышались шаги. Мегрэ спокойно подошел к двери и открыл ее. Перед ним стоял Марсель Эро, руки его были скованы наручниками. Инспектор Межа, раздувшийся от важности и чувства собственной значительности, придерживал арестованного. В тени за их спинами маячил жандарм.

Марсель не казался слишком удивленным, и если хлопал глазами, то лишь потому, что внезапно попал из темноты на свет. Он остался стоять, Форлакруа остался сидеть.

– Отведешь его в соседнее помещение? – попросил Мегрэ инспектора, указывая на Альбера.

Соседним помещением был банкетный зал с выбеленными стенами. Под потолком все так же висели бумажные гирлянды, вдоль стен все так же стояли длинные скамьи для матерей пришедших потанцевать девушек: их так и не убрали после последнего праздника.

– Присаживайтесь, Эро… Через минутку я буду в вашем распоряжении…

Но парень остался стоять. Мегрэ отдавал одно распоряжение за другим, поручал жандарму сторожить Форлакруа, отправлял Межа за бутербродами и пивом.

Все это комиссар делал не торопясь, будто нарочно тянул время. Наверное, Форлакруа и Эро удивлялись такому поведению. Но нити паутины, которые плелись вокруг них до сих пор, наконец-то затянулись намертво.