Дневник Влада Жирковийского(СИ) - Мяхар Ольга Леонидовна - Страница 39

Плечо сжались даже чересчур сильно, меня развернули, широко улыбнулись и со всего маха врезали в челюсть.

Дернувшись, ударяюсь о стекло, по которому вмиг разлетелась сеть мелких трещин, и осталось алое пятно. Моргаю сквозь звон в ушах, мотнув головой и пытаясь прийти в себя.

- Ты охренел?! - Яростно, но отпускать меня никто не спешил.

- Нет. - Шепотом. Все еще широко улыбаясь и замахиваясь для второго удара. Плечо словно тисками сжало. Вырваться нереально. И внезапно меня это разозлило. А после... рассмешило. Нет, ну надо же. Подыхаю, но даже сейчас заперт в палате с полным психом, решившем добить меня из дружеских чувств, которые я только что презрительно отверг.

Слава остановил удар и с интересом смотрел на хихикающего меня, чуть склонив голову на бок и все еще криво улыбаясь.

- Полегчало?

Киваю, чтобы не двинули второй раз. Этого моя челюсть может и не пережить. А питаться через трубочку последние дни как-то не хочется.

- Вот и отлично. А то мне твои истерики уже порядком надоели.

- Прости. Просто ты так пафосно только что вещал, что захотелось что-нибудь ответить.

Хмыкнув, парень отпустил мое плечо, тотчас отозвавшееся болью, и сел обратно на кушетку.

- Изучаю вмятину на стекле и задумчиво поглаживаю щенка, даже и не подумавшего отреагировать на то, что его хозяина бьют. Напротив, он счастливо продолжил спать на коленях, уткнувшись носом в рубашку и изредка довольно помахивая хвостом. Небось, не спал почти все время, что меня не было. Ждал.

- Да, кстати, поздравляю, ты не умираешь.

Рука, поглаживавшая щенка, замерла в воздухе. Сглатываю и пытаюсь собраться с резко разбежавшимися мыслями. Славу хочется уже не просто убить, а убивать изощренно, медленно и со вкусом. И чего я его монстру не скормил? Ну, сожрали бы, подумаешь. Зато я счастливо бы прожил еще лет пятьдесят, а то и тысячу. Мля, подобрал психа на свою голову.

- Не понял. - Мрачно.

- Здешние врачи все перепроверили. У тебя пневмония. Атипичная. С целым букетом осложнений на фоне сниженного иммунитета и еще какой-то заразы, которая вполне лечится. Так что капельницу я бы на твоем месте поставил обратно, воткнув иголку в вену.

Медленно поворачиваю голову и смотрю на него так, что любой другой уже вылетел бы из палаты, понимая насколько сильно его ненавидят.

- Издеваешься? Знаешь, это ведь жестоко давать надежду умирающему.

- Нет, ну если ты так вжился в роль трупа - мешать не буду. Но окончательно сдохнуть позволить не смогу, прости. Даже из любви к искусству.

Руки чуть подрагивают. Смотрю на пальцы, не вполне понимая что происходит. Не умираю? Пневмония? Да я даже не кашлянул за все это время! Какая нахрен пневмония?!

Сбоку послышался шорох. Повернувшись, мрачно изучаю Славу, вольготно накрывшегося моим одеялом и сонно закрывшего глаза.

- И как давно...

- Узнал? Позавчера. Ты неделю валялся без сознания.

- А... но... - Мысли судорожно мечутся в голове, сталкиваясь и разлетаясь, как частицы при атомном взрыве. В итоге осталась самая дебильная, вырвавшаяся на волю и страшно этим довольная. - А нахрена тогда я череп себе на лице наколол?!

- Не знаю. Но тебе идет. Ты всех медсестер распугал, да и по ночам не страшно будет домой возвращаться. У половины гопоты в твоем районе инфаркт случится, если они тебе в темном переулке в лицо фонариком засветят.

Хмурюсь, все еще не понимая и не осознавая тот факт, что умирать мне все еще рано. Слава же так и уснул на постели, ничуть не смущаясь того, что залез туда в грязной обуви и куртке. И как его такого только сюда пустили. А впрочем... какая разница. Смотрю на щенка, сладко спящего у меня на коленях, и пытаюсь понять почему изображение корежится и меняется, словно отражение в воде. Поднимаю руку и протираю глаза, с удивлением чувствуя влагу, падающую из них. Я... плачу? Надо же. Впервые за столько лет. И даже сам этого не понимаю. А впрочем...

Поворачиваю голову и смотрю на спящее лицо единственного друга, чувствуя, как в голове снова нарастает атомный взрыв, а мышцы сводит мелкими судорогами. Но на этот раз я смог произнести всего одно слово. Тихо, едва ли не шепотом, сам не понимая, что конгкретно имею ввиду.

Я сказал: "спасибо".

И, улыбнувшись, закрыл глаза, прислонившись лбом к стеклу и чувствуя, как ветер бьет по почкам из щелей, заставляя заново волноваться о своем еще не совсем угробленном здоровье.

Воскресенье

12:41

Меня выписывают! Ура!!! Правда, завтра, но это прекрасно. Надоели уколы, капельницы, процедуры, врачи, запах лекарств и душ, протекающий со всех сторон. Туда даже зайти просто так не реально. Ибо если кто-либо тебя опередил - по полу растекается целое море, мыло валяется там же. И только путем акробатических этюдов можно допрыгнуть с порога сначала до скамейки (островок сухости и чистоты) а после шагнуть в саму душевую кабину, морщась от холода под ногами и разводов на кем-то искромсанном кафеле. Да, тут бы ремонт забацать. Но чего нет, того нет.

Изучаю сотовый, который мне недавно презентовал Слава. Новый, симпатичный, четырехъядерный. С сенсорным экраном и непотопляемый во всех смыслах этого слова. Звоню с него по пять раз на дню и, как правило, все разговоры заканчиваются уже на первой сказанной мною фразе. Дальше слышится вздох и связь обрубается. Но даже это круто. Ибо Слава, по неизвестным мне причинам, еще ни разу звонок не сбросил. Ну, ничего, все впереди, и я верю, что его доконаю. Вот, кстати, наши последние пять разговоров, если их можно так назвать:

- Привет! Я поймал таракана! Он плавал в каше и молил о пощаде. Как считаешь, может ночью принести его в жертву и попросить вечную жизнь взамен? Он, кстати, чем-то на тебя похож. Черноглазенький

- Ту-ту-ту...

...

- Слава! Все плохо! Пятый укол вызвал жуткую боль, судорогу в ягодичной мышце и фингал под глазом делавшего мне его санитара. Мне сказали, что в следующий раз выставят с позором на улицу в одних трусах и без права на возвращение! Ты отомстишь?

- Ту-туу...

...

- Слава, я тебя люблю. Ты единственный мой друг...

- Ту-ту-ту...

- Что? Уже отключился? Ну ты и сволочь! Ненавижу!

...

- Мне перепроверили диагноз. Я сам просил. И они перепроверили. И... ты не поверишь. Это просто... я даже не знаю как сказать. Короче, если честно... я и впрямь выздоравливаю.

- Ту-ту...

...

- Слав, ты там? Ну, мало ли, телефон еще кому-то принадлежит. Кому-то немому и страшно одинокому - только и умеющему, что брать трубку. Скажи хоть что-нибудь! Умоляю! Я тут совсем один, уже месяц как. Зад опух от уколов, вены похлеще чем у наркомана и у меня обрубили вайфай из соседнего макдака! Мне нужно поговорить, Слава!

- Ту-ту-ту...

...

Нда. Не шибко информативно, зато я звоню часто, слышу его дыхание и чувствую что не так уж одинок во вселенной. А еще мне разрешили держать в палате щенка за... бешенную взятку. Ну и ладно. Я не жадный. А мелкий хоть не дает впасть в хандру.

1 декабря (понедельник)

10:41

Стою с сумкой у подъезда больницы и изо всех сил втягиваю в легкие колючий морозный воздух. Пушистый снег легко и ненавязчиво ложится на землю, тут же тает и превращается в бурую вязкую грязь. Подмораживает. Рядом гудят и толпятся машины, зажатые в тисках пробки, а из-за пухлых серых туч с трудом пробиваются лучи невыспавшегося солнца. Но мне все равно. Жизнь прекрасна! И я, наверное, никогда не устану это повторять. Может и стоило пройти через все это, чтобы старые проблемы и ужасы, казавшиеся такими страшными, оставили меня, наконец, и ушли в небытие. Нет, ну правда, какие могут быть проблемы у здорового человека? Я, правда, таковым пока себя не считаю, но все же чувствую гораздо лучше. И... и не вижу ничего такого вокруг с чем бы я не справился. Нет, ну правда: голова есть, руки есть, ноги ходят. Даже жить где есть. А это немаловажно. Ну а все остальное - чушь, ерунда и провокация.