Леди полночь (ЛП) - Клэр Кассандра - Страница 36

– Мы обсуждали лей-линии. Я сказал, что они усиливают магию, но только магию определенного типа, а именно магию, которой требуется перенос энергии. Кажется, Малкольм, вы с Катариной Лосс однажды столкнулись с какой-то проблемой из-за лей-линий, когда ты еще жил в Корнуолле?

По лицу Малкольма пробежала тень.

– Точно не помню. Магнус, хватит докучать Эмме и Джулиану, – сказал он, и в его голосе послышалось раздражение. Наверное, так в его случае проявлялась профессиональная ревность. – Это моя территория. У тебя в Нью-Йорке есть свои заблудшие души.

– Да, например, отец моего ребенка, – заметил Магнус.

Нет, Магнусу не довелось никого рожать, хотя мысль об этом и вызвала улыбку у Эммы. На самом деле они с Алеком Лайтвудом усыновили ребенка-чародея по имени Макс, вся кожа которого с ног до головы сверкала яркой синевой.

– А остальные, – добавил Магнус, – спасли мир. По крайней мере, однажды.

Малкольм махнул рукой в сторону Джулиана и Эммы.

– Я возлагаю на них большие надежды.

– Уверен, не зря, – улыбнувшись, ответил Магнус. – В любом случае мне пора. Меня ждет долгая дорога, а Алек терпеть не может, когда я опаздываю.

Все стали прощаться. Магнус похлопал Малкольма по плечу, обнял Джулиана, а затем и Эмму. Приблизившись к ней, он наклонился, случайно стукнул ее плечом по лбу и прошептал ей кое-что на ухо. Эмма удивленно посмотрела на него, но Магнус лишь развернулся на каблуках и, посвистывая, направился к двери. На полпути он взмахнул рукой, и послышалось знакомое шипение Портала. Комнату заполнил запах жженого сахара, и в следующую секунду Магнус исчез.

– Вы рассказали ему о расследовании? – встревожился Малкольм. – Он говорил о лей-линиях.

– Это я спросила о них, – призналась Эмма. – Но не сказала, зачем мне знать. И даже не упомянула о переводе тех рун.

Малкольм снова взглянул на бумаги.

– Полагаю, вы не скажете мне, кто именно перевел первую строчку? Огонь к воде. Хорошо бы знать, что это означает.

– Мы не можем сказать, – ответил Джулиан. – Но переводчик, скорее всего, тоже не понял ее смысла. Ты ведь сможешь использовать ее как ключ? И расшифровать остальную часть послания?

– Возможно. Жаль, конечно, что я не знаю этого языка.

– Язык очень древний, – сказала Эмма. – Он появился раньше, чем нефилимы.

Малкольм вздохнул.

– Да, многого из вас не вытянешь. Демонический язык, очень древний, будем отталкиваться от этого. Я поспрашиваю в Спиральном Лабиринте.

– Только не скажи там лишнего, – предостерег его Джулиан. – Мы уже говорили, Конклав не должен узнать о нашем расследовании.

– А это значит, что в нем замешаны фэйри, – заключил Малкольм и довольно улыбнулся, увидев, как ужаснулись его гости. – Не бойтесь, я никому не скажу. Холодное перемирие я ненавижу, как и все обитатели Нижнего мира.

Джулиан и бровью не повел. Ему бы в покер играть, подумала Эмма, сделал бы блестящую карьеру.

– Сколько времени тебе нужно? – спросил он. – На перевод?

– Несколько дней.

Несколько дней. Эмма попыталась не выдать своего разочарования.

– Простите, быстрее у меня не получится, – виновато сказал Малкольм. – Пойдемте, я прогуляюсь с вами. Мне нужно подышать.

Солнце вышло из-за облаков и заливало своими лучами лужайку Малкольма. Пустынные цветы слегка подрагивали на дующем из каньона ветру. Притаившаяся за кустом ящерица внимательно смотрела на них. Эмма показала ей язык.

– Мне не по себе, – вдруг признался Малкольм. – Мне все это не нравится. Некромантия, демонические языки, серия непонятных убийств. Расследование без ведома Конклава. Осмелюсь сказать, все это попахивает опасностью.

Джулиан молча смотрел на холмы в отдалении. Ответила Эмма:

– Малкольм, в прошлом году мы отразили атаку целого батальона демонов-форнеусов – сплошные щупальца без лиц. Не пытайся нас напугать.

– Я и не пытаюсь. Видите ли, большинство людей старается избегать опасности.

– Но не мы, – весело сказала Эмма. – Щупальца, Малкольм. И нет лиц!

– Упрямцы… – вздохнул Малкольм. – Просто пообещайте, что позвоните мне, если я вам понадоблюсь или если вы что-то узнаете.

– Обязательно, – кивнул Джулиан.

Интересно, его тоже мучило жуткое чувство вины из-за того, что им приходилось скрывать все от Малкольма? С океана налетел ветер. Песок поднялся в воздух и закружился множеством маленьких смерчей. Джулиан откинул волосы со лба.

– Спасибо за помощь, – добавил он. – Мы знаем, на тебя можно положиться.

Он направился прямо к лестнице, которая вспыхнула серебром, как только он подошел ближе.

Малкольм нахмурился, его лицо потемнело, несмотря на яркое полуденное солнце, лучи которого отражались в искрящемся океане.

– Не стоит чересчур полагаться на меня, – сказал он так тихо, что Эмма засомневалась, хотел ли он, чтобы она его услышала.

– Но почему? – удивленно спросила она, повернувшись к нему. Его глаза напоминали цветки жакаранды.

– Потому что я вас подведу. Как и все остальные, – ответил Малкольм и пошел обратно в дом.

Кристина сидела на полу возле комнаты Марка Блэкторна.

Казалось, изнутри уже несколько часов не доносилось ни звука. Дверь была полуоткрыта, и Кристина видела Марка, который лежал в углу, свернувшись клубком, как попавший в западню зверь.

Дома Кристина изучала фэйри. Ей всегда нравились сказания обо всех hadas, от благородных воинов обоих Дворов до duendes, которые вечно докучали простецам. Она не присутствовала в Идрисе при подписании Холодного мира, но ее отец был там, и от его рассказа Кристину бросило в дрожь. Ей всегда хотелось познакомиться с Марком и Хелен Блэкторн, сказать им…

В коридоре появился Тиберий с картонной коробкой в руках. Ливия шла следом за ним и несла лоскутное одеяло.

– Мама сшила его для Марка, когда он еще жил с нами, – объяснила она, заметив, что Кристина на него посмотрела. – Я подумала, он может его вспомнить.

– Мы не смогли попасть в кладовку, поэтому просто принесли Марку кое-какие подарки, чтобы он понимал, что здесь все ему рады, – сказал Тай, беспокойно скользя глазами по коридору. – Можно нам войти?

Кристина заглянула в спальню. Марк не двигался.

– Пожалуй, да. Только ведите себя потише и постарайтесь его не разбудить.

Ливви вошла первой и положила одеяло на кровать. Тай поставил коробку на пол, взял одеяло и подошел к Марку, а затем опустился на колени и немного неуклюже накрыл им брата.

Марк тут же вскочил и открыл глаза. Он схватил Тая, и тот вскрикнул от испуга, как морская чайка. Двигаясь с поразительной скоростью, Марк повалил Тая на пол. Ливви закричала и выбежала из комнаты, а Кристина в тот же миг ворвалась внутрь.

Марк стоял на коленях, нависая над Тиберием и не давая ему подняться.

– Кто ты? – спросил Марк. – Что ты делаешь?

– Я твой брат! Я Тиберий! – Тай бешено извивался, наушники слетели у него с головы и стукнулись о пол. – Я принес тебе одеяло!

– Лжец! – Марк тяжело дышал. – Мой брат Тай еще совсем мальчишка! Он ребенок, мой маленький братишка, мой…

Дверь хлопнула за спиной у Кристины. Ливви вбежала обратно в комнату. Ее каштановые волосы взметнулись в воздух.

– Отпусти его! – У нее в руке был зажат клинок серафимов, уже начинавший светиться тусклым светом. Она говорила с Марком сквозь сжатые зубы, как будто никогда прежде не встречалась с ним. Как будто всего несколько минут назад она не принесла ему старое лоскутное одеяло. – Тронешь Тиберия, и я убью тебя. И плевать, что ты мой брат, я все равно тебя убью.

Марк застыл. Тай все еще дергался и извивался, лежа на полу, но Марк не шевелился. Затем он медленно повернул голову и посмотрел на сестру.

– Ливия?

Ливви ахнула и заплакала. Впрочем, Джулиан мог бы ею гордиться: она плакала, не двигаясь и крепко держа клинок в руке.

Тай воспользовался тем, что Марк отвлекся, и ударил его в плечо. Марк вздрогнул, отпрянул и отпустил его. Тай вскочил на ноги и подбежал к Ливви. Они встали плечом к плечу в другом конце комнаты, пораженно смотря на брата.