Медная перчатка - Клэр Кассандра - Страница 2

– Тяжело, – ответил он. – Все танцуют, пока не падают без сил. Мы едим лишь сырые взбитые яйца и пшеничный протеин. Каждую пятницу у нас танцевальный марафон, и последний оставшийся на ногах награждается плиткой шоколада. А еще мы постоянно смотрим танцевальные фильмы.

Кайли хотела что-то сказать, но ее прервал продирающийся сквозь кусты Хэвок. В зубах он тащил палку, а на месте его глаз вращались большие воронки из оранжевых, желтых и ярко-красных искр. Кайли вытаращилась на него, а Колл подумал про себя, что Хэвок слишком большой, чтобы она смогла отнести его к собаке, да и вообще к любому другому обычному домашнему питомцу.

Кайли закричала. Прежде чем Колл сумел вставить хоть слово, она бросилась прочь по улице. Белый меховой комок едва поспевал за ней.

Вот вам и налаживание отношений с соседями.

По дороге домой Колл пришел к неутешительному выводу, что тот факт, что он наврал и напугал Кайли, списал ему все баллы, полученные за уборку за Хэвоком.

Сегодня победа осталась за колонкой Вселенского Зла.

– Все в порядке? – спросил отец, вглядываясь в лицо Колла, когда тот закрыл за собой входную дверь.

– Нормально, – уныло отозвался Колл.

– Хорошо. – Аластер откашлялся. – Я подумал: может, выберемся куда-нибудь этим вечером? Например, в кино?

Колл от неожиданности замер. После его возвращения этим летом они почти ничего не делали вместе. Аластер, становясь мрачнее день ото дня, проводил время у телевизора либо в гараже, где чинил и возвращал презентабельный вид старым автомобилям, которые он потом продавал коллекционерам. Иногда Колл брал скейтборд и без энтузиазма катался по городу, но никакие развлечения не шли в сравнение с теми, что он испытал в Магистериуме.

Он даже стал тосковать по лишайнику.

– Что ты хочешь посмотреть? – спросил Колл, решив, что Вселенскому Злу едва ли есть дело до чужих предпочтений. Это точно должно было пойти ему в плюс.

– Вышел один новый. Про космические корабли, – ответил отец, и Колл про себя удивился его выбору. – И как насчет сдать по дороге этого монстра в приют для животных? Обменяем его на симпатичного пуделя. Или даже на питбуля. Все, что угодно, лишь бы без бешенства.

Хэвок бросил на Аластера злой взгляд своих жутких глаз-воронок. Колл вспомнил пушистую собачку Кайли.

– Он не бешеный, – сказал Колл, потрепав Хэвока по шее. Волк опустился на пол и, вывалив язык, перевернулся на спину, подставляя Коллу живот. – А ему нельзя с нами? Оставим его в машине с открытым окном.

Нахмурившись, Аластер покачал головой:

– Ни за что. Привяжешь это в гараже.

– Он не это. И готов поспорить, ему понравится попкорн. И желейные червячки.

Аластер посмотрел на часы и указал на гараж:

– Ну, угостишь это потом.

– Его! – Тяжело вздохнув, Колл отвел Хэвока в гараж, служивший Аластеру рабочей мастерской. Это было просторное, больше любой комнаты в доме, помещение, пропахшее маслом, бензином и старым деревом. Посередине стоял старый «Ситроен» без шин и сидений. На старинных табуретках возвышались стопки пожелтевших руководств по ремонту, а со стропил свисали мощные прожекторы. Поверх строя разнокалиберных гаечных ключей лежал моток веревки. Колл обернул ее вокруг ошейника волка и проверил, чтобы она не жала ему шею.

После чего присел перед Хэвоком на колени.

– Скоро мы вернемся в школу, – зашептал он. – К Тамаре и Аарону. И все опять будет нормально.

Волк заскулил, точно понимая его. Точно он скучал по Магистериуму так же сильно, как Колл.

Коллу с трудом удавалось удерживать внимание на фильме, несмотря на обилие космических кораблей, пришельцев и взрывов. Он все думал о том, как они смотрели кино в Магистериуме, где изображение с помощью магии воздуха проецировали на стену пещеры. Из-за того что показ контролировался магами, сюжет мог кардинально меняться. Колл просмотрел «Звездные войны» с шестью разными концовками и не раз видел фильмы, в которых дети из Магистериума сражались на экране с монстрами, летали на машинах по воздуху и превращались в супергероев.

В сравнении с ними этот фильм явно проигрывал. Колл прикидывал, что и в каких местах он бы сделал по-другому, попутно опустошая два больших ведерка попкорна и запивая это кислой яблочной содовой. Аластер с выражением легкого ужаса на лице не отрывался от экрана и не обернулся, даже когда Колл предложил ему орешков в шоколаде. Как итог, к тому моменту, когда они вернулись в машину, Колла, умявшего в одиночку все сладости, потряхивало от переизбытка сахара в организме.

– Тебе понравилось? – спросил Аластер.

– Очень даже ничего, – ответил Колл, не желая, чтобы Аластер подумал, будто сын не оценил его порыв сходить вместе на фильм, который в одиночку он бы точно никогда не решился посмотреть. – Момент с взрывающейся космической станцией классно получился.

Повисло молчание, но Аластер нарушил его прежде, чем оно затянулось достаточно надолго, чтобы стать неуютным:

– Знаешь, тебе нет нужды возвращаться в Магистериум. Ты изучил основы и можешь практиковаться здесь, со мной.

Настроение Колла резко упало. Аластер, наверное, уже с сотню раз начинал этот разговор в разных его вариациях, и никогда это хорошо не заканчивалось.

– Думаю, мне стоит вернуться, – отозвался Колл, стараясь говорить как можно более нейтрально. – Я уже прошел через Первые Врата, так что должен завершить начатое.

Лицо Аластера помрачнело:

– Детям вредно находиться под землей. Торчать в темноте словно червяки. Кожа бледнеет, становится серой. Уровень витамина Д падает. Жизненные силы уходят…

– Я что, выгляжу серым? – Колл мало внимания уделял собственной внешности, за исключением самых основ – чтобы штаны не были надеты наизнанку и волосы не торчали, но быть серым звучало и вправду нехорошо. Он тайком посмотрел на свою руку, но, на его взгляд, она была привычного розово-бежевого цвета.

Аластер в расстройстве вцепился в руль. Они как раз свернули на их улицу.

– Что тебе нравится в этой школе?

– А что нравилось тебе? – вопросом на вопрос ответил Колл. – Ты же учился там, и я знаю, что тебе не могло не нравиться там все время. Ты встретил там маму…

– Да, – отозвался Аластер. – Я встретил там друзей. Вот что мне там нравилось.

Впервые на памяти Колла его отец признал, что ему что-то нравилось в школе магов.

– У меня тоже там друзья, – сказал Колл. – Здесь у меня нет ни одного, а там есть.

– Все друзья, с которыми я вместе ходил в школу, Колл, сейчас мертвы, – вздохнул Аластер, и Колл ощутил, как волосы на затылке встали дыбом. Он представил Аарона, Тамару, Селию… и приказал себе не думать об этом. Воображение рисовало слишком страшные картины.

Не только образы их смерти.

А и то, как они умирают из-за него.

Из-за его тайны.

Из-за зла внутри его.

«Прекрати», – сказал себе Колл. Они уже подъехали к дому, но что-то было не так. Что-то было неправильно. Колл с минуту смотрел по сторонам, пока до него наконец не дошло. Он оставил дверь гаража, внутри которого был привязан Хэвок, закрытой, но сейчас она стояла нараспашку.

– Хэвок! – Колл схватился за ручку двери и едва не вывалился на тротуар. Больная нога взвыла от боли. Он слышал, как отец зовет его, но ему было все равно.

Прихрамывая, он бегом бросился внутрь гаража. Веревка была на месте, но ее конец был измочален, точно перепиленный ножом – или перекушенный волчьими зубами. Колл попытался представить Хэвока, сидящего в одиночестве в темноте гаража. Лающего и ожидающего, что Колл придет на зов. У Колла похолодело в груди. После приезда домой Хэвока редко сажали на привязь, и он наверняка перепугался. Видимо, он разорвал клыками веревку и принялся биться о дверь, пока она не открылась.

– Хэвок! – еще громче позвал Колл. – Хэвок, мы дома! Можешь возвращаться!