Невеста лорда Кэрью - Бэлоу Мэри - Страница 33
- Предыдущая
- 33/51
- Следующая
"Габриэль говорит, что просто поражен, какая ты умница-разумница, – писала Дженни. – При этом он вовсе не имеет в виду, что ты выходишь замуж за человека, который богаче, чем сам Габриэль. Он имеет в виду, что ты выбрала такого приятного и доброго человека, как маркиз Кэрью.
А я бы обошлась с тобой построже. Как нехорошо с твоей стороны скрыть от нас, что ты встречалась с ним в Хаймуре до того, как уехала в Лондон. Стыдись! А я-то сокрушалась, что он вернулся к себе домой уже после твоего отъезда, на следующий день. Я ведь хотела вас сосватать, хотя ни за что не признаюсь в этом Габриэлю – он будет надо мной потешаться до, скончания века.
Но, Сэм, какая романтичная история! Тайные встречи в парке, грустное расставание, безнадежно влюбленный маркиз мчится за тобой в Лондон и просит твоей руки! Прямо-таки конец сказки: «И они поженились и жили долго и счастливо». Видишь, что со мной творит мое «интересное положение»? Ах, как бы мне хотелось присутствовать на твоей свадьбе! Маркиз мне очень, очень нравится, Сэм, а тебя я ужасно люблю. Теперь мы будем соседями. Я в восторге!"
Далее следовали наставления Саманте, как ей воспользоваться преимуществами новобрачной: «Сэм, тебе ничего не стоит обвести вокруг пальца своего новоиспеченного муженька – убеди его сразу же после брачной ночи увезти тебя в Хаймур».
«И слушай вполуха – повторяю, слушай вполуха – то, о чем тебе накануне брачной ночи будет толковать тетя Агги, – написала Дженни в заключение. – Ты будешь дрожать от холода в ночных шлепанцах, Сэм, а она будет наставлять тебя насчет твоего супружеского долга и рассказывать, как это больно и неприятно, однако ради преимуществ замужней жизни приходится каждую ночи выдерживать эти несколько неприятных минут. Но я скажу тебе, Сэм, исполнение этого долга прекрасно и доставляет наслаждение. Говорю это, исходя из личного опыта, хотя и краснею сейчас над письмом: если ты любишь своего мужа, это восхитительно! Так что наслаждайся своей брачной ночью, дорогая, и всеми ночами, которые за ней последуют. Однако щеки мои стали уже совсем пунцовыми…»
Даже Дженни не знала истинной причины ее согласия на этот брак. Однако это не важно. Пришла же любовь к ней и Габриэлю. Счастливая любовь – это редкость. Саманте повезло, ее ждет спокойная жизнь.
Саманта считала остававшиеся до свадьбы дни и с трудом скрывала нетерпение. Как только свадьба состоится, все будет окончательно решено и жизнь ее потечет размеренно и спокойно.
Иногда ей казалось, что этот день так никогда и не настанет.
Глава 12
Собор Святого Георгия на Ганновер-сквер – один из самых больших соборов Лондона. Первое июня – прекрасное число для свадьбы. Погода выдалась на редкость приятная. Даже более чем приятная – на небе ни облачка, утро теплое, но без гнетущей жары. Собор был полон нарядных дам и джентльменов из высшего света.
Если когда-либо маркиз Кэрью мечтал о торжественной церемонии вступления в брак, то она начиналась именно так, как ему мечталось. Так думал жених, стоя у дверей собора рядом с непривычно серьезным герцогом Бриджуотером. Но все же Хартли немного нервничал. Конечно, можно было предпочесть спокойную, тихую церемонию в интимном кругу родственников и близких друзей, можно было бы привести много доводов в пользу именно такой свадьбы, однако маркиз хотел другого.
Он хотел, чтобы весь мир увидел их счастье. Он хотел, чтобы весь мир узнал, как ему повезло. Он никогда и не мечтал заполучить такую красавицу невесту, которая, более того, выбрала его, такого, как он есть, даже не подозревая о его знатности и богатстве. Он и не надеялся найти невесту, которая полюбит его. И хотя он мечтал полюбить какую-то женщину, на самом деле он не ожидал, что любовь вспыхнет в нем с такой силой и она будет взаимна.
Женитьба на женщине, которую он любит и которая любит его и к тому же первая красавица Англии, – такое событие должно быть отмечено особенно торжественно в кругу равных им по положению людей.
Невесты всегда опаздывают. Почему-то считается, что невеста не должна приезжать рано или просто вовремя – это, мол, будет свидетельствовать о ее излишнем нетерпении, чего ни в коем случае нельзя показывать.
Саманта приехала вовремя. Достало бы маркизу сил улыбнуться в этот момент, он бы непременно улыбнулся – если она в таком нетерпении, значит, счастье его будет более полным. Но улыбнуться он не смог. Он так занервничал, что испугался, удержат ли его ноги. И тут он увидел ее.
Саманта была так прекрасна, что у него остановилось дыхание. Он не видел ни изящного, с высокой талией, платья из розового муслина – простого и элегантного, как все платья, которые она носила, – ни цветов, вплетенных в ее светлые локоны, ни букетика, который она держала в руке. Он даже не заметил виконта Нордала, опираясь на руку которого она направилась к нему по проходу.
Он видел одну только Саманту. Свою невесту.
Она была бледна и казалась испуганной. Взгляды всех были устремлены на нее, но она не смотрела ни налево, ни направо. Она смотрела на него! Он заметил, как слегка изогнулись ее губы, словно она пыталась улыбнуться. Хартли улыбнулся ей в ответ, хотя не был уверен, что улыбка появилась на его лице. Он надеялся, что она увидит ее в его глазах, увидит, что он ободряет ее, ждет ее. Но вот она уже стоит рядом с ним, и только тут он понял, будто прежде это было еще не до конца ясно, что это день их свадьбы и через несколько минут их поженят. Навсегда!
Леди Брилл на первой скамье тихо всхлипнула.
«Возлюбленные дети мои, мы собрались здесь…»
Знакомые слова. Знакомая церемония. Очень знакомая. И все же совсем новая и удивительная, потому что на сей раз слова эти обращены к ним и они участники этой церемонии – он и его дорогая возлюбленная.
Какая короткая церемония, думал маркиз, обещая любить, заботиться и оберегать свою невесту от всех превратностей судьбы, слушая, как она обещает любить, и чтить его, и повиноваться ему… Но он ведь никогда не потребует, чтобы она повиновалась ему против своей воли… Такая короткая и такая значительная.
За эти несколько минут, после произнесенных нескольких слов, навсегда переменились две жизни. Две жизни переплелись, слились в одну. Муж и жена. Единая плоть, единая душа.
Маркиз заметил, как дрогнула рука Бриджа, протянувшая ему кольцо. Но у него самого рука уже не дрожала. Он надел кольцо на палец Саманты. Зримый символ бесконечности их союза и любви.
«…Венчаю тебя этим кольцом…»
– …Душой и телом я предан тебе, возлюбленная моя, – сказал маркиз губами, глазами, сердцем.
Обряд был совершен. Он закончился чуть ли не до того, как маркиз успел осознать, что он подходит к концу. Самое важное событие в его жизни. Оно свершилось!
«…объявляю вас мужем и женой…»
Саманта была по-прежнему бледна. Ее сияющие глаза, полные доверия, были устремлены на него.
Он поцеловал ее в губы коротким, легким поцелуем и улыбнулся ей. Ни один мускул не дрогнул в его лице – он улыбался своей невесте, своей жене. По собору пронесся шепот, словно все разом вздохнули.
Саманта улыбнулась ему в ответ.
Иной раз счастье схоже с агонией. Он открыл это в тот день, когда она приняла его предложение. Но бывает, оно становится источником такой чистой радости, что ты не можешь удержать ее внутри, она обрушивается водопадом.
Они расписались в книге записей гражданского состояния. Торжественно заиграл орган, маркиз подставил своей жене левую руку, она оперлась на нее, и они пошли по проходу, по которому она совсем недавно шла со своим дядей. Маркиз взглянул на Саманту – она улыбалась, и щеки у нее зарозовели. Он улыбался дамам и джентльменам, стоявшим по обе стороны прохода. Знаком он был с очень немногими, но в последние месяцы часто видел эти лица. Весь лондонский бомонд. Леди Брилл с покрасневшими глазами и дрожащей улыбкой. Ухмыляющийся и подмигивающий Джерсон. И Лайонел с непроницаемым лицом.
Они вышли из собора, звуки органа стихли. Невдалеке от экипажей, ожидающих своих хозяев, собралась небольшая толпа. Сейчас из собора хлынут все зрители и начнется давка. Хартли протянул свою негнущуюся правую руку и положил на руку Саманты.
- Предыдущая
- 33/51
- Следующая
