Немного женатый - Бэлоу Мэри - Страница 18
- Предыдущая
- 18/63
- Следующая
– Сейчас приду. – Ева воткнула иголку в вышивку, сложила ее и встала.
– Разве у детей нет няни? – удивился полковник.
– Обычно в это время они уже спят, – объяснила Ева. – Должно быть, что-то случилось.
– Она проводит с ними очень много времени, – заметила тетя Мэри, когда Ева выходила из комнаты. – Она будет прекрасной матерью своим детям.
Ева поморщилась и поспешила наверх. Няня и Тельма никогда бы ее не побеспокоили, если она принимала гостей, но, очевидно, им больше ничего не оставалось.
Она открыла дверь детской и услыхала чьи-то рыдания. Няня Джонсон обнимала сидевшую у нее на коленях Бекки. Дэви в ночной рубашке стоял посреди комнаты. Бекки рыдала безутешно. Тельма в комнате Бенджамина укачивала его на руках. Ребенок сонно хныкал – видимо, его разбудили.
– Малышка не может поверить, что мы здесь останемся, – сказала няня, – и что этот мистер Моррис больше не вернется и не выгонит нас. Он заставил детей стоять вместе со слугами, мисс Ева, когда объявлял, что мы уволены.
Ева взяла Бекки на руки.
– Моя милая девочка, – заговорила она, прижимаясь Щекой к детской головке. – Не бойся, я всегда буду с вами. Теперь все хорошо. Рингвуд – мой, и здесь вы с Дэви будете расти. Это ваш дом, и он всегда будет вашим. И я всегда буду любить вас. Что бы ни случилось. Давай сядем, и я тебе что-то покажу.
Рыдания стихли и перешли в нервную икоту. Хотя Бекки была одинаково привязана и к няне, и к Тельме, сегодня ей нужна была только Ева. Вчера ей самым жестоким образом внушили мысль, что только Ева может ее спасти от ужаса снова стать бездомной. Как же посмел Сесил поступить так безжалостно и так напугать детей, которые приходились ему родственниками?
– Посмотри. – Ева протянула левую руку и разогнула пальцы. – Видишь? Это обручальное кольцо. Оно означает, что я замужем, что я могу всю жизнь оставаться в Рипгвуде. И ты тоже можешь здесь жить.
– А Дэви? – спросила девочка.
– И Дэви. – Ева поцеловала ее в затылок. – Вы оба можете жить спокойно. Вы – мои настоящие дети, и я всегда, всегда буду любить вас.
Хотя одной любви иногда недостаточно, призналась она себе. Любовь не спасла бы детей, не выйди она замуж. Ева была рада, что пошла на это. Она вынесет все последствия такой резкой и болезненной перемены в своей жизни.
Ева посмотрела на Дэви, собираясь успокоить и его, но малыш отвернулся и уставился на дверь. Расставив босые ноги и сжав кулаки, он напрягся всем телом, словно готовясь к прыжку. В дверях стоял полковник.
– Спокойно, мальчик, – тихо сказал полковник. – Я не враг тебе и твоей сестре. Ты ведь будешь защищать ее, не жалея жизни? Ты славный парень. Мужчины всегда защищают женщин.
– Уходите! – дрожащим голосом сказал Дэви.
– Дэви… – заговорила Ева, но полковник, не спуская глаз с мальчика, поднял руку. Няня замерла на месте.
– Два дня назад мисс Моррис ездила со мной в Лондон, – сказал полковник, – и вчера я на ней женился. Теперь она леди Эйдан Бедвин. Я сделал это, чтобы защитить ее, чтобы она осталась в этом доме и чтобы у вас был дом, где вы сможете спокойно жить, пока не вырастете и не пойдете своей дорогой. Я женился, ибо я человек чести и всегда, когда это в моих силах, защищаю женщин. Я – офицер, служу в армии и скоро должен вернуться в свой полк. Леди Эйдан здесь в безопасности, я позаботился об этом, но у меня будет спокойнее на душе, если я буду знать, что в ее доме есть еще один благородный мужчина, который будет заботиться о ней и других женщинах в этом доме. Или благородный мальчик, который станет мужчиной. Я верю, что этот мальчик – ты. Я не ошибаюсь?
Ева видела, как постепенно напряжение оставляет Дэви.
– Нет, – ответил он.
– Нет, сэр, – тихо поправил его Эйдан.
– Нет, сэр.
– Молодец. Где твоя комната?
– Вон там, – указал Дэви. – Я услыхал, что Бекки плачет. Подумал, что тот человек пришел за ней.
– Теперь ты знаешь, что этого не будет, – сказал Эйдан. – Никогда. Ступай-ка спать, пусть няня тебя уложит. Все хорошо, малыш.
Дело в том, думала Ева, укачивая Бекки, что в поведении полковника нет и доли снисходительности. Он даже заставил Дэви называть его «сэр». Он не улыбался и не изменил своего сурового вида. Но она чувствовала, что ей представился редкий случай заглянуть в душу человека, скрытые черты характера которого оставались для нее тайной. И она никогда ее не раскроет. Завтра он уедет, этот незнакомец, ее муж.
Их взгляды встретились, но оба промолчали. Оки и не могли ничего сказать: Бекки засыпала, Тельма, повернувшись к ним спиной, все еще укачивала Бенджамина, а няня что-то тихо говорила Дэви в его комнате.
В эту минуту что-то возникло между ними: ощущение близости, почти нежности, необъяснимое и причиняющее боль. Чувство, очень похожее на грусть, сжало грудь Евы.
Полковник ушел, а Ева прижала к себе ребенка и закрыла глаза. Она не предполагала, что такое чувство возникнет, что вчера действительно что-то произошло. И это что-то безвозвратно изменило ее жизнь.
Утром Эйдана разбудил денщик, принесший ему воду для бритья. Он встал и увидел, что за окном все еще моросит дождь. Хотя Эйдану было не привыкать ездить по грязи, он надеялся, что после полудня не слишком размоет дороги.
После завтрака он долго бродил по окрестностям. Его жена объявила, что проведет утро в детской. Миссис Причард уехала в Хейбридж. Парк действительно был прекрасно спланирован. С одной стороны дома находился розарий, его огибала дорожка, убегавшая через лес к холмам, по сторонам виднелись гроты и были расставлены простые скамьи, с каждой из которых в хорошую погоду открывался прекрасный вид. Позади дома во всю его длину располагались ухоженный огород и цветники. Живописен был и пруд с лилиями, который Эйдан уже видел. На поляне среди деревьев цвели азалии и колокольчики. Должно быть, там было приятно посидеть в солнечный день. Перед домом зеленели аккуратно подстриженные лужайки.
Это был дом Евы, спасенный в последнюю минуту, можно сказать, чудом. Не простудись денщик полковника, сегодня она бы покинула этот дом навсегда. Или если бы Эйдан подошел к умирающему капитану Моррису на несколько минут позднее. Или если бы капитан не спас ему жизнь при Саламанке. Как странно, что из таких случайностей складывается жизнь.
До полудня еще было далеко, когда Эйдан вернулся в дом. Он знал, что от Сесила всего можно ожидать. Он может приехать раньше, а Эйдан ни за что на свете не пропустил бы его появления.
Когда он, переодевшись в сухое, вошел в гостиную, там сидела за рукоделием его жена, но ему показалось, что она принялась за работу только при звуке его шагов, чтобы избежать неловкости от tete-a-tete с ним. Он наблюдал за ней, юка не заметил, что ее щеки стали пунцовыми. Эйдан пересек комнату и уставился в окно.
Карета Сесила Морриса подъехала к дому точно без десяти двенадцать.
– Вот и он, – сказал Эйдан.
– Агнес проводит его сюда, – ответила Ева.
– Хорошо. – Он повернулся и смотрел, как она уверенным движением закрепила иглу и, аккуратно сложив, убрала работу в вышитый мешочек. Эйдан чуть отодвинулся от окна в тень занавесей. Оба прислушивались к цокоту копыт и скрипу колес внизу. Стукнула дверца кареты, затем парадную дверь громко постучали. Экономка никогда добровольно не открыла бы дверь незваному гостю. Впервые Эйдан почувствовал к ней симпатию.
Жена взглянула на него, затем встала и пошла к двери. В дверь даже не постучали, а толкнули ее с такой силой, что она ударилась о стоявший за нею стол.
– А, Сесил, – сказала Ева. – Доброе утро. Довольно мерзкая погода, не правда ли?
Эйдан слышал звуки громыхающих экипажей, подъезжавших к дому, но не повернул головы. Он вообще не пошевелился.
– Меня удивляет, что ты все еще здесь, Ева, – сказал кузен, сняв шляпу и пальто. Он стряхнул с них капли дождя и небрежно бросил на стул. – Я ожидал, что у тебя хватит гордости уехать до полудня. Ты ведь не собираешься валяться у меня в ногах и умолять, чтобы я позволил тебе остаться? Ты знаешь, я этого, не потерплю, я ненавижу такие сцены.
- Предыдущая
- 18/63
- Следующая
