Демон-дракон - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 4

Поэтому, тяжело вздохнув, юный дракон направился к наиболее прилично выглядящему гостю для проведения довольно затратного плетения из школы ментальной магии. Все-таки Максим в этой школе не был даже подмастерьем. Новичок-с, освоивший всего несколько наиболее важных для выживания приемов. Ведь, в сущности, несмотря на все свое могущество в области магии он мог многое только в двух школах: жизни и ритуала.

– Как тебя зовут? – спросил уставший дракон мужчину, после того как отошел от восприятия языка, немного отдохнул и привел в порядок бедолагу, что едва дышал, придушенный его плетениями.

– Абдула… – тихо произнес тот, осматриваясь по сторонам. Его подельники лежали на песке и тихо сопели, словно во сне. Лошади, время от времени фыркая, стояли подле. А незнакомец, с совершенно невозмутимым лицом, сидел перед ним, поджав под себя ноги, и чисто говорил на арабском языке. – Кто ты такой?! Как ты смеешь нападать на воинов Аллаха?!

– Вопросы здесь буду задавать я, – с мягкой улыбкой произнес незнакомец, но это было сказано таким голосом и с таким взглядом, что у Абдулы выступил холодный пот на спине. – Или тебе понравилось, когда я сжимал тебе шею?

– Ты… ты… – начал что-то мямлить он, судорожно пытаясь проглотить ком, вставший колом в его горле.

– Ладно. Удовлетворю твое любопытство. Я дракон. Ты доволен? А… – махнул рукой Максим, поняв, что сделал только хуже. – Значит, так. Или ты отвечаешь на мои вопросы, или я тебя убиваю. Причем долго и мучительно. Ты меня понял?

Ответа не последовало.

Поэтому юный дракон решил снова воспользоваться магией школы жизни для того, чтобы хоть немного восстановить слегка поредевший запас маны. Он повернулся к ближайшему человеку, лежащему без сознания, и начал выпивать его, забирая прану, которая в сложившихся обстоятельствах вполне могла стать источником маны.

Конечно, одного, полностью выпитого человека не хватило даже для сотой доли магического запаса дракона, но хоть какая-то подпитка. Да и демонстрация намерений очень неплохая. Так что, когда через три минуты незадачливый спутник Абдулы превратился в мелкую, серую пыль, предварительно иссохнув до состояния мумии прямо на его глазах, тот был не только бледен, словно арктический снег, но и предельно покладист.

Поговорили. Но новости не порадовали. Совсем.

Оказалось, что на дворе стояло пятое января 1229 года, в переводе с замечательного мусульманского летоисчисления на григорианский календарь. То есть Максим опять вляпался в глухое Средневековье. Причем не просто так, а прямо в эпицентр многолетнего военно-политического конфликта, который в Европе почему-то называли Крестовыми походами.

– Приплыли, – произнес он раздраженно. – Ни технологий, ни магии… ничего. Просто какое-то проклятое место. – Он посмотрел на совершенно не понимающего его даэдрик араба, усмехнулся и буквально под нос продолжил: – Хотя в качестве усыпальницы для древнего дракона лучше места не найти. Даже если он сможет выжить после смертельного ранения, то выбраться отсюда станет для него нетривиальной задачей.

– Что вы говорите, господин? – с некоторым даже подобострастием спросил Абдула, совершенно не понимая язык высших демонов.

– Так ты говоришь, что рядом Вифлеем?

– Да, господин. Совершенно так.

– И какая там стража на воротах? Как мне… – продолжил допрос Максим, стараясь выудить из Абдулы как можно больше полезной информации.

Увлекательный вышел разговор. И долгий. Впрочем, это не спасло незадачливых воинов. Очень уж не хотелось дракону оставлять свидетелей, да и легализоваться опять-таки нужно как-то. Одежда, оружие, деньги, лошади… ничего лучше не придумаешь. Путешественник из Газы – вполне обычное явление. Никто особого внимания и не обратит…

Так что, когда Максим покинул место потасовки, там было чисто и аккуратно все прибрано. Люди и оставленные лошади оказались поглощены и развеяны прахом, а остатки одежды и имущество, неподходящее в качестве трофеев, сожжено. Простенькое плетение школы огня он все-таки смог из себя выжать.

Спустя сутки. Вифлеем

Максим, гордо восседая на лошади и «блистая» тряпьем неудачливых воинов, ехал по городской улице, искоса посматривая по сторонам. Стража, конечно, попыталась придраться к нему, но лишняя монетка и несколько благодарных слов в адрес Аллаха и его благочестивых слуг избавили их от въедливости и подозрительности. Тем более что юный дракон старался выглядеть вполне набожным правоверным. По крайней мере, в разговоре со стражей. Вот что-что, а ходить пешком или ездить на ослике, как это было положено всем неверным, его совсем не прельщало…

Сутки пролетели незаметно. Выбор постоялого двора. Рынок. Осмотр замечательных видов древних глинобитных домиков и бомжеватого вида обывателей на улицах. В общем, насыщенно, но ничего особенно интересного.

Спустя двое суток

– Слушаю тебя, – кивнул худощавый мужчина с пронзительным взглядом, когда к нему подошел с почтением молодой парень.

– Зовут его Максим, по крайней мере, так он представился держателю постоялого двора и нескольким торговцам.

– Крестоносец?

– Нательного креста на нем не было. На нашем языке говорит легко и свободно, не испытывая никаких затруднений. Не крестится. Но молитв Аллаху, как полагается, тоже не возносит.

– То есть?

– Стражники, дежурившие в тот день на воротах, его запомнили и абсолютно уверены в том, что он мусульманин, может быть, из Испании или с Балкан. Причем не простой, а весьма набожный. Однако, кроме этой и еще парочки подобных сценок напоказ, он ни разу не вознес молитв Аллаху. Вообще.

– Думаешь, притворяется?

– Да, уважаемый.

– Хм… это действительно наводит на очень нехорошие мысли.

– И не только это. Я поговорил с Большим Сулейманом, так тот поначалу вообще не хотел о нем говорить. Да еще меня чуть палками не погнал со двора.

– Тот его так сильно запугал?

– Как это ни удивительно, но нет. Это мне его пришлось запугивать, – криво улыбнулся парень. – А вот наш странный гость поступил интересней – он вылечил лежавшего при смерти сына торговца.

– Очень интересно. И как происходило это лечение?

– Максим зашел в комнату, где лежал Ибрагим, и молча постоял рядом с ним. А спустя совсем недолгое время сын Сулеймана вдруг зашевелился и встал, ощупывая себя, не веря свалившемуся на него счастью.

– Что, вот так просто смотрел? Исцелял взглядом?

– Сулейман и Ибрагим клянутся, что да. Из необычных вещей, что они смогли заметить, оказались только глаза – они у Максима на время стали желтыми с вертикальными черными зрачками.

– Как у кошки?

– Примерно. Из-за этого Сулейман сильно испугался, подумав, что связался с дэвом. Пытался откупиться, уговаривая Максима взять деньги. Много денег. Но тот отказывался. Ссылаясь на то, что доброе отношение Сулеймана ему важнее. А вы сами знаете, что быть должником что джина, что ифрита, что дэва – не очень хорошо.

– И что, Сулейман теперь должник Максима?

– Наш Сулейман даже шайтана сможет уговорить и сторговаться! – хохотнул парень. – В общем, сговорились они о том, что торговец честно оценит и приобретет трофеи странного гостя. Ну и в благодарность от себя подарит хорошую одежду и коня.

– Интересно… очень интересно… Так он полагает, что Максим дэв?

– Да, уважаемый.

– Удивительно. Совершенно неожиданная внешность и имя для такого вида существ. Да их и не видел никто уже многие столетия. Так сколько, ты говоришь, стоила та одежда и конь?

– Свыше трехсот дирхемов. Одежда шелковая. Превосходной выделки. Разве что золотом и драгоценными камнями не расшита. Такую не каждый эфенди может себе позволить. Впрочем, если верить злым языкам, то и конь, и эта одежда достались Сулейману очень дешево – он их купил у проходившей недавно группы бедуинов.

– Хм… кстати, а это случаем не тот конь, на котором разбился его сын?