Сообразительный мистер Ридер. Воскрешение отца Брауна (сборник) - Честертон Гилберт Кийт - Страница 10

– Обычная кража… и десерт! – ликующе воскликнул Лью и бросил книжку на стол.

Почти до самого утра они шепотом разговаривали, обсуждали бухгалтерию мистера Дж. Г. Ридера, которую тот вел идеально, и его безмерное коварство, позволившее ему скопить столько денег.

Вечер понедельника был дождливым. С юго-запада дул сильный ветер, в воздухе носились сорванные листья. Лью и его компаньон шли по проселочной дороге, им предстояло пройти пять миль, которые отделяли их от деревни. В руках ни у одного, ни у другого ничего не было, но у Лью под непромокаемым плащом был спрятан целый набор необычных инструментов, а карманы дождевика оттягивали детали мощной складной фомки.

По пути они не встретили ни души, и как только церковный колокол пробил одиннадцать, Лью взялся за перекладины ворот у южной сторожки, легко подтянулся, перевалился через верх и бесшумно спрыгнул с другой стороны. За ним последовал мистер Брайд, который, несмотря на тучность, был на удивление подвижен. В темноте показались неровные очертания полуразрушенной сторожки. Они прошли от скрипучих ворот к двери, где Лью, предварительно осмотрев замочную скважину, подсвечивая себе фонариком, вынул кое-какие инструменты из своего инвентаря и приступил к работе.

Дверь была открыта через десять минут, еще через несколько минут они уже стояли в маленькой передней с низким потолком, главной особенностью которой был глубокий камин без решетки. Лью снял свой макинтош, занавесил им окно, лишь после этого усилил свет в своем фонаре и, присев на корточки, сгреб в сторону уголья, а затем внимательно осмотрел стык больших каменных плит.

– Эта кладка свежая, сразу видно, заделано кое-как.

Он вставил загнутый конец фомки в щель и подналег. Одна из каменных плит приподнялась. Расширив щель зубилом и молотком, он просунул конец фомки еще глубже. Когда камень поднялся над краем пола, Брайд подсунул под него зубило и втиснул его в щель.

– Теперь разом, – хрипло произнес Лью.

Они запустили пальцы под каминную плиту и рывком вытащили ее. Лью взял свой фонарик и направил луч в глубь показавшегося темного провала. Но вдруг завопил:

– Господи Боже!

В следующую секунду двое мужчин бросились из дома на улицу, но случилось чудо: ворота распахнулись, точно сами по себе, и как будто из ниоткуда прямо на них выдвинулась темная фигура.

– Руки вверх, Коэль! – скомандовал голос Ридера, и какую бы ненависть ни питал к мистер Ридеру Лью Коэль, он чуть было не бросился к нему в объятия.

Той же ночью, в двенадцать часов, сэр Джеймс Тайтермит обсуждал дела со своей невестой. Они поговорили о тупоумии ее адвоката, желавшим в целях безопасности ограничить ее право самой распоряжаться своим состоянием, о его собственных сообразительности и дальновидности, позволивших дать полнейшую свободу действий девушке, которая должна была стать его женой.

– Эти мошенники все как один думают только о своих гонорарах, – говорил он, когда в комнату вошел лакей, а за ним без объявления – главный констебль графства и еще один человек, которого он где-то уже видел.

– Сэр Джеймс Тайтермит? – спросил главный констебль, хотя прекрасно знал сэра Джеймса.

– Да, полковник. В чем дело? – спросил баронет. Губы его нервно дернулись.

– Я арестовываю вас по обвинению в предумышленном убийстве вашей жены, Элеоноры Марии Тайтермит.

– Все это дело, – объяснял Дж. Г. Ридер своему шефу, – вращалось вокруг одного вопроса: страдала леди Тайтермит морской болезнью или нет. Если она плохо переносила качку, то маловероятно, чтобы, пробыв на судне хотя бы пять минут, она ни разу не вызвала к себе кого-нибудь из прислуги. Однако никто из прислуги, да и вообще никто на судне не видел ее светлость, и по одной простой причине: ее на борту не было! Ее убили в поместье, и тело ее было спрятано под каменными плитами в камине в заброшенной сторожке. Сэр Джеймс отправился в путешествие один. На автомобиле он доехал до Дувра, сдал багаж носильщику и велел ему нести вещи к его каюте, пока сам он будет ставить машину в гараж гостиницы. Он точно рассчитал время, чтобы попасть на борт судна вместе с толпой пассажиров, прибывших на поезде, так что никто не мог сказать точно, был он один или с женой, впрочем, никому до этого и дела не было. Стюард выдал ему ключ от каюты, сэр Джеймс внес вещи жены, включая ее шляпку, заплатил носильщику и отпустил его. Теперь леди Тайтермит официально была на борту: на трапе он сдал ее билет контролеру и получил документ о посадке. Ну, а потом обнаружил, что она якобы исчезла. Судно обыскали, но, разумеется, несчастную леди так и не нашли. Как я уже говорил раньше…

– Знаю, знаю, у вас разум преступника, – улыбнулся прокурор. – Продолжайте, Ридер.

– Имея эту странную и, если честно, сомнительную особенность, я вдруг понял, как просто было сделать так, чтобы все были уверены, будто леди находится на борту. И я решил, что, если убийство совершено, произойти это должно было в пределах нескольких миль от дома. Потом я стал наводить справки и от местного строителя узнал, что сэр Джеймс просил его показать, как делать строительный раствор, а от кузнеца – что он чинил ворота, поврежденные, скорее всего, автомобилем сэра Джеймса. Поломанную решетку я уже видел, поэтому меня лишь интересовало, как давно проводился ремонт. В том, что тело убитой находится в сторожке под камином, у меня почти не было сомнений, но без ордера на обыск мое предположение нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть, а провести собственное расследование я не мог, потому что это ставило под удар репутацию нашего ведомства… Если мне позволено назвать его «нашим», – извиняющимся тоном прибавил Ридер.

Прокурор задумался.

– И вы, разумеется, заставили этого человека, Коэля, заглянуть под камин, внушив ему, что храните там свои сокровища. Об этом вы, надо полагать, упомянули в своей записной книжке? Но откуда, скажите на милость, у него вообще появилась мысль, что у вас есть какие-то тайные сбережения?

Мистер Ридер печально улыбнулся.

– Разум преступника – удивительная вещь, – вздохнув, сказал он. – Он полон ложных представлений и сказок. К счастью, я понимаю этот разум. Как я уже много раз говорил…

В конторе государственного прокурора всегда царили спокойствие и умиротворенность, что как нельзя лучше соответствовало вкусам и наклонностям мистера Дж. Г. Ридера. Дело в том, что работать он любил в таком месте, где слышно тиканье часов, и каждый поворот страницы является небольшим событием.

В то утро он был занят тем, что задумчиво перелистывал машинописный каталог известного агентства по продаже недвижимости, принадлежавшего господам Уиллоби. Каталог попал ему в руки совсем недавно, посыльный всего каких-то несколько минут назад убрал свой портфель с его письменного стола.

Мистер Ридер разгладил листок и еще раз перечитал соблазнительное описание одного не очень большого домовладения, хотя интерес его был напрасной тратой времени, поскольку напротив этого пункта на полях страницы красными чернилами было написано «Сдано», что означало: данная единица уже арендована. Надпись слегка смазалась, и слово «сдано» явно написано совсем недавно, скорее всего, тем же утром.

– Хм… – произнес мистер Ридер.

Любопытство его объяснялось многими причинами. В середине июля дома, стоящие у реки, пользуются самым большим спросом, но в начале ноября они превращаются в настоящую обузу для агентов. К тому же гости с другой стороны Атлантики вообще, как правило, редко снимают коттеджи на берегу, где особенно сильно ощущаются туман, дождь и прочие неудобства.

Две гостиные, две спальни, ванна, большой сухой погреб, лужайка, спускающаяся к реке, две лодки: одна вёсельная, другая управляемая шестом. Газ и электрическое освещение. Три гинеи в неделю или две гинеи при условии аренды на полгода.

Он придвинул к себе настольный телефонный аппарат и назвал номер агента.