Крейсерова соната - Проханов Александр Андреевич - Страница 11
- Предыдущая
- 11/125
- Следующая
– Не поверите, товарищ Верховный Главнокомандующий… – Модельер стоял чуть поодаль, скрестив на груди руки. Прищурил темные, с фиолетовым отливом глаза. Слегка откинул гордую красивую голову с артистической гривой черных волос, с сильным носом, напоминавшим носы королевского дома Бурбонов. Он казался скульптором, придирчиво и любовно озиравшим свое творение. – С этими избранниками, право слово, и смех и грех. Когда один из коммунистов по обыкновению стал патетически возглашать: «Отдайте землю крестьянам!» – депутат пропрезидентской фракции подошел к нему с совковой лопатой и высыпал кучу земли. Дума аплодировала, а коммунисты в знак протеста покинули зал заседаний.
Было видно, как в прозрачной оболочке шлема улыбаются губы Счастливчика. Именно эту милую, незлую улыбку и грозную сталь автомата, которую сжимали маленькие руки в перчатках, уловил оператор, чтобы в утренних новостях на них полюбовался народ.
– А что происходит в сообществе сильных мира сего? – так Президент называл миллиардеров, владельцев компаний и банков, чьи неуемные притязания друг к другу, тлеющие конфликты и распри требовали неусыпного внимания власти. – Удалось погасить спор «никелированных кастрюль» и «алюминиевых мисок»?
– Я пригласил владельцев «Северного никеля» и «Южного алюминия» на демонстрацию, где тысячи голодающих женщин под красными знаменами лупили ложками в никелированные кастрюли и алюминиевые миски, скандируя: «Буржуев – на фонарь! Недра и заводы – народу!» Это зрелище образумило металлургических магнатов, и они увеличили отчисления в «Фонд поддержки ОМОНа». Ты не представляешь, как были напуганы олигархи этими предвестницами бабьего бунта! – Модельер счастливо смеялся, открывая сочные красные губы, обнажая белизну зубов. Его волнистые блестящие волосы красивой гривой ниспадали на плечи. Он смеялся, а сам придирчиво наблюдал работу старательного оператора, чтобы снимаемый сюжет попал в дневные телевыпуски.
– А что интеллигенция, эта капризная и болезненная вдовица? Надеюсь, довольна озвученным мною списком лауреатов литературных премий? – Счастливчик уже вживался в новый образ. Он должен был посетить общежитие матерей-одиночек и сделать там заявление, призванное увеличить рождаемость. Стоял перед зеркалом голый по пояс, приподымаясь на носки и делая балетное па. Его гибкое тело с длинными сильными мышцами было пропорционально, как у античной статуэтки. На груди чуть курчавилась золотистая прозрачная поросль. Ноги и торс облегало розовое шелковое трико, под которым бугрились аппетитные клубеньки. Пояс стягивала шелковая желтая перевязь. На ногах красовались туфли на высоких каблуках с крупными серебряными пряжками. Он напоминал солиста балета, танцующего тореадора. В таком виде, как справедливо полагал Модельер, он будет привлекателен для женщин среднего возраста.
– Болезненная вдовица? Ты, как всегда, безукоризненно точен в подборе имен. Особенно радовалась интеллигенция признанию заслуг нашего восхитительного юмориста, который, как вы знаете, заболел расстройствами, после того как у него похитили любимый «джип». Получая премию, он так разволновался, что даже пукнул. Возникло замешательство, но он тут же исправил неловкость: «Теперь, господа, я – лауреат Пукеровской премии». Все были в восторге.
Оператор мягко, по-медвежьи, топтался вокруг, добывая бесценные кадры для вечерних новостей, когда с первыми сумерками у женщин возрастает чувственность и узнаваемый кумир в розовом трико с мужественными выпуклостями между ног будет наверняка услышан поклонницами.
Слегка утомленный переодеваниями, переменив дневную норму масок, Президент облачался в легкий серый костюм и шелковый галстук, с удовольствием застегивая на правом запястье удобный браслет из платины.
– Мне бы хотелось узнать, дорогой Модельер, как отразилось на рейтинге мое вчерашнее выступление в обществе «воров в законе». Думаю, это должно прибавить мне популярность в местах заключения, где, по некоторым сведениям, усиливаются антипрезидентские настроения. Прикажи-ка позвать оператора президентского рейтинга…
Радиосигналом был вызван морской офицер с чемоданчиком, подобном тому, в котором хранятся пусковые коды ядерных ракет. Строгий как жрец, с аскетическим лицом преданного служению волхва, уложил на стол чемоданчик. Сделал несколько ритуальных движений, открывая инфракрасный замок. Приложил ладонь жестом клянущегося на Библии свидетеля. Согласно инструкции отвернулся, словно боялся лицезреть таившееся в чемоданчике божество.
Чемоданчик раскрылся. И внутри драгоценно затрепетало, золотисто запульсировало электронное табло, где плескался, подобно влаге, прозрачный свет. В этом космическом трепете, в чутком колыхании хрупко мерцал серебристый столбец, непрерывно вздрагивая, откликаясь на легчайшие толчки и колебания. Напоминал термометр, реагирующий на мельчайшие изменения температуры. Там, куда подлетала вершина столбца, загорались и гасли нежные электронные цифры – 12, 13, 11, – словно танцевало изящное лучистое насекомое.
– Ура! – оживился Счастливчик, затягивая перед зеркалом шелковый узел галстука, победно оглядываясь на волшебный прибор. – Вчера было десять. Целых два процента подарила мне встреча с «ворами в законе». Распорядись, дорогой Модельер, чтобы в места заключения разослали календарики с моей фотографией.
Прибор, показывающий истинный рейтинг Президента, являл собой государственную тайну, а пляшущие электронные цифры приравнивались к высшим секретам государства. За их неразглашением следила особая служба безопасности. В России, где были уничтожены ядерные силы и сведена на нет система управления ракетными шахтами, бомбардировщиками и подводными лодками, все антенны дальнего обнаружения, все узлы космической и наземной связи служили установлению истинного рейтинга Президента.
Электромагнитные поля охватывали все пространство страны, омывали каждое селение и город, проникали сквозь бревенчатые венцы и бетонные стены. Бесшумными касаниями щупали мозг человека, узнавая истинное отношение гражданина к своему Президенту. Параболоиды гигантских антенн, стальные мачты и парящие в Космосе чаши собирали по каплям драгоценное знание. Оно стекалось в Москву, в огромную призму великолепного здания, возведенного по чертежам Корбюзье. Днем и ночью на мощных компьютерах шла обработка информации. Секретный чемоданчик в руках морского офицера откликался на малейшие колебания рейтинга. Эти сокровенные электронные цифры не имели ничего общего с рейтингом, что высвечивался циферблатами на перекрестках города, пылал на фасадах высотных домов, звучал из мобильных телефонов, если нажималась специальная кнопка, оповещал по радио и телевидению наряду с курсом рубля и доллара. Во всех магазинах за небольшую цену можно было приобрести домашний рейтингомер, напоминавший колбочку песочных часов, в которой, словно пленная бабочка, плясали цифры рейтинга. Как правило, они колебалась между 79 и 81, что соответствовало норме и обеспечивало социальную стабильность в стране. Сокровенный же рейтинг был известен только двоим – Счастливчику и Модельеру. Вся деятельность Президента, его выступления, поездки и встречи, его костюмы, прическа и мимика, даже форма и цвет педикюра, сводились к обслуживанию собственного рейтинга, мистического кода, определявшего судьбу государства. Управлением страны занимались иные люди. Ему же, Счастливчику, отводилась невыносимо тяжкая роль – сотворение рейтинга. И он с ней блестяще справлялся.
Завершилось утреннее примеривание масок. Несколько освободившихся минут Счастливчик посвятил изъявлению своей признательности Модельеру:
– Мы с тобой неразделимы как предмет и его отражение в кристальной воде. И неясно, где предмет, а где отражение. Ты делаешь для меня так много, что, кажется, забываешь о своем собственном благе. Знай, что будущее, к которому мы стремимся, принадлежит нам обоим. Ты можешь взять себе лучшую его половину.
Модельеру было сладостно это услышать. Нерасторжимость их судеб означала утонченную власть, которой он обладал над Счастливчиком.
- Предыдущая
- 11/125
- Следующая
