Без правил (СИ) - Кислицына Валентина "Valya Ruth" - Страница 18

Следующим вечером я вышла из редакции, в которой так и работала, но теперь у меня была личная колонка, посвящённая культурным мероприятиям города. Как я ни пыталась пробиться в криминальную журналистику, всё было без толку, и я прекрасно знала, кто в этом виноват. Егор обещал не пустить меня в эту среду, и он не пускал. Сев в свою Хонду Аккорд вишнёвого цвета, я вставила ключ и хотела уже завести мотор, но вдруг замерла. У ларька через дорогу остановился чёрный джип, из которого вышли Паша и Егор, купили сигарет, затем сели обратно в машину и уехали. Я поняла, что ладони у меня вспотели, дыхание сбилось, а саму меня трясёт, как в лихорадке. Все воспоминания разом обрушились на меня, хотя я целых два года всеми правдами и неправдами запихивала их в самые дальние уголки мозга. И одна случайная встреча смогла вернуть всё обратно. Сделав несколько глубоких вдохов, я всё же завела мотор, доехала до дома, поднялась в квартиру, добралась до кухни, залезла в шкаф и, вытащив оттуда бутылку текилы, сделала несколько глотков прямо из горла. С тех пор, как Князев исчез из моей жизни, у меня всегда водилась алкогольная заначка, которая, правда, была мне почти без надобности, я пила только в моменты, когда меня мучили кошмары, или когда не могла заснуть, но этого не случалось уже давненько. И вот, один из моих ночных кошмаров явился днём. Когда я немного успокоилась и убрала бутылку на место, в кармане зазвонил телефон, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. Звонил Никита. Я скинула звонок, потому что говорить с ним сейчас была совсем не готова. И тут меня осенило: если я не могу говорить с Никитой тогда, когда мне действительно нужно с кем-то поговорить, то зачем мне вообще всё это нужно? Следующий звонок не заставил себя долго ждать. Сделав глубокий вдох, я ответила.

- Ты чего скидываешь? – недовольно спросил он.

- Не могла говорить, - сухо сказала я.

- Ладно… Когда мы с тобой поедем? Мне спланировать надо.

- Не поедем…

- И почему? – не понял Никита.

- Никита, извини, я больше не могу. Всё кончено.

Он молчал несколько минут, всё это время я кусала губы и ждала реакции.

- А причину хотя бы можно узнать? – наконец спросил парень.

- Я не вижу тебя в своей жизни в дальнейшем. И лучше я скажу тебе об этом сейчас.

- А, вот как. Ладно, спасибо, что хоть честно сказала.

- Друзьями остаться не предлагаю.

- Да, видимо, теперь не получится. Ну, удачи тебе в твоей дальнейшей жизни.

- И тебе всего хорошего…

***

Часть вторая.

Спустившись на парковку, я села в машину, завела мотор и быстро выехала на дорогу, а затем вдавила педаль газа в пол. И надо же было умудриться проспать! Единственное, чего я хотела сейчас, это не попасть в пробку. На работу, в итоге, я приехала, опоздав на целый час. Когда я зашла в офис, ко мне подбежала секретарша.

- Валентина, Вас ждут в кабинете!

- Кто? – не поняла я.

- Какой-то мужчина кавказской наружности, - Светлана пожала плечами.

- И зачем ты его пустила? Я никому не назначала встречи в офисе, - я непонимающе посмотрела на неё.

- Так он не спрашивал…

- Отлично.

Раздражённо выдохнув, я направилась в кабинет. Там, вальяжно развалившись на стуле около моего стола, меня действительно ждал какой-то кавказец лет тридцати пяти на вид.

- Здравствуйте, - я прошла и села в своё кресло напротив него. – Чем могу помочь?

- Привет, - губы мужчины растянулись в улыбке. – А ты симпатичнее, чем я думал.

- Так, если Вы пришли за этим, то дверь вон там, - я кивнула в сторону выхода из кабинета.

- Какая грубая, - кавказец ухмыльнулся. – Ладно, тогда к делу. Я знаю о твоей связи с Егором Князевым. – После этих слов я вздрогнула и подняла на кавказца взгляд, полный злости. – А также я знаю, что ты хороший журналист. Так что я думаю, тебе не составит труда написать небольшую статью, которая поможет мне и Князю в некоторых делах. Материал должен появиться во всех крупных изданиях и в сети.

- Извините, не знаю, как Вас зовут, но вынуждена попросить покинуть мой кабинет. Вы явно что-то перепутали, никакого Егора Князева я не знаю, - как можно спокойнее ответила я. – И я не имею ничего общего с грязными криминальными статьями.

- Ага, - кавказец только снова ухмыльнулся, затем положил передо мной на стол какую-то толстую красную папку. – Здесь все материалы и аванс, - он подмигнул мне. – Будь хорошей девочкой, сделай всё, как надо, и спи себе спокойно. Заеду через три дня.

Сказав всё это, он поднялся со своего места, развернулся и вышел из кабинета. Я пару минут посидела, переводя дух и стараясь унять бешено колотящееся сердце. Опять Егор… Неужели я никогда теперь не смогу избавиться от своего жуткого прошлого? С трудом взяв себя в руки, я открыла папку, которую оставил кавказец. Сверху всех файлов лежал довольно толстый конверт с «авансом», я взяла его и закинула в нижний ящик стола, даже не собираясь смотреть, сколько там денег. Затем стала листать файлы в папке. Когда до меня дошло, чьё передо мной досье, глаза у меня полезли на лоб, а во рту пересохло. Человек был из числа тех, кто мог запросто закатать меня, да и Егора при желании, в бетон, и сказать, что так и было. Нет уж, подставлять себя я не собиралась. Захлопнув папку, я засунула её в свою сумку, взяла телефон и набрала номер Паши, очень надеясь, что он остался прежним.

- Привет, - послышался его удивлённый голос. – Какими судьбами?

- Ты же говорил звонить тебе, в случае чего. Так вот, ко мне сейчас пришёл какой-то кавказец, оставил папку и конверт с деньгами. В папке полное досье на Евгения Кулибина. Догадываешься, о ком речь?

Паша молчал пару минут.

- И что он хотел от тебя?

- Чтобы я написала статью и слила информацию в сеть и крупные издания. Угадай, на кого он сослался?

- На Егора, - сказал Паша на выдохе.

- Точно. Поэтому и звоню. Передай Князеву, что он последний урод, и пусть больше не смеет посылать ко мне своих дружков, иначе я напишу статью про него. Всего хорошего.

Я сбросила звонок, кинула телефон на стол и положила голову на руки. Меня трясло от злости и нервов. Просидев так минут двадцать, прокручивая в голове воспоминания обо всём, что было связано с Егором, и сегодняшний утренний разговор с кавказцем, я пыталась сложить всё это в одну картинку, но у меня никак не получалось. Что-то здесь было не так. Князев сам выпнул меня из своей жизни и не стал бы возвращать в неё таким способом, так крупно подставляя. А может и стал, учитывая, что я не прекращала попытки залезть, куда не просят, только теперь с позиции реального журналиста. Решил меня поучить… Что ж, ладно, придётся пообломать этому козлу рога.

Сделав всю работу в офисе, попутно успевая игнорировать подкаты начальника, который, видимо, никогда не перестанет на что-то надеяться, я отправилась домой, чтобы пообедать и подготовиться к открытию новой картинной галереи, на котором должна была присутствовать вся элита города. Когда я, вечером, приехала на своё «рабочее место», то едва не потеряла дар речи от размаха мероприятия и количества гостей, у которых мне бы действительно хотелось взять интервью. В итоге, к концу вечера, я едва стояла на ногах и могла говорить, язык просто отсох от количества вопросов, которые я умудрилась задать за один вечер. Особенно мне понравилось общаться с хозяином галереи и художниками, чьи работы были представлены на открытии. Люди были более чем просто интересные. В итоге домой я приехала выжатая как лимон, но вполне довольная вечером и своей работой.

Приняв душ, я немного перекусила, затем достала из шкафа бутылку мартини, взяла железную миску, спички, вытащила из сумки папку с досье, которую мне оставил кавказец, и ушла в ванную, оснащенную автоматической вытяжкой. Вытащив из папки все листы, я отхлебнула из бутылки, затем стала их жечь по одному. Когда догорел последний лист, я поняла, что выпила уже литр мартини, попыталась подняться на ноги, хотя до этого сидела на краю ванны, и едва не упала. Голова кружилась, перед глазами всё плыло, и мне вдруг стало смешно. Я опустилась обратно и громко рассмеялась, задрав голову к потолку, а потом разревелась пьяными слезами.