Без правил (СИ) - Кислицына Валентина "Valya Ruth" - Страница 16

- А ты как думаешь? – простонала я.

- Пальцами пошевелить попробуй, - подсказал Паша.

Я попыталась это сделать, но поняла, что почти не чувствую ногу в области пальцев, и едва смогла пошевелить только большим.

- Нормально, - тихо сказал Егор, затем укутал мои ноги своей толстовкой.

Всю дорогу до больницы я лежала с закрытыми глазами, пытаясь заснуть, но боль в ноге не позволяла мне. Рана всё ещё была открытой и причиняла массу неприятных ощущений. Когда машина остановилась, первым вышел Паша, открыл заднюю дверь, после чего Егор аккуратно выбрался наружу, стараясь не сделать мне больно.

- Подвинуться сможешь? – спросил он меня.

Я слабо кивнула, сделала огромное усилие, чтобы подвинуть своё тело к двери, он подхватил меня, вытащил из машины, заставив захныкать от боли, и быстро понёс к входу в приёмный покой больницы, в которой я была не так давно. Когда мы оказались внутри, молоденькая медсестра тут же подбежала к нам, чтобы показать дорогу к процедурному кабинету. Егор занёс меня туда, опустил на кушетку, и поздоровался с врачом, который стоял уже в перчатках и маске. Мне быстро размотали ногу, обкололи рану новокаином, ещё раз обработали и всё зашили. Егор всё время был рядом, держал меня за руку и гладил по волосам. Когда врач закончил с моей ногой и сделал новую повязку, медсестра обработала мою изрезанную шею, про которую все успешно забыли, потом сделала мне несколько уколов, сказала Егору отнести меня в платную палату, где поставила мне капельницу и велела лежать, пока не кончится лекарство. Я попросила стакан воды, осушила его за пару секунд и легла. Егор сидел у стены, подложив под спину подушку, мои ноги покоились на его коленях, и как ни странно, мне так было лучше, чем когда они находились в прямом положении. Егор накинул на меня покрывало и взглянул в лицо каким-то болезненным взглядом.

- Прости, - тихо сказал он. Я промолчала и уставилась в потолок. – Что он от тебя хотел?

- Чтобы я сдала тебя… Рассказала, что видела, как ты приказал убить человека.

- Откуда он узнал? – Егор подозрительно посмотрел на меня.

- Вадим…

Егор поджал губы.

- Вот сука. И где он сейчас?

- Его убили, - я положила свободную руку на глаза, пытаясь отогнать образы всего произошедшего. – Он решил, что я не буду сопротивляться и сразу на всё соглашусь.

- С чего это? – не понял Егор.

- Он думал, что я тебя ненавижу, - я убрала руку с глаз и посмотрела на него.

- Ты имеешь на это право, - тихо ответил он, затем его взгляд опустился на мою шею, на которой было несколько стерильных повязок. - Прости.

- Егор, я не знаю, как за это можно простить, - честно ответила я. – А если я теперь ходить не смогу? Хрен с ней с шеей, но…

- Ты будешь ходить! Найдём лучших медиков, сделаем любые операции. Я не буду говорить, что ранение несерьёзное, потому что это не правда, но когда всё заживёт, ты будешь нормально ходить и даже бегать. Не смей думать о плохом, поняла меня?

Я кивнула и отвела глаза.

- Ты всех убил?

- Всех, кого нашёл.

- Тебя не задело?

- Ты плохо меня знаешь. Они тронули тебя и получили за это по заслугам. Уложили только одного зелёного паренька… Уроды.

- И что теперь? За этим седым ведь кто-то стоял?

- Война теперь, - Егор устало потёр глаза. – Но тебя это не коснётся. Как только сделают документы, ты улетишь в Германию, в клинику, Паша уже договаривается.

- Что? В какую ещё клинику? В какую Германию? – я едва не вскочила с кровати.

- В хорошую клинику, где тебя поставят на ноги опытные врачи, - спокойно ответил Егор, как будто обсуждая со мной поход в ресторан.

- А учёба? А работа, родители?! Егор, я не могу!

- Ты себя слышишь вообще? – он повысил голос на пару тонов. – Ты инвалидом остаться хочешь или что? Не заставляй объяснять тебе всё на пальцах!

Я только покачала головой и прикусила губу, понимая, что спорить бесполезно.

- И надолго?

- Примерно на месяц, потом посмотрим по состоянию. Если мне скажут, что тебя можно вернуть в Россию и выпустить на футбольное поле, то ты вернёшься домой.

- Ты хочешь сказать, что я всё-таки останусь инвалидом? – я хмуро посмотрела на него.

- Почему это? – не понял Егор.

- Потому что в России на футбольном поле бегают только инвалиды…

Егор до последнего держался, но, в конце концов, рассмеялся до слёз, а вслед за ним и я.

Через неделю я уже была в Германии. С моим загранпаспортом и прочими документами вопрос решился очень быстро, я позвонила родителям, в университет и на работу и всем рассказала одну и ту же историю, якобы меня сбила машина и я сломала ногу, поэтому мне нужно взять академический отпуск и сделать перерыв на работе. Эта версия произошедшего была в разы лучше реальной, хотя и она напугала моих родителей едва ли не до смерти, мама даже собиралась приехать, но я с огромным трудом уговорила её этого не делать. Начальник на работе пытался выпытать у меня адрес больницы, в которой я буду лежать, чтобы приехать и поухаживать за мной, и тут я не стала особо церемониться, ответив, что за мной уже ухаживают и меня всё устраивает. Егора, который слышал весь этот разговор, ситуация весьма повеселила. В Германию он со мной не поехал, и я прекрасно понимала, почему. У него были другие дела, и в городе я ему была совершенно не нужна. Со мной поехала сиделка - молодая женщина по имени Татьяна, довольно приятная в общении, и очень заботливая. Она помогала мне практически во всём, веселила меня, постоянно заставляла улыбаться. Ещё показывала мне фотографии своих детей, которых было двое, и которых она поднимала самостоятельно, так как муж от неё ушёл… Никогда не понимала мужиков. Человека светлее, чем моя сиделка, я не встречала.

Весь месяц, который я провела в клинике, меня мучили бесконечными процедурами. Сначала были две операции, врачи восстанавливали полноценное кровообращение в моей ноге, затем была реабилитация, я снова училась ходить после длительного периода без самостоятельного передвижения. Когда я впервые сама встала на обе ноги, с помощью Татьяны, мне было элементарно страшно. Психологический аспект никто не отменял, будь он неладен. Я настолько привыкла к обезболивающим препаратам и комфортным условиям для моей ноги, что боялась снова почувствовать ту адскую боль, которая иногда даже снилась мне по ночам.

- Давай, - с улыбкой сказала Татьяна, крепко держа меня за руку. – Первый шаг самый трудный. Знаешь, как я своих детей ходить учила? Ууу… Они-то хоть в памперсах были, падать было не твёрдо, а вот у тебя, - она посмотрела мне за спину, - одна кость осталась вместо подушки безопасности.

- Спасибо, ты меня очень обрадовала, - я закатила глаза, но засмеялась. – Ладно…

Сделав глубокий вдох, я, опираясь на Танину руку, переставила ногу, затем несмело стала перемещать на неё вес своего тела, а когда всё же полностью встала, то почувствовала боль, правда не такую сильную, как ожидала, но всё-таки сморщилась.

- Это ничего, - сказал врач, который меня наблюдал. – Боль уйдёт полностью, может быть, через месяц. А через полгода Вы и вовсе забудете о том, что у Вас была травма, - обнадёжил меня молодой специалист.

- Спасибо, - тихо ответила я ему на английском, благо, его здесь все понимали.

После курса реабилитации, включающего в себя занятия на специальных тренажёрах, я начала самостоятельно ходить, всё же слегка прихрамывая и не решаясь сильно нагружать ногу. Когда мои швы после операции затянулись, все шрамы мне убрали специальным лазером, и от ранения остались только жуткие воспоминания и ноющая боль в ноге, которая, благо, беспокоила меня лишь после долгих нагрузок.

Научившись ходить, я почти отказалась от помощи Татьяны, она приходила только затем, чтобы поднимать мне настроение и не позволить забыть родной язык. Однажды вечером, когда она уже собиралась уходить в отель, в котором жила всё это время, у неё зазвонил телефон. Взяв трубку, она сказала:

- Да, Егор Дмитриевич…