Выбери любимый жанр

Чистилище. Турист - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

Михаил Кликин

Чистилище. Турист

© Тармашев С. С., 2015

© Кликин М. Г., 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

* * *

Издательство благодарит Сергея Тармашева за предоставленное разрешение использовать название серии, а также уникальные мир и сюжет, созданные им в романе «Чистилище».

Другие произведения, написанные российскими фантастами для межавторского цикла, являются их историями, Сергей Тармашев не является соавтором этих романов и не читает их. Создатель «Чистилища» дал литераторам полную свободу, разрешив войти в мир проекта, но сам он несет ответственность только за собственную книгу.

1

Ночью здесь всегда было страшно.

Верней сказать, жутковато.

Гул работающей аппаратуры и шум радиоэфира в «наушниках» лишь подчеркивали мертвую тишину, царящую в пустом здании, половина помещений которого была заперта и опечатана. Любой посторонний звук заставлял вздрагивать: возня мышей в соседней комнате, стук сосновых шишек, падающих на крышу. Порой чудилось нечто совершенно мистическое, и требовалось проявить немало фантазии, чтобы придумать хоть какое-то объяснение пугающему звуку. Почему вдруг скрипнули половицы в пустой комнате отдыха? Кто поскребся в окно, закрытое глухой светомаскировкой?

Чтобы развеять страхи приходилось покидать пост, обходить открытые комнаты, включать везде свет.

И все равно страх оставался – отступал в темные углы, прятался в закрытых помещениях…

Вот днем здесь было многолюдно: с самого утра, еще до развода, появлялся начальник отдела – подполковник Николаев, принимал доклад и открывал свой опечатанный кабинет. Потом подтягивались остальные офицеры, с развода приходила смена, занимала свои места на трех постах, и тогда уже можно было отправляться домой на положенный после ночного дежурства «отсыпной» день.

Дневная жизнь в отделе радиоразведки командного пункта мало напоминала жизнь ночную. Ночью во всем здании оставался лишь один человек. Ночью здесь работал только один пост – пост поиска и анализа новых видов передач.

И хотя по соседству располагался здоровенный барак приемного центра, где круглосуточно работали тридцать человек в сержантских погонах под присмотром двух офицеров; и хотя в пяти минутах спокойной ходьбы находился командный пункт, а за антенным полем светились окна штаба – все равно казалось, будто отдел радиоразведки оторвался от родной бригады и перенесся в черный космос.

Тихое попискивание морзянки и шепотки эфира лишь усиливали это ощущение.

– Отдел, ответьте командному пункту, – резкий голос из динамика переговорного устройства заставил дежурного вздрогнуть. Негромко выругавшись, он нажал тангенту на гарнитуре и ответил:

– Капитан Рыбников. Слушаю.

– У тебя там все в порядке, Степан?

Дежурный узнал хриплый голос полковника Пригожева, немного напрягся.

– Так точно, товарищ полковник.

– Не спишь?

– Никак нет. Не положено.

– Чем занимаешься?

– Было распоряжение перейти на прессу. Поэтому сегодня слежу за Синьхуа.

Капитан Рыбников кинул взгляд на телетайп, заваленный свитками распечаток – их надо было передать на приемный центр, но посыльный почему-то задерживался.

– Сам читаешь, что пишут? – спросил полковник.

– Посматриваю, – осторожно ответил Степан.

– И что думаешь?

Степан думал, что дело плохо. Но озвучивать свое мнение он не стал.

– Думаю, от нас сейчас мало что зависит.

– А вот тут ты не прав, Рыбников, – недовольно сказал полковник.

Степан пожал плечами. Ему казался странным этот разговор. Они с полковником практически никогда не общались. Да и не приветствовалось подобное балабольство во время дежурства, особенно если объявлена повышенная степень боевой готовности. С чего же вдруг суровый Пригожев разговорился?

– Только от нас все и зависит, капитан, – сказал полковник. – И от тебя тоже. Кажется, то, что произошло, не случайность. Это агрессия, обдуманный акт…

Степан молча слушал, медленно вращая ручку настройки частоты, глядя, как на шкале радиоприемника меняются светящиеся цифры. На душе было очень тревожно – со всего мира шли пугающие новости, а тут еще полковник масла в огонь подливает…

– У нас большие проблемы, капитан, – сказал вдруг Пригожев. – Ты же сегодня с обеда дежуришь?

– Да. Волков попросил заменить его, сказал, что плохо себя чувствует.

– У нас проблемы, – помолчав, повторил полковник. – Я себя тоже плохо чувствую, капитан. А на приемном центре шесть теток слегли…

«Тетками» Пригожев называли контрактниц – в основном жен офицеров, устроившихся на службу в бригаду, так как с работой в гарнизоне всегда был напряг.

– Заболели? – спросил капитан.

– Нет, Рыбников. Зажмурились. Об этом мне доложил Калюжный пятнадцать минут тому назад. Что сейчас там происходит, я не знаю. Связи с приемным центром нет. И штаб не отвечает. Понимаешь?

Степан обмер, в горле разом пересохло. Понять-то он понял, только поверить в это не мог.

– Я сейчас заперся, – будто сквозь космос доносился голос полковника Пригожева. – И у меня тут три покойника. Двое умерли сразу, пять минут тому назад – конвульсии, пена изо рта… Рыженков и Цукалин… А одного… Малахова… Майора… Я его того… Пристрелил… Он на меня набросился… Ну мне и пришлось… Слышишь меня, капитан?.. Ау!.. Ты живой там?..

– Так точно, товарищ полковник, – отозвался Степан. Голос у него сел. А в голове что-то стучало, пульсировало…

– Порвал меня Малахов, – сказал Пригожев. – Кровища хлестала, как из поросенка. Я тебе не рассказывал, Степан, что я деревенский? Ты ведь тоже, я знаю, я дело твое читал… У нас перед Новым годом всегда поросенка резали. Мы с братом держали, а отец резал. Кровища из него лилась – как из меня. Но сейчас почти не течет. Наверное, вытекло все. Не жилец я, Степан… Ты, это… Бросай свою прессу и уходи, пока не поздно… Я разрешаю, слышишь…

– Да, товарищ полковник.

– В сопки уходи. Это приказ! Понял?

– Так точно.

– Хорошо, Степан… Прощай…

В громкоговорителе приемника раздался какой-то треск.

И только через несколько минут капитан Рыбников сообразил, что это был выстрел.

На какое-то время его охватила странная апатия. Оцепенев, он сидел на стуле, пялился на стойку аппаратуры, жизнерадостно моргающей лампочками и экранами. Голова была совершенно пустая – ни мыслей, ни чувств.

А потом – нахлынуло.

Степан зарычал, ударил кулаками по столу, вскочил. Понимание накатывало холодными волнами: на командном пункте все мертвы; и в штабе бригады, видимо, тоже; и казармы, наверное, уже набиты трупами. А что в гарнизоне? Что с бывшей женой?

Эту ночь капитан Рыбников не просто «сидел на прессе», перехватывая пугающие сообщения мировых информационных агентств. У него была возможность слушать весь мир, и он этой возможностью пользовался: в КВ-диапазоне работали и военные, и гражданские передатчики. Далеко не все удавалось расшифровать, прочитать и понять. Но капитану Рыбникову почти сразу стало ясно, что мир охвачен страшной, стремительно распространяющейся эпидемией. Почему-то Степану не верилось, что инфекция подберется так близко. Вспоминался то ли птичий, то ли свиной грипп – из-за этих болезней тоже порядочная шумиха была в свое время, да только потом выяснилось, что они просто очередные страшилки, на которых делали деньги всякие-разные фонды и средства массовой информации. Капитан Рыбников почему-то думал, что смертельная эпидемия так и останется где-то далеко, выкосив, быть может, Ближний Восток и перенаселенную Азию и чуть зацепив просвещенную Европу.

Он ошибся.

– Гребаные яйцеголовые! – с чувством сказал капитан Рыбников, почему-то уверенный, что именно ученые во всем виноваты, и стал готовиться к дезертирству.

Первым делом он заглянул в холодную подсобку, заваленную старой аппаратурой. Здесь среди разного хлама хранился кое-какой инструмент. Подобрав топор и небольшой ржавый ломик, капитан вернулся в зал и вскрыл комнату начальника. В письменном столе он нашел початую бутылку водки, налил себе полстакана, выпил залпом.

1
Перейти на страницу:
Мир литературы