Выбери любимый жанр

Злое счастье - Астахова Людмила Викторовна - Страница 32


Изменить размер шрифта:

32

Попробуй теперь подойди к хозяину! Сразу доведется отведать острых зубов верной мохнатой стражницы. Ведь только делает вид, что дремлет, хитрюга, то и дело приподнимает веко, сверкая изумрудами зорких глаз.

«Не сметь! Не сметь будить моего Господина!»

Не волнуйся, Храбрая, никто его не тронет. Пусть спит, пока есть возможность.

– …Мэй! Мэй! Где отец?! – хрипло проорал Сэнхан.

Он окончательно сорвал голос, и только родственник мог разобрать смысл в ломком клекоте, на котором Сэнхан изъяснялся. Княжичу подали свежего коня, теперь он был озабочен поиском отца в гуще битвы.

Мэй отправил в бездну еще одного дэй’ном и тоже осмотрелся. Как ни старался, сине-белого личного штандарта Финигаса он взглядом не нашел.

И тут обоих княжичей настигла весть о внезапном прорыве Желтых Повязок с фланга. Положение армии униэн усугублялось еще и тем обстоятельством, что войска из Лот-Алхави, отборные и свежие силы подкрепления, задерживались. Глаза Финигаса сверкали торжеством и мстительным превосходством, когда он официально передавал все права на Галан Май Сэнхану. По большому счету, Мэю было уже все равно. Роковые слова сказаны, публично названный «отступником» лишается всех прав наследника навсегда, пусть он сто раз первенец. Все сразу вспомнили о пророчестве ангайской вещуньи, а самое главное – о дне рождения Мэйтианна’илли. Как говорится, Лойс клеймит, не глядя, но всегда приходит по душу своего помазанника. Иначе как бы сын осмелился поднять меч на отца? Мэй не стал никого разочаровывать и молча отрекся, как требовали традиции. Но войну никто по такому ничтожному поводу отменять не стал, разумеется. Гибнуть в первом же бою, чтобы избежать позора, Рыжий тоже не собирался. С отеческим благословением или без оного, а жить ему не разонравилось.

– Я его не вижу! – отозвался Мэй.

Зато он увидел раненого, истекающего кровью Дайнара, из последних сил цепляющегося за гриву взмыленной лошади.

– Милорд! Мэй! Там… окружили… спасите… князь ранен…

Сэнхан и Мэй не раздумывая бросились на подмогу Финигасову отряду, который собственными телами закрыл брешь, образовавшуюся в обороне униэн. Идор должен был удерживать центр, пока они не вытащат отца. Он и держался, пока мог.

Финигас потерял правую руку. Рану вовремя успели перетянуть ремнем, кровотечение остановилось, но смотреть на белый острый обломок, торчащий из плеча, было жутко. Впрочем, утрата руки оказалась не самым худшим из того, что случилось с грозным князем. При падении с лошади он сломал себе не только ноги, но и позвоночник. Окровавленный и беспомощный, лежал Финигас без сознания, даже не догадываясь, что двое его сыновей, которых он сегодняшним утром пытался стравить между собой, плечом к плечу рубятся в самой гуще сражения. С единственной целью – спасти и защитить родителя.

– Отец! – прошептал Мэй, не веря своим глазам. Отказываясь верить.

Великий, могущественный и ничем не уступающий героям седой древности Финигас всегда казался Рыжему неуязвимым, почти бессмертным. И вдруг – страшное увечье, жестокая мука в белых от боли глазах.

– Не умирай! Пусть случится все, что угодно, только не умирай!

И так отчаянно призываемое «что угодно» не замедлило случиться. Надо быть осторожнее с желаниями. Идор не сумел отбить атаку дэй’ном, и левый фланг оказался отрезан от основных сил армии. Если бы не нэсс из войска короля Миррана, то униэн бы размазали по правому высокому берегу Хадарат. Только совместный отпор отсрочил неизбежную гибель воинов Рыжего.

Но на этом Небесный Игрок не остановился, он заново бросил кости судеб.

Мэй и Сэнхан не сразу поняли, что происходит, а когда поняли – только крепче сцепили зубы, чтобы не взвыть от отчаяния. Идор приказал отступать, оставляя братьев и отца в полном окружении. Не по злому умыслу, нет. Если бы он не сделал этого немедленно, то от войска униэн остались бы пух и перья. Подкрепление задерживалось, а потери оказались слишком велики. Раненого Тайгерна унесли с поля боя чуть живым. Идор не мог поступить иначе, но братьям от этого не стало легче. Дэй’ном, прознав о ранении Финигаса, подтягивали новые силы, замащивая дно Хадарат собственными телами, лишь бы добраться до ненавистного Огненного. И даже новолунная ночь не положила конец их атакам. Дэй’ном припомнили собственное имя и выплеснули природную ярость на окруженных со всех сторон униэн. Мэй сражался при свете факела, уже и не чая увидеть восход солнца, так тяжко ему пришлось.

Когда Финигас ненадолго пришел в себя, то первое, что он узрел, сфокусировав взгляд, было лицо Мэя.

– А… Отступник, – скривился он. – Где… мой наследник? Где… Сэнхан?

Даже на пороге смерти, одной ногой в безднах, Финигас оставался верен себе.

– Я тут, отец.

– Поклянись… что… ты… никому не отдашь Тир-Галан.

Сэнхан бросил горестный взгляд на брата.

– Клянись!

Князь задыхался, но уцелевшей рукой крепко ухватил сына за плечо.

Никогда не держать ему больше меч. Никогда. Но щит ведь в левой принято держать? Верно?

– Клянусь, отец, – сдался Сэнхан.

– Х…хорошо, – прошелестел Финигас, снова впадая в забытье.

Чувств у Мэя осталось мало, но предчувствия его никогда не обманывали, как, впрочем, и остальных жителей Эр’Иррина. Если Рыжий время от времени надолго впадает в оцепенение, замирая на месте и глядя в пространство пустыми глазами, значит, очень скоро в Приграничье и во всем Тир-Луниэне прольется Большая кровь. Тут нечего гадать, а потребно надевать кольчуги и шлемы да крепче сжимать рукояти мечей.

Тот сон на полпути из Мартиса на привале стал первым в череде кошмарных ночей. Если Мэю не снился отец, то ему снился мертвый Морген, а если ни тот и ни другой, то Кананга. Она не простила и не забыла оскорбления. Она, точно стенобитная машина, таранила границы сновидений Рыжего, без остановки насылая мороки. Безвредные для плоти, они расшатывали и без того хрупкий фундамент его душевного спокойствия. Ненаследная принцесса дэй’ном настолько разошлась, что не щадила себя, выматываясь в бесполезных попытках столкнуть разум Мэйтианна во тьму безумия. А он лишь потешался над ее усилиями.

– Ты опоздала, курвище! – смеялся он. – Ты опоздала на пятьдесят лет. Меня уже не возьмешь детскими страхами. Проваливай к своему братцу и привет передавай! Жду не дождусь, когда увенчаю пику его головой!

Рыжему было не жалко собственной крови, чтобы лишний раз позлить Канангу. Небольшие кровопускания еще никому во вред не шли.

Никто не сможет наказать человека больше, чем он сам себя накажет. Мэй давно уже успел смириться, что он себе палач, суд и смертный приговор, а также барабанный бой и плаха в одном лице. Что ему атаки зловредной колдуньи? Главное, помнить, что от долга перед своим народом освобождает только смерть. Так что, пока Мэй мог дышать и мыслить, лелеять собственные раны некогда.

Он выслал на горные перевалы разведчиков-наблюдателей, чьей задачей было предупредить момент, когда Эйген двинется на Приграничье, заполоняя склоны Лотримар своими воинами. Оставалось только ждать, терпеливо и сосредоточенно, со свойственным униэн тщанием.

Рыжий аккуратно обмакнул перо в чернила.

«…и если (слово зачеркнуто) когда начнется война, я очень прошу тебя оставить Далатт на Хефейда и отправиться в Лот-Алхави. Я уже отписал Тайгерну, и он с радостью примет тебя в качестве гостьи. Столица тебе непременно понравится. Очень рекомендую посетить…»– написал он.

Когда-то его мать, благородная леди Элану, необычайно гордилась почерком сына, твердым и каллиграфическим. Таким только стихи писать. О любви.

Лучший способ заполнить жуткий час, предшествующий восходу солнца, – это написать письмо прекрасной девушке, которая все понимает.

…Темнее ночи последний час перед рассветом. Гаснут последние звезды, и мир надолго погружается в кромешный мрак. Говорят, в древности именно в это время драконьи жрецы приносили в жертву людей, чтобы утаить от Небесного Престола творимую жестокость. В Мор-Хъерике и без драконьих жрецов нашлось кому лить кровь на алтарь войны. И если суждено было бы снова возродиться драконам, то случилось бы это событие именно в ту памятную ночь. Но, видимо, богам так наскучили крылатые ящеры и прочие чудеса, что они обошлись исключительно силами смертных. Боги тоже чудят порой не по-детски.

32
Перейти на страницу:
Мир литературы