Сто удач и одно невезение - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 15

Самый тяжелый случай со знакомством произошел именно тем летом, в их пятнадцать лет, остальные «приставания» молодых людей в тот сезон имели гораздо меньшую трагедийность на его фоне.

Сидели они себе на лавочке в сквере, недалеко от моря, ели мороженое, болтали беззаботно о пустяках. Мирную беседу прервал подваливший к ним парень.

– Девчонки, давайте знакомиться!　– жизнеутверждающе бодро предложил он.　– Возьмем шампусик, на пляж пойдем поплаваем, поболтаем? Нам с друганом как раз таких симпатичных девчонок для отдыха не хватает!

– А где ваш друг?　– осторожно поинтересовалась Зинуля, чтобы владеть полной информацией в преддверии, так сказать, надвигающихся событий.

А что события будут иметь место, она не сомневалась.

– Да вон, в очереди за пивом стоит!　– И он махнул в сторону рукой.

Зиночка проследила за направлением руки, оценила очередь у бочки с пивом, стоявшего в самом конце очереди парня, помахавшего другу рукой в ответ, дескать: счас буду, ждите!

– Мы вас оттуда заметили, уж очень вы симпатичные!　– объяснил претендент в кавалеры.　– Так что, девчонки, шампанское?　– настаивал и подчеркивал свою материальную состоятельность на курорте молодой человек. Он явно относился к отряду отдыхающих неодесситов и был старше их года на три. Может, друзья перед армией отрываются или отмечают таким образом поступление в институт. Да и бог бы с обстоятельствами их курортствования.

Далее действо развивалось стремительно, под девизом: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!» Парень, видно, данный девиз не знал и продолжил настойчиво навязывать свое общество девушкам.

– Да ладно вам, девчонки! Все равно скучаете, а мы парни веселые, с нами не соскучишься! Меня Сашей зовут!　– представился он и протянул руку для знакомства Ритке, сидевшей ближе к нему.

– Рита,　– представилась воспитанная скромная барышня и протянула ладошку для взаимного рукопожатия.

Наверное, Одессу завалило бы снегом, если б Ритуля, как все нормальные люди, сделала простенькое движение ручкой – раз, прямо и целенаправленно – просто!

Ага, тот случай!

Предлагая ладонь, она проделала этот жест плавно, по дуге, задействовав в движении тело, отчего вторая рука, принявшая участие в жестикуляции, дернулась, из вафельного стаканчика вывалилось содержимое – наполовину растаявшее мороженое.

– Ой!　– пролепетала Ритка.

Парень инстинктивно скакнул назад, уклоняясь от месива, летящего прямой наводкой ему на ноги. Правой ногой, обутой в пляжный шлепанец, прямехонько наступил на тихо-мирно лежавшую до сей поры, брошенную кем-то пустую стеклянную бутылку из-под лимонада. Бутылка заскрежетала по асфальту и поехала под тяжестью его тела. Хлопец был явно не циркач и, не удержав равновесия, начал заваливаться назад.

– Ой!　– повторила любимое Ритка.

Пулькой подскочила, ухватила его за руку и дернула вперед.

Помогла, значица!

Потерянное окончательно равновесие махнуло на парня рукой от безнадеги, и он, как-то странно изогнувшись, полетел по направлению рывка, то есть вперед. Ритка сообразила, что он заваливается на нее, и оперативно отскочила в сторону. Не встретив препятствий на пути полета, парень со всего маху рухнул вперед. И о-о-очень неудачно: рука, «встретившись» со скамейкой, издала неприятный хрумкнувший звук, унисоном поддержанный другим звуком снизу от соприкосновения колена с асфальтом.

– А-а-а!　– взвыл от боли парень по имени Саша.

– Ой!　– в третий раз пожурилась Ритуля.

И, сердобольная, кинулась помогать пострадавшему подняться. Поддерживаемый Риткой за здоровую пока еще руку, Саша стал подниматься с колен, издавая страдальческие звуки. Рука, скорее всего, была сломана, висела плетью, и он не мог ею пошевелить. Колену тоже досталось; с　трудом выпрямившись, Саша попробовал встать на пострадавшую ногу, для проверки степени ушибленности колена, экспериментальным, так сказать, путем.

Стратегическая ошибка.

Ступня, на которой болтался ненадежный, легкомысленный шлепанец, угодила точно в цель, как в тире, в десятку – в лужицу не растаявшего до конца мороженого. Нога заскользила, отбитое колено подвело, и молодой человек, с криком отчаяния – а-а-а-а!　– стал заваливаться вбок.

– Ой-ой-ой!　– разнообразила высказывание Ритуля.

И ко-не-чно, кинулась «спасать» страдальца, все тем же методом – дернув за чудом уцелевшую руку.

Равновесие, покинувшее ранее Сашу, возвращаться не собиралось, и юноша, поменяв направление, по всем законам физики, вперед головой полетел на скамейку. Смягчить удар раненой рукой он не мог, ибо она висела плетью не в боевом состоянии. В последний момент он попытался опереться на здоровую руку, но ее, продолжая операцию по спасению, крепко держала Ритуля. Долетев до скамейки, Сашенька со всей дури хряпнулся о ее край челюстью, упав теперь на оба колена.

Звук получился симпатичный, зубы не повылетали, но хруст ломающейся кости слышался весьма отчетливо.

– Ой!　– не забыла Ритуля свое ритуальное.

Поза, в которой он застыл, радовала живописностью и просилась на полотно – на коленях, с опущенной на скамейку головой с упором на нижнюю челюсть, с оттопыренной сломанной рукой и второй, оттопыренной по причине ее «успешного» удержания в Риткиных ладонях.

Ля-по-та! Достойна кисти Репина!

«Устал» называлась бы картина.

Ритка поменяла либретто и заговорила словами, а не восклицаниями:

– Зиночка, ему надо помочь!

– По-моему, ты ему уже помогла,　– хладнокровно отозвалась Зинуля.

Наученная многолетним опытом Зинуля бровью не двинула, не проявив и намека на попытку оказать помощь страдальцу – себе дороже! И ему только хуже будет! А попадать под раздачу – увольте!

Знаем, проходили.

Но вот с «ты ему уже помогла» Зиночка меленько ошиблась. Ритуля, страдая приступом человеколюбия, сунулась активно помогать Саше подняться. От усердия чрезмерного и телесной порывистости Риточка заехала носком босоножки прямехонько по его разбитому колену. Сашенька к тому времени говорить уже не мог по техническим причинам, поэтому мычал.

– М-м-м-м!　– взвыл страдалец.

– Сейчас, сейчас!　– суетилась вокруг него Ритка.　– Мы тебе поможем!

– М-м-м-м!!!　– звуком излил крик души Сашуля.

– Ритка! Отойди от него!　– решила, что пора вмешаться, Зинаида.　– Хватит! Беги лучше на угол, позвони из автомата, вызови скорую, это бесплатно.

– Да, точно! Я сейчас, мигом!　– нашла новое применение своей активности Ритуля.

Развернулась на сто восемьдесят градусов, рванула с высокого старта и со всей силы стартующего спринтера вмазала каблуком по той же разбитой Сашиной коленке.

– М-м-м-м!!!　– отозвался о «больном» страдалец.

Ритка не заметила такой мелочи и убежала. Зиночка, не вставая со скамейки, чуть наклонилась к находящемуся в живописной позе гражданину и поинтересовалась:

– Встать сможешь?

– М-м-м!

Ответ ясности не давал.

В это время к ним подлетел любитель разливного пива, по совместительству друг поверженного Александра.

– Что здесь происходит?!　– заорал новоприбывший.

Ой, не орал бы ты, мальчонка, а радовался, что Ритки рядом нет!

– Ваш друг очень неудачно поскользнулся на мороженом, упал, и тоже неудачно,　– ровненьким тоном пояснила Зинуля, словно ответила на вопрос «который час?».　– По-моему, он повредил руку, колени и челюсть. Лучше бы его поднять и усадить на скамейку. Вы сможете ему помочь?

Товарищ присел на корточки рядом с другом и задушевно спросил:

– Санек, ты как?

«А как ты думаешь?　– язвительно подумала Зинуля, поражаясь людской тупости.　– Если он стоит в такой неэстетичной позе, твой Санек!»

– М-м-м… – ответил печально Сашенька.

– Сейчас, сейчас!　– пообещал друган.

А Зинуля настороженно посмотрела вокруг, не приближается ли Ритка, а то…

Подставив плечо под здоровую Сашину руку, парень обхватил его за талию, придерживая второй рукой, и стал подниматься.

Процесс пошел!