Адриан Моул: Дикие годы - Таунсенд Сьюзан "Сью" - Страница 32

Внизу в прихожей висят четыре одинаковых бежевых полупальто.

Преподобный Дартингтон отвез нас обратно в Сохо в вымученном молчании. Всякий раз, когда приходилось останавливаться на красный свет или у перехода, он нетерпеливо барабанил пальцами по рулю.

Два дня с родителями произвели на Бьянку вредоносное воздействие: она, кажется, усохла физически и отстала умственно. Едва мы вернулись к себе в комнату, она разрыдалась и закричала:

— Ну почему они мне не сказали , что отдают все свои рождественские подарки суданцам?

Я ответил:

— Потому что им хотелось подняться на нравственную высоту и заставить тебя выглядеть глупо. Очевидно, что это — такое наказание за то, что ты живешь во грехе в Сохо с безродным мойщиком посуды.

Час спустя Бьянка пришла в себя и вернулась к своим обычным размерам и умственным способностям. Мы занимались любовью один час десять минут. Дольше у нас пока не было. Функция секундомера на моих новых часах — довольно удобная штука.

Сегодня ходили в «Кэмден Лок» покупать Бьянке новые сапоги. Весь район бурлил молодыми людьми — как покупателями, так и продавцами. Я заметил Бьянке:

— Ну разве не приятно видеть молодежь при деле, да еще и получающей от этого удовольствие?

Она странно на меня посмотрела и ответила:

— Но ты ведь — тоже молодежь. Тебе только двадцать четыре года, хотя мне иногда в это трудно поверить.

Она, разумеется, права. Я молод — официально, но молодым себя никогда не ощущал. Мама говорила, что когда я выбрался из ее чрева, мне уже исполнилось тридцать пять.

Цистит вернулся. Бьянка с неохотой убрала атласные панталончики в ящик комода и вновь обложилась ватными клинышками.

Сейчас читаю пьесу «Трамвай Желание» Теннесси Уильямса. Бедная Бланш Дюбуа!

Вчера вечером «Дикари» были закрыты, поэтому мы поехали к 11.30 на Трафальгарскую площадь встречать Новый год. Толпа была — как пьяное кукурузное поле, которое трепало и колыхало ураганом. Больше чем на два часа я совершенно потерялся и отдался на волю потока. Это страшно, но и возбуждает — когда оказываешься в цепочке людей, отплясывающих конгу по Сент-Мартин-лейн. К сожалению, у личности, отплясывавшей прямо передо мной, были крайне жирные ягодицы. Малопривлекательное зрелище.

Когда Большой Бен пробил полночь, я обнаружил, что целуюсь с посторонними людьми и меня целуют посторонние люди, включая иностранцев. Я попытался добраться до Бьянки, но ее окружала компания чрезвычайно общительных австралийцев ростом выше семи футов каждый. Но в 12.03 первого января мы наконец с ней поцеловались и поклялись друг другу в верности. До сих пор не могу поверить, что заполучил такую чудесную женщину. Почему она меня любит? Живу в постоянном страхе, что она однажды проснется и задаст себе этот же вопрос.

Сегодня ездили смотреть Тауэрский мост[54]. Меня он оставил равнодушным, Бьянку же привело в восторг структурное решение его конструкции. Пришлось чуть ли не силой оттаскивать ее от этого моста.

Поднялся в полчетвертого утра и встал в очередь к магазину «Некст» на Оксфорд-стрит. Распродажа начинается в девять. Завязал беседу с человеком, положившим глаз на двубортный костюм темно-синего цвета, цена на который снижена с 225 фунтов до 90. Он в следующую субботу женится на укладчице парашютов по имени Мелани.

В своей новой черной кожаной куртке, белой футболке и синих джинсах я сейчас похожу на любого молодого человека из Лондона, Нью-Йорка или Токио. Или, если задуматься, — из Лестера. Ибо Лестер находится в самом эпицентре империи «Некст».

Бьянке сегодня захотелось съездить на электростанцию Баттерси, и она попросила меня поехать с ней, но я указал ей на то, что «Гляди-ка!» вот-вот начнет развиваться в революционном направлении, и мне нужно поработать над Главой Двадцать Два.

Она вышла из квартиры, ни слова не сказав, но спина ее выглядела очень сердитой.

Джейк запахнулся воротником своей черной кожаной куртки из «Некста», защищаясь от резкого ветра, дувшего из-за Темзы. Он не сводил глаз с отлива. Пришла пора сделать что-то со своей жизнью, помимо помощи голодающим Судана. Он точно знал — пришла. Вот с чем он боролся — Бог свидетель, как же он боролся! Но тяга была сильнее. Он должен это сделать. Он должен написать роман…

Сегодня вечером президента Буша вырвало прямо на колени японского посла — на официальном банкете в Токио. Мы смотрели это по переносному телевизору на кухне в «Дикарях». Миссис Буш сначала запихала мужа под стол, а потом вышла из зала. Выглядела она не очень довольной. В выпуске новостей весь инцидент показали в замедленной съемке. Тошнотворно. Японцы были в ужасе. Они большие любители держаться протокола.

Дикар уволил маленького Карлоса за то, что тот выкурил косяк на заднем дворе ресторана. После этого сам вылакал полбутылки бренди, три бутылки «Сола» и отпил по глотку из целой батареи стаканов на столиках у посетителей. Все закончилось тем, что Дикар подрался с пальмой возле бара, предварительно обвинив дерево в том, что оно ухлестывает за его женой. Определенно, алкоголь — опасный наркотик в неумелых руках.

Джейк сидел перед своим сверхсовременным «Амстрадом» и нажимал на блестящие кнопки. На экране возникло название романа.

Глава Первая:

Спарг возвращается

Спарг стоял на вершине холма и смотрел на Кронк, свое родное поселение. Он хрюкнул своей женщине Барф, и та хрюкнула ему в ответ — бессловесно, поскольку слов еще не нашли.

Они сбежали по склону холма. Мать Спарга Крун наблюдала, как ее сын и его женщина бегут к огню. Она хрюкнула отцу Спарга Лунту, и тот подошел к дверям хижины. Глаза его сузились. Спарга он ненавидел.

Крун бросила побольше корешков в огонь: она не ожидала гостей к обеду. Как типично для моего сына, подумала она, объявляться неожиданно, да еще и в компании бабы с распухшим брюхом. Она надеялась, что корешков хватит на всех.

Она была рада, что слов еще не нашли. Она терпеть не могла светской трепотни.

Спарг уже стоял перед ней. Она обнюхала его подмышку, что было обычаем, когда кронкит возвращался из дальнего странствия. Барф держалась поодаль, наблюдая за церемонией. У нее текли слюнки. Запах горящих кореньев распалял ей аппетит.

Поскольку слов еще не нашли, мать с сыном не могли обменяться никакими новостями.

Джейк откинулся от компьютерного терминала со вздохом удовлетворения. Хорошо, подумал он, чертовски хорошо. Самое время для еще одного доисторического романа без диалогов.

Письмо от Берта Бакстера. Практически нечитабельное.

Дорогой парнишка,

Я уже, кажется, давно тебя не видал. Когда приедешь в Лестер? У меня тут есть кой-чего сделать. Прости за почерк. У меня трясучка.

Твой,

Бертрам Бакстер

P.S. Захвати ножницы для ног.

Сегодня вечером серьезно поссорился с Бьянкой. Она обвинила меня в том, что я:

а) никогда не хочу никуда ходить

б) чересчур много читаю

в) чересчур много пишу

г) презрительно отношусь к британскому индустриальному наследию

д) пержу в постели

Наконец-то помирившись, сегодня вечером ходили в Национальный Кинотеатр смотреть фильм о японской женщине, которая отрезает своему возлюбленному пенис[55]. Весь остаток фильма я просидел, плотно сжав ноги, а в паузах нервно поглядывал на Бьянку, которая не отрывалась от экрана и улыбалась.