Лебединая Дорога (сборник) - Семенова Мария Васильевна - Страница 45

Сигурд крикнул, думая о том, что теперь, наверное, не спал уже весь кнарр. Эрлинг откинул голову, сузив глаза и прислушиваясь… Потом посмотрел на Сигурда – с тревогой.

– По-моему, в тот раз было слышнее!

– Может быть, они в тот раз громче ответили?

Эрлинг приказал:

– Покричи ещё.

Вёсла кнарра повисли в воздухе, роняя тяжёлые гулкие капли. Сигурд приложил руки ко рту и закричал что было мочи:

– Эгей!

Раненый Гуннар завозился на палубе, потом приподнялся и сел, привалясь к мачте.

– …эй, – ответил туман. Было похоже, в нём и впрямь затевалось что-то зловещее. Двое или трое людей вытянули руки, указывая направление… каждый указывал в свою сторону.

Эрлинг плотнее завернулся в плащ. Из-под палубы вытащили рог, и рог жалобно прокричал в тумане. Люди замерли на местах. Но сколько они ни ждали – ответом было молчание. Только вода плескалась под бортами кнарра. Да птицы кричали где-то высоко.

Эрлинг кивнул головой, и державший рог снова приложил его к губам. Никакого ответа…

Теперь на корабле не спал уже никто. Даже женщины, встревоженные криками и рогом, стали выглядывать из-под палубы. Сквозь открытые трюмные лазы слышался испуганный детский плач. Эрлинг велел отдать якорь; канат ушёл в воду менее чем над тридцать локтей. Кнарр стоял над отмелью. А волны, набегавшие из тумана, продолжали расти – в конце концов пришлось поставить лодью к ним носом, чтобы поменьше качало.

Гуннара, лежавшего на палубе, мёртвая зыбь заставляла жестоко страдать…

– Сигурд! – позвал он, держась рукой за горло. – Поди сюда, брат.

Меньшой Олавссон подошёл, полагая, что Гуннар пожалуется и попросит уложить его поудобнее. Но брат только указал ему глазами на мачту и просипел:

– Влезь наверх…

Два кормщика поняли друг друга с полуслова. Бывает и так, что туман стелется низом – только подняться на мачту, и можно оглядываться безо всякой помехи!

Сигурд отправился наверх. Мачта была скользкой от сырости и раскачивалась немилосердно. Сигурда тянули канатом, которым обычно поднимали парус. Вот он достиг деревянного блока: по-прежнему туман! Сигурд отвязал конец ремня и полез дальше. Мачта вместе с кормщиком стремительно летела сквозь туман – то в одну сторону, то в другую. И за ней тянулись словно бы пряди чьих-то седых волос… Трижды Сигурд едва не съехал обратно вниз. Наконец его рука нащупала над головой бронзовый флюгер-флажок.

Туман даже не поредел.

Сигурд оглянулся вниз, чтобы сообщить на палубу о неудаче. Он увидел свои колени, крепко сжимавшие дерево мачты. Но чуть-чуть ниже пяток мачта кончалась, как истаявшая сосулька. Странный мир тумана, и откуда знать, какие существа его населяют!

– Сигурд, – долетел снизу голос Приёмыша. – Ну как?

Сигурд перевел дух. Он был всё-таки не один, на палубе ждали друзья…

Тут кнарр как раз покатился вниз с очередной волны, и внезапно страшный удар потряс все его деревянные члены! Сигурда сбросило с мачты, и он полетел сквозь туман. Вода обожгла его, едва не заставила захлебнуться. Ему повезло: на палубе пришлось бы хуже. Он вынырнул, задыхаясь… Корабль был совсем рядом: там кричали женщины. Сигурд подплыл и забрался по рулевому веслу. И сразу заметил, как странно накренилась и вроде бы разом отяжелела так хорошо знакомая ему лодья. А женщины продолжали кричать. С ужасом. Сигурд отчётливо разобрал одно слово:

– Вода!

Стоя над трюмными лазами, воины торопливо принимали на руки детей, вытаскивали на палубу женщин. Сигурд бросился помогать и увидел, что многие успели промокнуть насквозь.

Он разглядел свою Унн и сумел крикнуть ей, чтобы ничего не боялась. Но некое чувство подсказало ему, что корабль был обречен.

Подводный камень распорол ему днище, и кнарр быстро оседал в глубину. А долго ли выдержишь в стылой весенней воде?.. Сигурд услышал, как Эрлинг, не повышая голоса, послал надёжных воинов к лодкам. Лодок на кнарре было две. Одну из них обычно держали на палубе, и считалось, что под ней хорошо спать. Вторая следовала за кормой, привязанная на верёвке… Теперь обе поставили около борта. Сколько народу в них поместится? Половина?

Эрлинг приказал:

– Сажайте в лодки своих жён…

– И рабынь? – спросил кто-то. Эрлинг подумал и кивнул:

– И рабынь. Не годится, чтобы они тонули.

Сын Ворона стоял на кренившейся палубе – прямой, большие пальцы заложены за ремень. Люди оглядывались на вождя: это был тот Эрлинг хёвдинг, который выбил зубы старому волку Рунольву.

– Живой? – без всякого удивления спросил Виглафссон, когда к нему подошёл Сигурд. – Вот что, достань-ка свой голубой плащ…

– Зачем?

– Возьмёшь его и мой чёрный и нарежешь тряпочек. Голубых – сколько мест в лодках, и чёрных… чтобы хватило на всех.

– Эрлинг! – позвал его кто-то. – А теперь кого?

– Теперь раненых…

Тут Сигурд заметил на палубе Скегги. Малыш стоял на палубе и в лодку садиться не спешил. Сигурд нетерпеливо махнул ему:

– А ты что, оглох? Ну-ка живо…

Но Скегги только расправил хилые плечи и изо всех сил вытянул шею, чтобы казаться выше ростом.

– Мне уже двенадцать зим! – ответил он гордо. – С половиной! Я взрослый муж, как и ты. Я буду тянуть жребий!

– Муж!.. – фыркнул Сигурд. – Живо в лодку, пока я тебе уши не оборвал!

И шагнул было к нему, но Скегги, пригибаясь, отскочил прочь. И Сигурд увидел у него в руках нож – длинный охотничий нож, подаренный Видгой.

– Не подходи! – крикнул Скегги тонко.

Эрлинг обернулся на голоса… Сигурд, конечно, легко справился бы с заморышем. Ничего не стоило отнять у него нож, которым он и пользоваться-то как следует не умел… Но Эрлинг сразу же понял, что этого нельзя было делать.

– Оставь, Сигурд, – сказал он кормщику. – С чего это ты взял, будто Скегги не мужчина? Сажайте раненых…

Кроме Гуннара, раненых было на корабле шестеро: все те, кого покалечили в бою ижорские стрелы. Сигурд поднял брата на руки и понёс, осторожно переступая по мокрым доскам. Гуннар пытался сопротивляться и умолял:

– Пусти… Сядешь сам вместо меня.

Сигурд уложил его в лодку, отодрал от своей куртки вцепившиеся пальцы и сказал:

– Я вытащу голубую тряпочку, брат.

Потом Эрлинг сосчитал чёрные и голубые клочки.

Перемешал их в шапке.

Не глядя вытащил один. И спросил:

– Кому?

– Тебе, – сказало разом несколько голосов. Эрлинг распрямил пальцы: ему выпало жить. Сын Ворона молча бросил тряпочку на палубу и сунул руку за следующей.

– Кому?

– Сигурду, – сказал кто-то. Эрлинг разжал кулак: клочок на его ладони был чёрным.

Сигурд кивнул и пошёл к борту – к брату и Унн. Дальше слушать было неинтересно.

– Сядь вместо меня, – повторил Гуннар. – Ты младший, отец тебя любит. У тебя и сын есть…

Сигурд ответил хмуро:

– За сыном и женой вы с Бьёрном уж как-нибудь присмотрите. И я отдал бы тебе свою куртку, да она всё равно мокрая…

Несчастная Унн обняла его за шею, заговорила часто-часто на своём языке… Сигурд указал ей на Гуннара:

– Пойдёшь за него. Или за Бьёрна…

Эрлинг всё стоял на палубе, не торопясь занимать своё место.

– Шёл бы ты, Виглафссон, – усаживаясь на корабельную скамью, сказал ему кто-то из мореходов. – Плывите, чего ждать! Может, ещё наших встретите, так и нас спасёте.

Эрлинг обвёл глазами опустевший корабль…

– Иди, – наперебой заговорили хирдманны. – Иди!

Эрлинг по-прежнему нерешительно двинулся было к борту… Однако тут кто-то выскочил из-за спин и загородил ему дорогу.

Это был Грис! Вольноотпущенника так и трясло: видно было, что умирать ему совсем не хотелось.

– Нет! – закричал он в лицо Эрлингу, остановившись против него. – Я не затем пошёл с тобой из дому, чтобы утонуть в этом море троллей! Не то ты мне обещал!

Несколько хирдманнов одновременно шагнули к нему… Сын Ворона их остановил.

– Не ори! – сказал он с еле заметной гадливостью. – Скажи лучше, что ты предлагаешь?

– Я предлагаю, – выкрикнул Грис, – чтобы ты остался, а я пошёл бы туда! Я хочу жить не меньше, чем ты!