Посредник (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 38

«Эмку» я бросил на опушке, забрал вещи, обнаружив, что в корме машины имеются два пулевых отверстия, вторая пуля тоже прошла мимо, и бегом ранул дальше, посыпая свой след табаком, смешанным с перцем. Банку с перцем я прихватил в немецкой столовой и сейчас пользовался тем, что заранее подготовился к возможному бегству.

Лес я пересёк весь, лишь однажды остановившись у лесного озера чтобы, наконец, переодеться, кожа прям зудела от пота и чужой крови, а также помыться. Комбез мне так отстирать и не удалось, я его притупил у берега, да и бельё пришлось выкинуть. Наконец с мылом отдраив до скрипа кожу, я выбрался на берег, надел чистое свежее исподнее, состоявшее из чёрных боксёрских трусов и белой майки. Потом надел рубаху, штаны, намотал последние в запасе портянки, вбив их в отмытые от крови сапоги, после чего сделал расчёской прямой пробор, то есть отросшие волосы откинул по центру налево и направо, надел уцелевшую пару очков, одни я разбил, а эти сохранились в жёстком чехле, и посмотрел в зеркальце.

— Красавец, — промурлыкал я.

Маскировка конечно плюшевая, наверняка сейчас всех моего возраста хватают, но хоть ничем не напоминал того типа, что уходил несколько часов от преследования. Пообедав, а то у меня на это не было время, я длинно зевнул, бессонная ночь дала о себе знать, и продолжил пересекать лес. Фронт рядом, скоро он должен рухнуть, поэтому мне нужно уйти как можно дальше.

На опушке забравшись на дерево, я осмотрелся. Вблизи была дорога Минск-Могилев, главное шоссе, по нему брели беженцы, довольно приличное количество. Кто пешком, кто на велосипедах, кто на телегах, кто просто толкал перед собой тачку с имуществом. Меня они конечно тоже как прикрытие интересовали, но постольку поскольку, больше я осматривал окрестности на предмет постов и скрытых наблюдателей. Машины на трассе были, гражданские и военные, но патрулей я не засёк. Лишь приметил мотоцикл, на котором ехали в сторону Могилева трое сотрудников НКВД.

Дотянувшись до голенища сапога, и в этом и в другом у меня было по ножу, но в этом ещё и трофейная карта, я достал её и, развернув, стал задумчиво осматривать. Лес этот я нашёл быстро, как и дорогу, теперь нужно определиться, как двигаться дальше. Тут, кстати неподалёку река была и автомобильный мост. Эту реку я пересекал, двигаясь по лесу, по шею там было в самом глубоком месте, но она мне встретилась уже после озера, так что помывка не потребовалась, так окунулся пару раз и, одевшись, двинул дальше. Мост мне пересекать не надо, он уже у меня за спиной остался, я упомянул о нём просто, чтобы описать, что находилось вокруг. Этот самый мост и пара деревушек рядом, вот и всё что было вблизи. В общем, я решил выйти на дорогу и двинуть по ней. Там стояла пыль, так что через час я буду мало чем отличаться от других беженцев, покрытых сантиметровым слоем пыли.

Убрав карту обратно в сапог, я спустился вниз и, забрав велосипед, он стоял прислонённый к соседнему дереву, толкая, направился к опушке. До неё метров двадцать было, потом по незасеянному полю до трассы, тут тоже недалеко идти пришлось, метров триста всего. Выйдя на дорогу, я осмотрелся и, поставив левую ногу на левую педаль, с силой оттолкнувшись, перекинул правую ногу через седло и, налегая на педали, поехал дальше. В принципе скорость у беженцев была одна и не сказать, что высокая и я на своём велосипеде выбивался из этого скоростного режима, многие просто толкали велосипеды загруженные вещами, однако мне нужно удалиться от леса как можно дальше. А в случае появления постов, я собирался так же вести велосипед за руль, толкая его с одной скоростью с беженцами, как и другие это делали. Может и получиться. Я, по крайней мере, на это надеялся.

Двигаться в одном ритме с беженцами оказалось очень трудной задачей, я проехал мимо двух постов, замаскировавшись. Те на меня, конечно, бросали взгляды, но я пошёл на хитрость. Посадил в седло и на раму двух уставших детишек трёх и шести лет, помогая им. Их мать только благодарно мне кивнула. Сил вслух поблагодарить у неё не было, до этого сынишку она несла на руках. В общем, на меня не обратили внимания, я один из многих тысяч подростков, что брели по этим дорогам. Так же я прошёл и второй пост.

Дважды случались налёты, да и немцы, бывало, пролетали над нами, но всё обошлось, нас не зацепили, хотя раненые и убитые от налётов были. Штурмовали «Юнкерсы» и дважды были «Хеншели». Похоже, бомберов я напугал так напугал, ну или просто пока некому было летать, а вот штурмовики ещё не пуганные. Отдохну, займусь ими. Сволочи, я шестерых детей расстрелянных с воздуха рассмотрел. Видели же, что гражданских штурмуют, развлеклись твари. В одном месте работали медики, я тогда подошёл к уставшему немолодому фельдшеру и сообщил о боли в плече. Тот осмотрел меня, причём довольно профессионально и сообщил что у меня растяжение средней тяжести, после чего помог сделать косынку. Дальше я двигался с одной рукой на привязи.

К вечеру многие беженцы потянулись кто к деревням, кто на обочины, готовясь ночевать под открытым небом, для меня привычное дело. Кстати, когда я решил попрощаться со своим прикрытием, с которым так до вечера и шёл, то решил им помочь. Благодарность так сказать им с моей стороны.

— Вы с нами? — спросила женщина, помогая своим детям слезть с моего велосипеда.

— Нет, хочу ещё километров пять проехать, — покачал я головой.

Эта семья шла не в одиночку, а в группе жён и детей командиров Красной армии, поэтому та следом за ними направилась на обочину к роще. Там уже кто-то жёг костры, готовя ужины.

— Милена, — позвал я женщину.

— Что? — обернулась та, обнаружив, что я копаюсь в своём сидоре.

— Держите, пригодиться, — протянул я ей килограммовую банку с тушёнкой и две пачки галет. — Галеты трофейные, лично с немца снял. Поужинайте, а то дети у вас голодные. И вот ещё, фляга, нужно иметь в дороге запас воды. Чтобы обезвоживания не было. А это плащ-палатка, отличная защита от дождя и ветра, для ночёвки самое то.

Передав женщине так же и флягу, пустую, правда, сама наполнит её, я коротко попрощался со стоявшей на обочине Миленой, та со слезами на глазах смотрела на меня, бормоча слова благодарности, и неловко забравшись в седло велосипеда, с одной рукой неудобно, покатил дальше. Сидор развязывал-завязывал я обеими руками, одной не справиться. Только потом сунув её обратно. Фельдшер неделю велел мне её не тревожить, но как тут без одной руки обойдёшься?

Оставив позади эту семью, надеюсь, они выживут и смогут уйти от орд немецких захватчиков, я покатил дальше. Милена даже не подозревала, как же я устал, мне приходилось постоянно быть бодрым, но это было не так. Вторая бессонная ночь окончательно подорвала мои силы и я понял что если плотно не поужинаю горячим и не посплю, то окончательно потеряю остатки сил. Мне действительно требовался отдых.

Отъехал я километров на шесть, когда заметил в стороне вполне приличное место для стоянки, рощицу, туда я и свернул, а пройдя в центр, нашёл удобное место для лагеря, с трёх сторон меня защищал кустарник и стал уже в полной темноте организовывать ночлег, разведя костёр. Варил я похлебку, чтобы хватило на сегодня и на завтра, а так же поставил полную кружку воды чая. Всю воду использовал, что у меня была, все два литра. Именно поэтому я и решил сварить суп, литра хватит если не жалеть крупы и мяса, а чай солью в свою единственную оставшуюся красноармейскую флягу. На завтра.

Так всё и вышло, суп был готов, черпая ложкой бульон и ловя куски мяса, всю банку свининой тушёнки вывалил, я поел и завернул котелок в холстину. Крышки не было. Потом попил подслащённого чая, не пожалел куска колотого сахара и остатки аккуратно слил во флягу. Как раз пол-литра вышло. Только потом, не умываясь и не принимая водные процедуры, просто нечем и негде было, я устроился на плащ-палатке и, накрывшись одной полой, мгновенно провалился в сон.