Генерал в Белом доме - Иванов Роберт Федорович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/122
• Следующая

Джон Эйзенхауэр, очевидно, был прав, когда писал в своих мемуарах, что жизнь братьев Эйзенхауэров напоминала ему похождения героев Марка Твена[57].

От дядюшки Авраама Эйзенхауэрам досталось большое хозяйство. Помимо уже упоминавшегося участка земли, позволявшего выращивать фрукты и овощи, чтобы обеспечить все большое семейство, Эйзенхауэры держали корову, лошадь, птицу. Первоначально в доме не было ни водопровода, ни канализации. Но постепенно появились все удобства и даже газ.

У Эйзенхауэров не было будильника. Да и необходимости в нем не возникало. «Отец, – вспоминал Эдгар, – сам был как будильник. Мы, братья, спали наверху, а родители – внизу. Отец поднимался на нижнюю ступеньку лестницы и звал: «Ребята!». Это значило, что всем пора вставать».

Так в семье Эйзенхауэров начинался день, четко заведенный распорядок которого соблюдался неукоснительно. И Дуайт запомнил его на всю жизнь. Отец, вспоминал он, вставал около пяти утра, мать – немного позже. Когда вся семья была в сборе, Дэвид зачитывал пару отрывков из Библии и благословлял своих ближних на новый трудовой день.

Около шести часов он уходил на работу. Вечером, когда отец возвращался домой, садились ужинать. После ужина двое из братьев мыли посуду. Затем отец снова брался за Библию, которая пускалась по кругу, и каждый из сыновей читал небольшой отрывок. После чтения ребята готовили уроки, а вскоре отец вешал свои часы на стену и отправлялся спать. Тиканье часов было слышно в любом уголке дома. Это было своеобразное напоминание, что кончился еще один день. И все должны были следовать примеру отца и идти спать.

По мере того как ребята подрастали, они начинали подрабатывать для пополнения скромного домашнего бюджета. Дуайт начал работать еще мальчишкой. Во время летних каникул он был занят на маслобойне полный рабочий день. Чаще всего он работал в морозильном отсеке, где требовалась незаурядная физическая сила, чтобы перетаскивать большие глыбы льда.

Биограф Эйзенхауэра отмечал: «Президент хорошо запомнил свою работу на маслобойне и торговлю овощами, которой он занимался вместе с Эдгаром»[58]. Очевидно, действительно трудно было забыть эти юношеские впечатления, когда в 1911 г., до поступления в Вест-Пойнт, Дуайту приходилось работать на маслобойне по 14 часов в сутки.

Тяжелый физический труд и спорт настолько укрепили здоровье юноши, что когда он поступал в академию, то легко прошел все придирчивые военно-медицинские комиссии.

В школе Дуайт был отнюдь не лучшим учеником в классе, хотя учился с интересом и увлечением. К числу любимых им предметов относились в первую очередь история и математика.

Джон писал в мемуарах, что мать, будучи убежденной пацифисткой, старалась по мере сил отвлечь Дуайта от его пристрастия к литературе по военной истории (все биографы отмечают его исключительно большой интерес к истории в целом и к военной истории в частности[59]). «Однако, несмотря на ее предостережения, отец (Дуайт. – Р.И.) приносил домой книги о Наполеоне и Гражданской войне (в США. – Р.И.) и, читая их, прятал под кровать»[60]. Убедившись, что пристрастие сына к такого рода литературе выходит за рамки чисто детского интереса, мать, следуя своему принципу не оказывать давления на сыновей при решении важных для них вопросов, перестала вмешиваться.

Еще в детстве Эйзенхауэр прочитал много книг о Ганнибале, Наполеоне и других великих полководцах. Обладая цепкой памятью, он на всю жизнь запомнил многие детали величайших сражений прошлого, чем немало поражал своих коллег по военной службе.

Конечно, Айк, отдавая дань мальчишеским интересам, читал и приключенческую литературу. Наибольшее впечатление на юного читателя произвели «Прогресс пилигримов» Баньяна, история о добре и зле, выдержанная в церковных традициях, «Белая компания» Конан Дойля, приключенческий роман о подвигах рыцарей, и «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена[61]. В доме одного из абилинцев, Джо Хоу, была довольно обширная по тем временам библиотека. Дуайт стал частым ее посетителем, а хозяин много делал для того, чтобы привить мальчику вкус к серьезному чтению. Поэтому трудно согласиться с теми авторами, которые утверждают, что Эйзенхауэр не читал ничего, кроме популярных вестернов.

Быстро пролетела юность. Не за горами было окончание школы. По мере приближения этого события Дуайт проявлял все больший интерес к учебе. Школу он закончил неплохо, получив вполне приличные оценки. Особых успехов Дуайт добился в изучении истории, математики и английского языка. Среди 31 выпускника школы фамилия будущего президента стояла по успеваемости на третьем месте[62].

Эдгар и Дуайт закончили школу в один год. По традиции, каждому выпускнику предсказывали его будущее. Дуайт не имел никаких планов и не чувствовал склонности к какой-либо определенной профессии. Кроме большого интереса к спорту, в котором он с каждым годом все более преуспевал, Айка ничто по-настоящему не интересовало. Когда решался вопрос, что ждет лучшего спортсмена Абилина в будущем, было высказано мнение, что он «станет профессором истории Йельского университета». Куда более благосклонны были местные оракулы к судьбе Эдгара. Ему единодушно предсказали, что он «дважды будет президентом Соединенных Штатов Америки»[63].

У Эдгара были значительно более скромные запросы. Он мечтал отправиться в Мичиганский университет изучать право. Но родители не имели необходимых средств, чтобы платить за учебу сына.

Взаимная выручка была законом для братьев Эйзенхауэров. Если в детстве она проявлялась главным образом в мальчишеских потасовках, то теперь настала пора серьезных решений. Дуайт, не определивший своего жизненного пути после окончания школы, предложил Эдгару помощь. Эдгар отправился в далекий Мичиган, а Дуайт устроился работать на маслобойню и регулярно посылал Эду все заработанные деньги, за исключением того, что тратил на покупку патронов для охоты, к которой пристрастился еще в школьные годы. Была у Айка и еще одна статья расходов – свидания с его первой симпатией, рыжеволосой Раби Ньюмен, которая, помимо других достоинств, выделялась среди сверстниц тем, что хорошо играла на скрипке.

«Дуайту шел 20-й год. Красивый, крепкий, широкоплечий блондин, старательный работник… он начинал понимать, как использовать свою привлекательную улыбку, чтобы очаровывать людей и в то же время держать их на расстоянии, не компрометируя себя. У него было смутное чувство, что он плывет по течению. Дуайт должен был что-то делать, но он не был уверен в том, что он этого хочет»[64].

Среди многочисленных друзей Дуайта в Абилине был сын местного врача Свид Хезлетт. Рослый и крепкий парень, он, однако, был добродушен и не драчлив. Следствие этого – довольно частые неприятности, с которыми Свид сталкивался на улицах Абилина. Ему перепадало даже от младших, более слабых мальчишек, не говоря уже о сверстниках. Дуайт был для Свида чем-то вроде громоотвода при общении с задиристыми потомками почтенных абилинцев. Айк справлялся с этой ролью успешно и без видимых усилий. Мальчишеская привязанность друг к другу с годами переросла в настоящую дружбу. «Наша крепкая дружба, – вспоминал Эйзенхауэр, – продолжалась до дня его смерти в 1958 г. Наша переписка за эти сорок с лишним лет составила бы солидный том. Я использовал ее в моих мемуарах «Годы в Белом доме», потому что Свид Хезлетт был одним из тех людей, с кем я был откровенен»[65].

Именно Хезлетту Эйзенхауэр был обязан выбором профессий, определившей его дальнейшую судьбу. Свид предложил Дуайту поступить в военно-морскую академию. Такой выбор открывал новые, невиданные в условиях Абилина перспективы для совершенствования таланта Айка-футболиста. Далеко не последнюю роль играла и возможность бесплатно получить образование. Айк никогда не видел моря и никогда не помышлял о карьере морского офицера, но аргументы, изложенные другом, были неотразимы, и решение было принято.

• Предыдущая
• 11/122
• Следующая