Золотой киль - Бэгли Десмонд - Страница 9
- Предыдущая
- 9/60
- Следующая
Яхта водоизмещением в пятнадцать тонн — самое подходящее судно для двоих: и управлять им легко, и места для запасов достаточно, чтобы не ограничивать время плавания. Предполагалось, что габариты ее будут соответствовать сорока футам длины, тридцати футам по ватерлинии и одиннадцати футам ширины. Яхта должна была быть оснащена в полном соответствии с требованиями океанского плавания и иметь в запасе большой дизель. Назвать ее мы решили «Санфорд» в честь старого Тома. После окончания строительства мы собирались взять годовой отпуск и отплыть на север, чтобы побывать на Средиземном море, возвратиться вдоль восточного побережья, совершив таким образом круиз вокруг Африки. С озорным блеском в глазах Джин сказала:
— Возможно, мы привезем с собой то самое золото.
Но два месяца спустя случилось непоправимое.
Я закончил проект судна для Билла Медоуза и отправил ему чертежи. На беду, чертежи внутреннего устройства яхты забыли вложить в пакет, и Джин вызвалась отвезти их в Фиш Хоек, где находился дом Билла. Дорога туда чудесная, вдоль мыса Чэпмена, с видом на море и горы, по красоте превосходящая все, что я видел на Ривьере. Джин отвезла чертежи, а на обратном пути в сумерках какой-то пьяный придурок на скоростной американской машине снес ее с дороги, и она упала в море с высоты трехсот футов.
С утратой Джин моя жизнь утратила всякий смысл. Мне было все равно, что водителю той машины дали только пять лет за непредумышленное убийство, какая разница — Джин ведь все равно не вернуть. Я запустил дела на верфи и, если бы не Гарри Маршалл, наверняка бы разорился. Тогда я передумал всю свою жизнь и мысленно подвел итог — мне тридцать шесть лет, я занимаюсь любимым делом, которое идет хорошо, но теперь оно уже не так увлекает меня, я здоровый и сильный — работа на верфи и хождение под парусами помогли мне сохранить хорошую форму, и у меня нет долгов, наоборот, в банке у меня скопилось столько денег, сколько никогда не было. А с другой стороны, мне ужасно не хватало Джин, и ничто не могло избавить меня от этой тоски.
Я понял, что не смогу оставаться на верфи и даже в Кейптауне, где за каждым углом меня подстерегали воспоминания о Джин. Я хотел уехать и ждал только повода.
Я был готов на любые авантюры.
Спустя две недели я сидел в баре на Эддерлей-стрит и выпивал. Не то чтобы я ударился в пьянство, но пил все-таки гораздо больше, чем раньше. И только хотел осушить третий бокал бренди, как почувствовал, что кто-то трогает меня за локоть, и чей-то голос произнес:
— Привет, не встречал тебя целую вечность.
Повернувшись, я увидел Уокера.
Годы не пощадили его. Он отощал, потерял облик смуглого красавца, черты лица заострились, волосы поредели. Одежда на нем была мятая и вытертая по краям, весь его потрепанный вид производил удручающее впечатление.
— Привет, — ответил я. — Откуда ты свалился?
Уокер не мог оторвать взгляд от моего стакана с бренди, и я предложил ему выпить.
— Спасибо, — поспешно согласился он, — мне двойную.
Я понял, в чем причина его плачевного состояния, но мне было не жаль потратиться на его выпивку, и я заказал двойную порцию бренди.
Слегка дрожащей рукой он поднес стакан к губам и одним глотком осушил две трети. Оторвавшись от стакана, он сказал:
— У тебя вид процветающего человека.
— Дела идут неплохо.
— Мне было тяжело узнать о гибели твоей жены.
Увидев мой вопросительный взгляд, он торопливо добавил:
— В газете прочитал. И подумал, что это, должно быть, твоя жена — имя и все остальное.
Видимо, он какое-то время разыскивал меня. Ведь старые друзья и приятели — самые милые люди для алкоголика. Можно растрогать и выставить их на выпивку или перехватить пятерку.
— Все было и быльем поросло, — отрезал я. Без умысла, но он задел меня за живое — напомнил о Джин. — Чем ты теперь занимаешься?
Он пожал плечами:
— Всем понемногу.
— Золото еще не откопал? — с умышленной жестокостью спросил я. Мне хотелось отплатить ему за ту боль, которую он причинил мне, спросив о Джин.
— Неужели я похож на владельца золотых россыпей? — произнес он с горечью. Потом неожиданно сказал: — Я видел Курце на прошлой неделе.
— Здесь? В Кейптауне?
— Да. Он возвращался из Италии. Наверное, сейчас он уже в Йоханнесбурге.
Я улыбнулся:
— Значит, он привез с собой золото?
Уокер покачал головой:
— Он сказал, что ничего не изменилось.
Он порывисто схватил меня за руку.
— Золото еще там — никто не нашел его. Оно еще там, в туннеле — четыре тонны золота и все драгоценности.
В его настойчивости была безумная одержимость.
— Так почему же Курце ничего не предпримет? — спросил я. — Почему он не поедет и не достанет эти сокровища? Почему бы вам вдвоем туда не поехать?
— Он меня терпеть не может, — мрачно ответил Уокер. — Едва ли он станет разговаривать со мной.
Он взял из моей пачки сигарету, и я дал ему прикурить, забавляясь всей этой сценой.
— Вывезти такой груз из страны нелегко, — продолжил Уокер. — Даже такой высокомерный и всемогущий сержант, как Курце, не может ничего придумать. — Он загадочно усмехнулся. — Нет, ты только представь себе, даже мозговитый Курце ничего не может сделать. Он загнал золото в подземную дыру, но слишком труслив, чтобы достать его оттуда.
Уокер истерически захохотал. Я взял его за руку.
— Успокойся.
Он резко оборвал смех.
— Все нормально — сказал он. — Заплати еще за одну порцию. Я забыл бумажник дома.
Я подал знак бармену, и Уокер заказал себе вторую двойную. Становилась понятной и еще одна причина его деградации. На протяжении четырнадцати лет мысль о том, что золото лежит в Италии и ждет, когда его заберут, пожирала Уокера, как тяжелая болезнь. Уже тогда, десять лет назад, я знал за ним эту пагубную страсть, очевидно, крушение надежд подкосило его. Мне было интересно: а как Курце переносит такое напряжение? По крайней мере, он, видимо, что-то предпринимает, хотя бы присматривает за ситуацией.
Я осторожно спросил:
— Если Курце возьмет тебя, готов ли ты отправиться в Италию за добычей?
Вдруг он стал совершенно спокоен.
— Что ты имеешь в виду? Ты что, говорил с Курце?
— Я его в глаза не видел.
Уокер взглядом нервно обшарил бар, потом выпрямился:
— Ну, если он… согласится, если… я буду ему нужен — готов. Он произнес эти слова с явной бравадой, но уже в следующее мгновение из него полезла злоба. — Ему без меня не обойтись. Нужен же я был ему, когда мы прятали добычу.
— И ты не будешь его опасаться?
— Что ты хочешь сказать? Почему я должен его опасаться? Я вообще никого не боюсь.
— Ты же был абсолютно уверен, что он совершил, по крайней мере, четыре убийства.
Мои слова вызвали у него раздражение.
— А, это… Так это было давно. И я никогда не говорил, что он убил кого-нибудь. Этого я никогда не говорил.
— Да, буквально так ты не говорил.
Он нервно заелозил.
— Да какая разница! Он не позовет меня с собой. Он так и сказал на прошлой неделе.
— Нет, позовет, — тихо сказал я.
Уокер вскинул на меня глаза.
— Это почему же?
Я невозмутимо ответил:
— Да потому, что я знаю, как вывезти золото из Италии и доставить в любое место земного шара просто и почти без риска.
Он вытаращил глаза.
— Что-что? Как же ты можешь это сделать?
— Я не собираюсь рассказывать тебе, — спокойно продолжал я. — Ведь ты не говоришь мне, где спрятано золото.
— Так, пожалуйста, — сказал он, — я расскажу тебе, где золото, ты достанешь его, и сам черт тебе не брат. Зачем же брать с собой Курце?
— Для такого дела потребуется больше двух человек, — возразил я. — К тому же он заслуживает своей доли: Курце приглядывал за золотом четырнадцать лет, и это значительно больше того, что сделал ты.
Я не стал говорить, что считаю Уокера самым ничтожным из всех созданий Божьих.
— Если мы договоримся, как ты будешь ладить с Курце?
- Предыдущая
- 9/60
- Следующая
