Пари для простаков - Бэгли Десмонд - Страница 3

• Предыдущая
• 3/65
• Следующая

— Вы лучше пожалейте себя, доктор, — произнес Стифенс язвительно. — Взгляните на список директоров компании, там под грифом.

Уоррен взглянул на него и увидел: сэр Роберт Хеллиер (председатель). Сделав гримасу, он передал письмо Помрею.

— Боже мой! — воскликнул Помрей. — Так это тот Хеллиер.

— Да, тот Хеллиер, — сказал Стифенс. — И я думаю, что он этого так не оставит. Как вы думаете, доктор Уоррен? — Он смотрел на Уоррена с неприязнью, не скрывая злорадства.

Уоррен сидел за столом в своем кабинете. Пациентов не было, и он тратил свое драгоценное время на просмотр горы бумаг, которыми его атаковали заботившиеся о благе народа чиновники. Он терпеть не мог всю эту медицинскую бюрократию и был даже доволен, когда его отвлек телефонный звонок. Но его удовольствие испарилось, как только он услышал в трубке голос своей секретарши: «Сэр Роберт Хеллиер хочет поговорить с вами, доктор».

Он вздохнул. Он ждал этого звонка.

— Соедините меня с ним, Мэри.

Послышался щелчок, затем зуммер.

— Говорит Хеллиер.

— Николас Уоррен слушает.

Тоном повелителя Хеллиер заявил:

— Я хочу вас видеть, Уоррен.

— Я вас понимаю, сэр Роберт.

— Я буду в своем кабинете в два тридцать. Вы знаете, где это?

— Нет, это невозможно, — сказал Уоррен твердо. — Я очень занят. Я предлагаю встретиться у меня. Я назначу вам время.

Последовало молчание. Хеллиер не верил своим ушам. Он готов был взорваться.

— Послушайте-ка…

— Извините, сэр Роберт, — перебил его Уоррен. — Я мог бы принять вас сегодня у себя в пять часов. Думаю, что к тому времени я освобожусь.

Хеллиер уже принял решение.

— Ладно, — рявкнул он, и Уоррен даже слегка вздохнул, когда трубка на другом конце провода шлепнулась на рычаг. Свою он положил аккуратно и нажал на кнопку внутренней связи.

— Мэри, в пять у меня будет сэр Роберт Хеллиер. Если там еще есть пациенты, сделайте так, чтобы он был после них последним. Полагаю, что ему нужна продолжительная консультация.

— Хорошо, доктор.

— Да, Мэри. Как только он появится, вы можете быть свободны.

— Спасибо, доктор.

Уоррен посидел некоторое время, глядя в пространство, затем вновь принялся за свои бумаги.

Сэр Роберт Хеллиер был могучего телосложения и недюжинной силы. Хорошо сшитый изысканный костюм подчеркивал его атлетические достоинства. Он держался и разговаривал так, что сразу было ясно — он не привык, чтобы ему перечили. Он вошел в кабинет и коротко без околичностей сказал:

— Вы знаете, почему я здесь.

— Да, вы пришли, чтобы поговорить о своей дочери. Садитесь, пожалуйста.

Хеллиер сел по другую сторону стола напротив Уоррена.

— Я сразу приступлю к делу. Моя дочь мертва. Информация полиции кажется мне невероятной. Мне сказали, что моя дочь была наркоманкой, употребляла героин.

— Да, это так.

— Героин, который давали ей вы?

— Героин, который я ей прописывал, — поправил Уоррен.

Хеллиер даже растерялся на мгновение.

— Не ожидал, что вы так легко в этом признаетесь.

— Почему же? Я ведь был врачом вашей дочери.

— Какая неслыханная наглость! — разразился Хеллиер. Он подался вперед, и его могучие плечи напряглись. — Врач прописывает молодой девушке сильнодействующие препараты! Это же безобразие!

— Это было… — начал Уоррен.

— Я вас упрячу в тюрьму! — завопил Хеллиер.

— …по моему мнению, абсолютно необходимо.

— Вы просто преступник!

Уоррен встал, и его холодный голос оборвал тираду Хеллиера:

— Еще одно оскорбление, и я вас привлеку к суду за клевету. Если вы не собираетесь меня выслушать, я попрошу вас покинуть мой кабинет, так как дальнейшие объяснения с вами я считаю бессмысленными. Если вы хотите подать жалобу на мои действия, обращайтесь в Дисциплинарный комитет Центрального медицинского совета.

Хеллиер в изумлении смотрел на него.

— Вы хотите сказать, что Центральный медицинский совет одобрит ваши действия?

— Именно так, — сухо сказал Уоррен и сел на свое место. — Кстати, и британское правительство тоже. Есть соответствующий закон.

Хеллиер выглядел растерянно.

— Ну, хорошо, — нерешительно сказал он. — Наверное, мне надо выслушать вас. Собственно, за этим я сюда и пришел.

Уоррен посмотрел на него задумчиво и сказал:

— Джун пришла ко мне около полутора лет тому назад. К этому времени она употребляла героин примерно два года.

Хеллиер опять вспыхнул.

— Не может быть!

— Почему же?

— Я бы знал об этом.

— Как бы вы знали?

— Ну, есть же… симптомы.

— Понятно. А какие симптомы, сэр Роберт?

Хеллиер начал объяснять, но тут же сбился и замолчал. Уоррен сказал:

— У наркоманов вовсе не обязательно дрожат руки. Есть симптомы куда более скрытые, а уж что-что, скрывать они натренировались. Но что-то вы могли заметить. Скажите, ваша дочь испытывала денежные затруднения в то время?

Хеллиер посмотрел на тыльную сторону своих ладоней и не спеша, словно все взвешивая, сказал:

— По правде говоря, ей всегда не хватало денег. Мне это страшно надоело, и я поставил ее в жесткие рамки. Я сказал ей, что воспитывал ее не для того, чтобы она бездельничала и разбрасывала деньги налево и направо. И я устроил ее на работу, купил для нее квартиру, но сумму, которую я ей давал, сократил вдвое.

— Понятно, — сказал Уоррен. — А долго она работала?

Хеллиер покачал головой.

— Не знаю. Знаю только, что она потеряла работу.

Он вдавил ладони в край стола, так, что побелели костяшки пальцев.

— Вы знаете, она ведь ограбила меня, меня, родного отца.

— Как это случилось? вежливо спросил Уоррен.

— У меня есть дом в Беркшире, — сказал Хеллиер. — Она приехала туда и обчистила его, буквально обчистила. У меня среди прочего было много грузинского серебра. У нее хватило наглости оставить записку, что она взяла егс и продала какому-то антиквару, даже адрес его написала. Я у него потом все выкупил, но это стоило мне бешеных денег.

— Вы заявили в полицию?

— Не говорите глупостей, — с яростью проговорил Хеллиер. — У меня ведь есть определенная репутация. Представляете, как бы меня прокатили в газетах, если бы я официально обвинил свою дочь в воровстве. У меня и так напряженные отношения с прессой.

— Может, для нее было бы и лучше, если бы вы заявили, — сказал Уоррен. — А сами вы спрашивали у нее, почему она ограбила вас?

Хеллиер вздохнул.

— Я решил, что она окончательно свихнулась. Пошла по стопам своей матери. — Он распрямил плечи. — Но это уже другая история.

— Конечно, — сказал Уоррен. — Как я вам сообщил, Джун пришла ко мне лечиться, или, точнее, за героином, когда у нее был уже двухлетний опыт наркомании. Она сама в этом призналась, да и осмотр убедил меня в этом.

— Вы хотите сказать — она пришла не лечиться, а за героином? — спросил Хеллиер.

— Наркоманы свято уверены, что мы, врачи, обязаны снабжать их наркотиками, — стал объяснять Уоррен, голос его погас. — Они не хотят, чтобы их лечили, это их отпугивает.

Хеллиер тупо смотрел на Уоррена.

— Но ведь это чудовищно, — сказал он. — Вы давали ей героин?

— Давал.

— И не лечили?

— Практически нет. Нельзя лечить человека, который ни за что не хочет лечиться. В Англии нет закона о принудительном лечении.

— Но вы потворствовали ей? Вы давали ей героин.

— А вы предпочли бы, чтобы не давал? Вы предпочли бы, чтобы она шаталась по улицам в поисках героина, добывала его черт знает где? У подпольных барыг и за баснословную цену. Кто знает, с какой дрянью этот героин обычно смешивают. По крайней мере, тот препарат, который давал ей я, соответствовал фармацевтическим стандартам, а это резко снижало шанс заразиться гепатитом.

Хеллиер как-то обмяк.

— Не понимаю, — сказал он. — Просто не понимаю.

— Да, не понимаете, — согласился Уоррен. — Вот вы обвиняли меня в нарушении врачебной этики. Впрочем, об этом потом. Так вот. Он сложил ладони. — Через месяц я убедил Джун начать лечение. Для таких, как она, есть специальные клиники. Она провела в одной из них двадцать семь дней. — Он пристально посмотрел на Хеллиера. — На ее месте я бы там не продержался и неделю. Джун была волевой девушкой, сэр Роберт.

• Предыдущая
• 3/65
• Следующая