И на всех одна звезда (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна - Страница 9

Рузанна встряхнулась: к хорошему привыкаешь быстро, а потом что? Поход вечно не продлится… И внезапно заметила, что объект ее рассуждений давно стоит, глядя в костер и словно прислушиваясь к чему-то далекому. Доктор Фейт поднял голову и твердо распорядился:

— Ставьте барьер понадежнее, леди Рузанна. Кажется, ночка у нас будет веселее дня, — прежде, чем волшебница успела задать хоть один вопрос, потребовать объяснений, он уже шел к герою, — Конрад, подымайте людей, времени…

Договорить он не успел.

В одном Конраду отказать было трудно: людей он подбирать умел и рассудил грамотно, набрав в отряд не идеалистов всяких, готовых жизнь положить за дело добра и справедливости, а такой народ, который любому демону в рожу плюнет просто потому, что он тут не мимо шел, а без пяти минут княжий дружинник.

Сигналом о начале атаки стал резкий вой. Он все набирал и набирал силу, пока не достиг уже самой границы слышимости, и только тогда оборвался, оставив тишину злорадно потирать руками в предвкушении грядущего. Однако на колени падать, умоляя всевышние силы о спасении, никто не торопился. Свора гончих встретила нешуточный отпор, вот только меньше их от этого не становилось.

Не может быть! — думал Дамон, глядя как на него несется, загребая когтистыми лапами штук пять, — Одна, две, свора, но не столько же!! У него в свите меньше было!

Он оглянулся на магессу: сегодня они остались даже без обычного барьера, а времени ставить полноценную защиту вокруг лагеря не было… (Он-то почему так поздно их услышал?!) И Рузанна сделала пожалуй единственное, что могла: вонзив посох в землю, она обратилась к изначальной Силе. Прорывавшиеся гончие визжали, катались по земле, но упорно ползли к волшебнице под пронизывающими лучами чистого света, чтобы миновав границу, где он смешивался с ночью, осыпаться кучкой пепла. Люди предусмотрительно старались держаться в освещенном круге, но учитывая что Рузанна еще не восстановилась после утреннего всплеска, она долго не продержится в трансе.

Успокаивая себя тем, что вроде как дурными предчувствиями он сегодня не маялся, Дамон шагнул из-под защиты в родной мрак, наконец-то отпуская свое сердце биться в полную силу. А заодно творя отводящий глаза знак, чтобы не привлечь к себе внимание отряда даже ненароком. Несколько из ближайших к нему гончих резко вытянули лапы, тормозя, одна от такого маневра покатилась кубарем, а потом — поджав хвост, испарились вспышкой алого пламени. Остальные продолжили наступление…

Неужели?! Дамон остановился, и вовремя распознанная иллюзия пронеслась сквозь него, не причинив даже легкого дискомфорта… Но остальные-то не знают, что это высшая иллюзия, и для них и смерть, и раны вполне реальны!

Снова раздался рвущий уши звук: к лагерю резво плыли сгустки белесого тумана, отсвечивающего зеленовато-болотным… Кажется, противостоящий им некто активировал еще более зловредный артефакт.

Кретин недоразвитый!! Как сам потом с ними справится?!! Это ж надо, — Голодных призвать!!!

— Конрад!!!

Герой невольно вздрогнул, когда рядом из ниоткуда возник мертвенно спокойный доктор Фейт с рапирой в руке.

— Их кто-то направляет! — кивок в сторону, и уже вдогонку, — только амулеты не трогайте!! Нам же хуже будет!

Убедившись, что герой правильно его понял и с четверкой рейдеров направляется в нужном направлении, Дамон снова слился с ночью, а потом, ухватив ближайшую иллюзию и реальную гончую, прежде, чем та успела почуять настоящего хозяина, не сдерживаясь послал по обоим связям свой гнев: амулет, вызывающий гончих скорее всего выжжет полностью, а что до иллюзий — у Конрада теперь не должно возникнуть проблем с захватом мага.

А новая напасть, пожалуй, по силам только ему: даже вспомни Рузанна нужные формулы, ее не хватит… Дамон рванул с шеи ладанку, высвобождая перстень, и стремительно низринулся на иной план бытия, зовя за собой заблудившихся стражей Кромки — тонкой грани между Жизнью и Смертью. Вечно голодных духов, пожирающих заблудшие души, и чересчур настырных некромантов, рискующих туда соваться.

Даже если теперь просто развеять заклятие призыва, уничтожить амулет, притянувший их в мир — сами-то духи останутся здесь…

'Найду, кто их вызвал, убью!' — пообещал себе маг, погружаясь в невесомый серый туман, в то время как его тело осталось лежать на камнях.

Пощечина… Хм?! Сверху льется вода… Холодная!

— Док! Мастер! Вы как, живы? Ну и напугали же вы нас! Мы уж думали, что вас того, съели…

— Подавятся… — хриплый шепот.

Словно только и дожидаясь этого момента, боль взорвала виски. Дамон зашипел, отметив, что разговаривать было не лучшей идеей. Попытка сесть успехом тоже не увенчалась.

— Что, мастер, совсем худо? — в голосе героя явственно слышалось облегчение оттого, что лекарь не только найден после доброго часа розысков, не ранен, но и очнулся все-таки, — Скажите спасибо, что вообще уцелели! Эта ж дрянь на вас всем скопом кинулась! Я чуть-чуть не успел, прежде чем все завертелось… Что это было?

Дамон промолчал. Картина происшедшего понемногу прояснялась: зов приманил к нему духов приграничья, почуявших след, ведущий к их родной реальности, так что в лагере от них никто не пострадал. Однако, переход Голодных на естественный для них уровень бытия и исход из существующей реальности должно быть были весьма эффектными, — герой и остальные посматривали на выжившего после небольшого катаклизма со смесью любопытства, суеверного страха и одновременно сочувствия.

— Вы посидите, я за леди послал… сейчас подойдет.

Дамон содрогнулся, моментально приходя в себя и возвращаясь к действительности.

— Не нужно, — он решительно помотал головой, отчего раннее утро перед глазами вспыхнуло размытыми радужными пятнами, — Мне бы только до моей сумки добраться. А леди и без меня забот хватает…

Он зажимал перстень в кулаке, чтобы его не увидели, но Рузанна наверняка все равно почувствует, не говоря о том, что после незапланированного путешествия на Кромку без всякой подготовки и страховки, а главное, прорыва обратно, при попытке вернуть привычную маскировку, — он с большей долей вероятности просто снова потеряет сознание. Мало того, что раскроет себя, так и окажется в абсолютно беспомощном виде.

— Вот уж верно! Половине отряда сейчас помощь нужна, — продолжал между тем герой, ведя его к лагерю.

А что врач, что целительница — в состоянии 'самим бы кто помог', закончил за героя Дамон.

— Так плохо?

— Могло быть и хуже, — пожал плечами Конрад.

— Я займусь… Вы мага нашли?

— Нашли-нашли, еще насмотритесь… — герой как-то странно фыркнул.

Дамон в это время с облегчением нащупал в кармане футляр и убрал в него перстень. Кивнул бледной Рузанне, отказываясь от помощи, — он едва себя контролирует, так что лучше пока держаться от нее подальше, и поплелся исполнять прямые обязанности доктора Фейта.

Состояние было далеко от сказочного, — как будто вчера он незаметно для себя напился самым омерзительным и крепчайшим поилом, которое только можно представить. В виске вовсю усердствовало раскаленное сверло. Благодушия это не прибавляло, как и пронзительные взгляды светлой, то и дело отзывавшиеся в ноющем затылке многозначительным холодком. Избежать объяснений теперь не получится, хотя обнадеживало то, что он еще не составил компанию пленному горе-чернокнижнику, с гордым видом сидевшему у свежевкопанного столба.

Вот уж кому неудержимо тянуло оборвать не только руки, но и все прочие выступающие части тела! И как мастер Фейт, и как темный лорд Дамон — он уже не помнил, когда в последний раз был зол до такой степени.

Однако… личность пленного оказалась настолько колоритной, что в первую очередь вызывала лишь улыбку. Во-первых, это не мог быть Азар, потому что без всяких иллюзий и ухищрений колдун выглядел всего лет на восемнадцать, то есть минимум в два раза моложе. Во-вторых, амулетов, которых с него сняли, хватило бы на небольшую армию некромантов — если он носил их все, то оставалось только удивляться, как у него еще не сломалась шея и поднимались руки от такого количества. Тощая нескладная фигура была задрапирована в самую настоящую мантию, густо расшитую звездами и всяческими мудреного вида знаками, из-за чего казалась еще более нелепой. Волосы… Это была та сама песня, из которой не выкинешь ни слова! Жесткие, торчащие во все стороны пряди в своей основе имели сорочье беспорядочное чередование черно-белого, а поверху щеголяли самыми невообразимыми оттенками пятен: ядовито-лазурным, густо-зеленым, алым и нежно лиловым…