Повелительница ветра (СИ) - Осенняя Валерия - Страница 12

совсем так -- мы на другом берегу.

— Ханна, что у тебя с рукой? — изумленно выдохнул пепельноволосый, хватая меня.

Но я как обычно выдернула ладошку, не желая чувствовать его прикосновений.

— Профессор Крэйф! — громко позвал маг воздуха, в то время как я с удивлением

опустила взгляд на раскрасневшиеся пальцы с какими-то пузырями. И лишь через

мгновение вспомнила гладкое и слизкое касание рыбы-змеи с огромным ртом...

— Ханна? — профессор тут же присел рядом, осторожно беря за руку. Ран тоже

склонился надо мной, и только Сорин нервно кусала губы позади меня.

— Почему с тобой всегда что-то случается?!

— Потому что она девочка-разрушение! — вполне серьезно проговорил Крэйф,

аккуратно касаясь волдырей. Я ощутила знакомый теплый свет, но отчего-то краснота и

эти волдыри не спешили исчезать, ко всему прочему стали немного жечь.

-- Что-то не так? – первым не выдержал Фран.

-- Яд… -- совсем тихое и одновременно раздраженное. – А все из-за твоего

непослушания, Ханна!

Но я не слушала его, замечая, что волдыри все же стали сходить, но краснота так и

осталась.

-- Но ведь волдырей больше нет, -- я попыталась улыбнуться на что получила гневный

взгляд шести пар и глаз. Сорин все также стояла за моей спиной, не попадая в обзор, но

негатив в ее голосе я ощутила:

-- И что теперь? Она умрет? Заменим ее на Эвина?

-- Сорин! – осуждающий взгляд Крэйфа.

-- Боги, да пошутила я. Но, а все же, как быть?

-- Какие свойства этого яда? – серьезно спросил Фран, не обращая внимания на

последние слова шестикурсницы.

-- Симптомы проявляются индивидуально и постепенно, где-то в течение первых трех

дней. Но если за это время не успеть с противоядием…

Профессор не договорил, но каждый из нас все прекрасно понял. На душе похолодело

и стало страшно. Что теперь делать? Выходит я умру?!

-- Плохо дело, -- вынес вердикт Ран. – Я хоть и стихийник воды, но как бороться с ядом

рыбы-змеи не представляю.

-- Заткнись, Ран! Тебя никто и не спрашивал, – грубо огрызнулся Фран, садясь около

меня. Я невольно поежилась и отодвинулась от него.

-- Ласстэд! – осадил его профессор. – Что за петушиные разборки? Отойди от Ханны!

Ничего страшного в этом нет. Нам просто нужно найти растение и все. Три дня не так уж и

мало.

-- Между прочим, другие команды ерундой не занимаются, а ищут камни. Может, мы

ее все-таки заменим? У нас два стихийника земли в запасе! А Ханне окажут

профессиональную помощь, – заговорила Сорин, прожигая меня недобрым взглядом.

Не дай, Великий эфир меня заменят! Я оторву ее длинный язык, чтобы больше не

говорила. Вот только глубоко внутри я прекрасно осознавала, что в словах шестикурсницы

есть резон.

-- Давайте я буду решать, -- натянуто отозвался Крэйф, помогая мне встать на ноги. – С

Ханной все хорошо, пока что нет смысла менять. Это долгодействующий яд, мы

обязательно успеем найти растение.

-- Уже темнеет. Что будем делать? В лесу небезопасно ночью, -- серьезно заметил Ран.

По его бледному лицу и напряженной позе было видно, что он сильно устал. Я и сама

чувствовала, что подводное путешествие утомило меня. Могу только представить, как

Рыбе тяжело, ведь все это время он плыл своими силами, а это огромные усилия! Ко всему

прочему мой желудок уже некоторое время тонко намекал урчанием, что пора поесть.

Смущенно прикрыв живот рукой, я понадеялась, что никто не услышал этот жалобный

писк моего организма. На счастье профессор Крэйф заглушил его своим голосом:

-- Да, ты прав. Думаю, нам нужно разбить лагерь. Спешить некуда – всем нужен сон и

отдых. Остановимся на границе леса. А я и Ласстэд, -- прищуренный взгляд в сторону

пепельноволосого, -- раз ты так хотел помочь, отправимся в лес за целебной травой --

мирихой. Она должна помочь Ханне. Девушки, займитесь пока обустройством лагеря и

едой. Ран, хорошо сегодня поработал, так что остаешься с ними, если что поможешь.

Лицо Сорин скривилось. Впрочем, чего еще от нее можно ждать. Девушка как обычно

всем недовольна! Но -- о, чудо! – никак не подала виду и слова не сказала.

-- Может не стоит на ночь глядя? – мне было неловко от того, что Франу с Крэйфом

придется идти в такую темень в лес.

-- О, волнуешься за меня? – восторженно спросил пепельноволосый со своей любимой

надменной интонацией.

-- Также сильно, как Сорин за меня… -- безэмоционально отозвалась, давая понять

свое «доброе» к нему отношение.

Фран был бы не Франом, если бы что-нибудь да не сказал.

-- Хватит пререкаться! Ласстэд, пошли! – махнул Крэйф, первым ступая на

неприметную тропу. – Заодно и обстановку разведаем.

Они скрылись за деревьями довольно быстро. Остались мы втроем. Я и Сорин прожгли

друг друга ненавидящими взглядами, однако, не начиная словесной перепалки.

Наше поведение не укрылось от Рана, который тут же подскочил на ноги и поспешил

ретироваться:

-- Я за хворостом! – всплеснул он в ладоши и убежал.

Мы с Сорин возмущенно запыхтели и, все также не разговаривая друг с другом, пошли

брать оставшийся вещи и идти к лесу. Это же надо! Именно нам скинули

продовольственный мешок.

Спустя некоторое время Лавгард не выдержала долгого молчания и начала язвить:

-- Я так понимаю, что все придется делать мне? Ведь ты у нас вроде как умирающая…

-- Нет, -- холодно оборвала ее едкую речь, -- я отлично себя чувствую.

-- Тогда, может, найдешь воды для ужина? – довольно сказала девушка, словно только

и ждала от меня этих слов.

-- А из океана не подойдет? – искренне спросила, непонимающе указывая на тонны

воды недалеко от нас.

-- Она же соленая! – поморщилась Сорин.

-- Но еда вкуснее, когда соленая.

-- О да, -- фыркнула шестикурсница, сама беря котелок, -- ладно пошли!

-- Куда?

-- Искать источник!

Да, я не любила Сорин и помнила все, что она мне сделала. И эти откровенно ее

презрительные взгляды говорили о многом. Но больше, нежели Лавгард, я ненавидела лес.

Особенно в темное время суток, когда знаешь, что вокруг опасность. Притом не только в

виде хищников и ловушек, подготовленных для нас создателями турнира. Подлые

соперники! Я до сих пор помнила ухмыляющиеся лица уплывающей от нас команды. Они

даже не поблагодарили за помощь. Поэтому не став спорить с Сорин, послушно пошла за

девушкой, прихватив с собой нашу провизию.

В лесу стояла мертвая тишина, ночные обитатели ждали полного наступления

темноты, чтобы начать петь свои серенады. Тени деревьев удлинялись, крупицы

уходящего света закатного солнца понемногу меркли. Теперь мы шли в абсолютной

темноте, прислушиваясь к ночным звукам. По мере того как удалялись от моря,

становилось тяжелее идти и пробираться сквозь гущу кустарников. Наши шаги нельзя

было назвать тихими, то и дело приходилось ломать не дающие пройти ветви.

-- Проклятие! – воскликнула Сорин, когда ее распущенные пышные волосы зацепились

за очередную ветку.

-- Ай! – это уже я, ощутив, как что-то больно укусило за плечо. Какой-то экзотический

комар? Надеюсь хоть неядовитый, мне одной напасти хватает.

-- Меня тоже постоянно что-то жалит, -- пожаловалась шестикурсница. Она уже

распутала от веток волосы и теперь размахивала руками, отгоняя кого-то невидимого.

Даже со своим чутким зрением я никого не видела, а магически усилить свои возможности

не могла. Тогда бы девушка заметила, как светятся мои глаза.

Мы пошли дальше, пока где-то рядом, наконец, не послышался шум воды. Поспешили

на звук и вскоре вышли к небольшому ручейку. Лавгард тут же кинулась к нему, чтобы

набрать воды.

А вот я не была столь оптимистична, внутри зародилось чувство чего-то нехорошего.