Шерлок Холмс в Петербурге - Автор Неизвестен - Страница 6

Помещение было украшено чучелами птиц, скелетами пресмыкающихся, картинами святых мучеников. Большая сова сидела на спинке стула. Два крупных серых кота бродили, неслышно ступая мягкими лапами.

У противоположной стены он увидел стол, покрытый черным бархатом. Когда глаз Шерлока Холмса освоился с темнотой, царившей в комнате, он различил за столом старую женщину.

Ей, вероятно, было уже очень много лет. Все лицо старухи было изборождено бесчисленными морщинами; седая голова ее тряслась от дряхлости. Тонко очерченный нос и небольшие уши свидетельствовали о былой красоте гадалки.

Она предложила сесть Шерлоку Холмсу. Его отделяло от старухи все пространство комнаты, так как единственный стул находился около той двери, в которую только что вошел сыщик.

— Чем могу служить вам? — слабым голосом спросила гадалка.

— Я слышал, что вы узнаете прошлое, настоящее и будущее ваших посетителей. Чтобы я поверил вашим словам, угадайте сами, чего я хочу.

Легкая усмешка скользнула по лицу старухи.

— Я не всеведущая, — сказала она тем же тихим, усталым голосом, — полагаю, что вы этого не ожидали от меня.

«Она неглупая женщина, — подумал Шерлок Холмс, — мне не придется быть свидетелем нелепостей, которых я опасался».

— Однако, быть может, вам что-нибудь все-таки известно обо мне, — произнес он вслух, вспомнив рассказ Гарри Таксона.

— Я попробую исполнить ваше желание, — ответила гадалка.

Она взяла в руки колоду карт и стала тасовать ее с изумительным проворством. Разложив три пачки, она положила остаток колоды в виде веера. Вынув несколько карт снизу, она произнесла уверенным голосом:

— Вы — англичанин!

— Ну, это узнать нетрудно и без всякого колдовства: вы узнали мою национальность по выговору, — улыбаясь, заметил Шерлок Холмс.

— Мой слух не настолько чуток, чтобы улавливать такие различия, — качая головой, возразила гадалка.

Она разложила всё карты в восемь рядов и углубилась в рассматривание их.

— Вы отыскиваете одно близкое вам лицо.

Шерлок Холмс несколько удивился.

— Я, действительно, ищу одно лицо, — медленно произнес он, — но оно вовсе не может быть названо близким мне.

Гадалка сделала вид, точно всматривается в карты.

— Я назвала это лицо близким вам не в родственном смысле, а в служебном или, быть может, в деловом отношении.

— В этом есть доля истины, — согласился сыщик, — не дадите ли вы мне совета, как мне найти исчезнувшее лицо?

Старуха вновь углубилась в рассматривание карт.

— Эта особа далеко. Путь к ней продолжителен. Вам надо запастись терпением.

— Можете ли вы мне сказать, какого пола лицо, которое я отыскиваю?

— Несомненно, мужского.

— Молод он или стар?

— По-видимому, еще молод.

— К какому сословию принадлежит он? — продолжал допытываться изумленный сыщик.

— Это лицо занимает высокий пост и весьма знатно. Быть может, это даже какой-нибудь принц.

Шерлок Холмс от удивления вскочил со стула.

— И это говорят вам карты? — воскликнул он, делая вид, точно хочет подойти к столу.

— Продолжайте сидеть, — настойчиво потребовала старуха, — вы спутаете мои карты.

Сыщик невольно присел, подчиняясь властному окрику.

Гадалка вновь смешала, стасовала и разложила карты.

— Карты предсказывают, что вы не скоро найдете исчезнувшего. Сомнительно даже, чтобы вы, вообще, когда-нибудь вновь увиделись с ним.

— Говорят, — заметил Шерлок Холмс, — что вы также можете вызывать духов? Не можете ли вы вызвать духа, которого я хотел бы видеть?

Гадалка отложила в сторону карты и покачала головой.

— Духи не являются по приказанию, — возразила она, — при том же я не имею власти над всеми духами. Являются только те, которые чувствуют ко мне влечение.

— Я щедро вознагражу вас, если увижу того, о ком думаю.

Гадалка качала годовой, как бы обдумывая, что ей делать.

— Вы должны мне откровенно сказать, о ком думаете?

— Хорошо. Я думаю об исчезнувшем, который, как я полагаю, уже покончил все свои расчеты со здешним миром.

— Это очень утомит меня, — со вздохом сказала старуха. — Вы видите, как я стара; но, в действительности, я еще старше, чем выгляжу.

Вместо ответа Шерлок Холмс вынул из бумажника сторублевую ассигнацию.

Пока он медленно приближался к столу гадалки, в комнате все более темнело. Подойдя к старухе, он едва мог различить ее очертания.

Сыщик положил кредитный билет на стол и вернулся на свое прежнее место.

В комнате тотчас же сделалось так же светло, как было раньше.

— Удовлетворились ли вы моей платой? — спросил он, уловив шелест складываемой ассигнации.

— Я сделаю все, что могу. Прошу вас только не проявлять ни малейшим звуком своего удивления, что бы вы ни увидели.

Старуха с трудом поднялась и отступила на шаг. В то же мгновение она исчезла.

Сыщику показалось, что она скрылась за раздвинувшейся черной завесой.

Он хотел было воспользоваться отсутствием старухи, чтобы убедиться, не снабжен ли стол каким-нибудь механизмом, посредством которого гадалка может сноситься с окружающими. Но сова, севшая на спинку кресла своей хозяйки, нацелилась на него с таким видом, что он предпочел вернуться на свое место.

Едва присев на стул, он снова увидел за столом смутные очертания старческой женской фигуры.

— Я попытаюсь исполнить ваше желание, — произнесла старуха слабым голосом, — если мне не удастся, вы не должны сердиться.

— Прошу вас сосредоточить все свои помыслы на образе разыскиваемого нами лица, — сказала старуха, — без этого не удастся явление духа, если только, конечно, это лицо уже умерло.

«Само собой разумеется, — подумал сыщик, — она подыскала наилучшую отговорку, чтобы объяснить неудачу опыта. Если дух не явится, значит, разыскиваемое лицо вовсе не умерло».

— Что бы, вообще, ни произошло, — предупредила гадалка, — не двигайтесь с места и не издавайте никакого звука.

Комната погрузилась в невозмутимое безмолвие. Шерлоку Холмсу казалось, что глаза старухи пристально смотрят в его глаза, хотя он не мог видеть их.

Несмотря на это, он чувствовал, что какая-то непреодолимая сила заставляет его смотреть в лицо гадалки.

С полу, как ему стало казаться, начали подниматься облачные клубы, заволакивая туманом пространство между ним и загадочной старухой. Дымчатая завеса становилась все гуще, так что гадалки уже почти не было видно. Послышалась издалека тихая, меланхолическая музыка, похожая на звуки играющих часов или музыкального ящика.

Туманные испарения наполняли воздух странным благоуханием.

Вдруг над головой старухи осветилась часть стены; обои в этом месте, на протяжении, приблизительно, полутора аршин, как бы раздвинулись. Светлое пятно заволакивалось облачками, точно солнце в пасмурную погоду.

Шерлоку Холмсу почудилось, что в этом сиянии мелькнул чей-то облик. Мгновение спустя видение исчезло. Затем это явление стало повторяться все чаще: облик то появлялся, то исчезал. Зрение сыщика утомилось; он досадливо взмахнул рукой и сделал вид, точно хочет встать со стула.

Белые облака стали клубиться еще гуще, музыка зазвучала громче, перейдя в торжественный хоральный напев. Послышался тихий крик совы. Светлое пятно на противоположной стене увеличилось: на нем отчетливо и определенно обрисовалось человеческое лицо…

— Принц Шунги, — воскликнул Шерлок Холмс, не будучи в силах преодолеть свое волнение.

В то же мгновение он услышал, что гадалка громко простонала. Световое пятно с человеческим обликом исчезло. В комнате водворилась полная темнота. Сова кружилась, крича и хлопая крыльями. Шерлок Холмс направился к выходу.

Чья-то мягкая рука схватила его за палец. Он почувствовал, что его ведут. Распахнулась дверь, — и миг спустя, он очутился на площадке лестницы.

«По чести сказать, — размышлял он, направляясь пешком к Андреевскому рынку, — ничего подобного ни видывал я ни в Англии, ни в Индии, хотя факиры и там поражали меня своими фокусами.