Краденые латы - Иванов Анатолий Михайлович - Страница 1

В научно-фантастическом романе И.Ефремова «Туманность Андромеды» рассказывается, как высадившиеся на некоей планете вечного мрака космонавты стали жертвами чудовищных летающих медуз. Эти порождения мрака не выносили света, но обладали молниеносной быстротой реакции и, когда на них направляли луч, мгновенно исчезали во тьме; поэтому космические путешественники не сразу поняли, от кого исходит смертельная угроза.

На этих придуманных писателем-фантастом медуз, очень похожи вполне реальные масоны: когда какой-нибудь непредвиденный скандал, вроде дела знаменитого еврейского афериста Стависского в начале 30-х годов во Франции, или дела ложи П-2 в Италии в наши дни, и деятельность масонских лож оказывается в свете прожекторов, масоны сразу же начинают с феноменальной быстротой и ловкостью «зачищать концы». При этом в ход пускаются любые средства: отречение от «своих», тайные убийства, все, что угодно, лишь бы как можно быстрее уйти снова в привычный и спасительный мрак.

Многие пытались проникнуть за завесу тайны, которой окружает себя масонство. Раздавались не раз голоса скептиков, уныло уверяющих, то ли от утраты веры в свои силы, то ли по заданию, что завеса эта совершенно непроницаема, и все попытки узнать, что делается за нею – тщетны и заранее обречены на провал. Этим скептикам с изящным французским блеском возражал Бернар Фей, автор книги «Франкмасонство и интеллектуальная революция XVIII века». Как бы старательно ни прятались масоны, оптимистично утверждал он, какие-то хвостики все же остаются, и за них можно ухватиться, а дальше задать работу мысли, и пусть она на основании известного попытается догадаться о неизвестном. Б.Фей издевается над всеобщим помешательством на «доказательствах», сам же он, со своей стороны, стремится «не доказать, а понять». «Мне всегда казалось, – пишет он, – что, требуя доказательств, человеческая мысль теряет что-то от своей чистоты, своей правоты и своего достоинства» [1].

В последние годы много стали писать о масонах и у нас, причем занимаются этим разные авторы с разной степенью подготовленности к работе над этой сложнейшей проблемой и с неодинаковым талантом к пониманию в тех случаях, когда доказать что-либо трудно, а то и совсем невозможно. При этом, как всегда, самую губительную роль играет предвзятость: доказать какой-то тезис нельзя, но очень хочется, и вот в поисках выхода, этот тезис либо провозглашается как некоей бесспорной и якобы общепризнанной истиной вообще без доказательств, либо нагромождают мнимые доказательства, черпая их откуда угодно и нимало не беспокоясь мыслью о достоверности того или иного источника.

Да, масоны очень искусно пользуются оружием обмана. Но, будучи обычными людьми, а не какими-то сверхъестественными существами, они страдают и обычными человеческими слабостями, одной из которых является склонность человека к самообману, который возвышает его и в собственных глазах, и в глазах окружающих, если удается обмануть и их тоже. Из этой психологической предпосылки я и буду исходить в своей работе, которая не претендует на глобальный показ истории и сущности масонства. Объем изученного материала не позволяет мне замахиваться так высоко, поэтому я умышленно ограничусь исследованием только одного, но очень важного, на мой взгляд, вопроса.

Когда говорят и пишут о масонах, то и дело поминают, одни добрым, другие недобрым (в зависимости от своих симпатий и антипатий) словом тамплиеров. Трагическая судьба этого рыцарского ордена, окутывающий его ореол зловещей тайны; его мученический конец или постигшая его справедливая кара – определение зависит от точки зрения – до сих пор привлекают внимание многих и служат предметом ожесточенных споров. Поскольку, по крайней мере, часть масонов считает тамплиеров своими предшественниками, некоторые и масонские и антимасонские авторы принимают этот тезис на веру, не задумываясь над тем, соответствует ли он действительности, а дальше то или иное отношение к масонству соответственно механически переносится и на тамплиеров.

За примерами далеко ходить не приходится. Взять хотя бы статью Вадима Пигалева «Пушкин и масоны» [2]. По мнению автора этой статьи, «русские масоны, хотели они того или нет, делали это сознательно или в силу слепой доверчивости – работали на возрождение древнего Ордена Храмовников». (В.Пигалев употребляет русскую кальку французского слова «тамплиеры», но я лично предпочитаю французский термин; русский вариант напоминает мне созвучное старое название одного из московских районов, где тамплиеров, я надеюсь, не водилось). Провозгласив этот тезис и не подкрепив столь важную мысль ни единым словом, В.Пигалев кратко напоминает об истории тамплиеров. При этом он утверждает, в частности, что верховные вожди ордена будто бы «придерживались принципа вседозволенности». Далее он пишет: «Тайный план храмовников высших степеней, по мнению большинства историков (какого большинства?! Каких историков? – А.И.), заключается в том, чтобы завладеть властью в различных королевствах и установить свое всемирное «тысячелетнее царство».

Я сильно сомневаюсь, что В.Пигалев хорошо знает историю тамплиеров. Он пишет, например, что тамплиеры «вынуждали» состоятельных вельмож даровать ордену целые графства». На самом деле все выглядело иначе. Действительно, скажем, король Наварры и Арагона Альфонс I завещал в 1131 году тамплиерам и другим рыцарским орденам треть своего государства, граф Барселонский Раймунд Беренгар IV в 1143 году подарил тамплиерам семь замков; получили они аналогичные дары в Кастилии и Португалии, но… многие из этих подаренных земель еще предстояло отвоевать у мавров [3].

Таким образом, тамплиеры вовсе не «вымогали» дары у испанских и португальских правителей; последних вынуждала необходимость привлечения дополнительной военной силы для участия в реконкисте, в которой и тамплиеры имеют немалые заслуги. Так же обстояло дело и на Ближнем Востоке: в 1152 году Раймунд II граф Триполи передал тамплиерам крепость Тортозу, но… после того, как она была занята и разрушена сельджуками [4].

Такова была суровая реальность тех лет, когда тамплиеры, как представляется В.Пигалеву, вынашивали свои зловещие планы мирового господства.

Я еще больше засомневался в эрудиции В.Пигалева, когда прочел его книгу об архитектуре Баженова, вышедшую в серии «ЖЗЛ» в 1980 году. На стр. 100 этой книги Потемкин говорит о баженовском плане перестройки Кремля, что духовенство усматривает в этом «иллюминатско-масонскую зловредность». Я мог только дивиться проницательности нашего духовенства, предвидевшего козни иллюминатов еще в 1775 году, когда был отклонен план Баженова, то есть за год до того, как Адам Вейсгаупт основал свое тайное общество. И еще более подозрительными стали мне те черточки, через которые В.Пигалев пишет масонов вместе то с иллюминатами, то с тамплиерами.

Другой пример: статья А.Левандовского «Процесс рыцарей храма», напечатанная в номере 11 журнала «Человек и закон» за 1976 год. Рассказывая о том, как Жак де Моле и Жофруа де Шарне заявили о своей невиновности и тем самым обрекли себя на мучительную казнь, автор статьи презрительно называет их поступок «попыткой оставить в памяти потомков хоть какой-то героический ореол ордена ростовщиков и развратников». Я не в претензии за эту фразу к А.Левандовскому: по моим сведениям, ее вставил тогдашний редактор журнала С.Семанов, выразив в ней свое враждебное отношение к тамплиерам, как к предшественникам масонов. Не задумываясь над тем, вправду ли такая преемственность существует, С.Семанов с легким сердцем обругал тамплиеров, но, похоже, историей этого ордена он тоже серьезно не занимался, – не написал бы приведенных выше слов. История тамплиеров вовсе не нуждалась в героическом самопожертвовании последнего магистра ордена. И я хочу предоставить слово самой этой истории, рассказать о ней тоже кратко, но не в двух абзацах, как В.Пигалев.