01.09: Бесланское досье - Нееф Кристиан - Страница 5
- Предыдущая
- 5/20
- Следующая
Если бы главный малгобекский милиционер Мухашир Евлоев, кавалер ордена за отвагу, офицер с образцовой выправкой и неуловимым взглядом, чуть внимательнее следил за тем, что творится в лесах вокруг его деревни и за высокими заборами ее домов, Беслан и сегодня оставался бы никому неизвестным городком.
Лариса Мамитова, врач со скорой помощи, сидит в центре спортзала с сыном Тамерланом. Его сегодня одевали, как на праздник. На тринадцатилетнем мальчике темный костюм с жилеткой, белая шелковая рубашка и до блеска начищенные ботинки. Лариса даже накрасилась, что делает только по особым случаям. Она небольшого роста, ее короткие волосы покрашены в темно-рыжий цвет, все движения ее тихи, скромны, неброски. Ей 54 года. За годы работы в больнице она поняла, что даже самые скверные обстоятельства не оправдывают бездействия.
По приказу террористов заложники бросают свои телефоны и сумки к их ногам. Бросает и Мамитова. Один из захватчиков топчет телефоны каблуками своих сапог. Кто-то из них кричит: " Если теперь еще у кого-то найдем мобильник, расстреляем 20 заложников! Поняли? 20 расстреляем!"
Лариса видит, что некоторые из заложников свои мобильные телефоны прячут. Она просит, чтобы не рисковали, просит настоятельно – мобильники нужно отдать. Потом она видит, как двое террористов тащат через спортзал мужчину. Он тяжелый, лет около 40, и – мертв. Мамитова не знает, что мужчину зовут Сослан Бетрозов, она не знает, что его только что расстреляли на глазах двоих его сыновей. Она видит только широкий след крови на полу. Одну из школьниц заставляют вытирать кровь. Девочка идет по кровавому следу и белой рубашкой вытирает его. Мамитова повышает голос на заложников, сидящих рядом с ней: "Отдайте же, наконец, ваши чертовы телефоны!" Снова мобильники летят в кучу в центре зала.
Кто-то из террористов спрашивает, есть ли среди заложников врач. Мамитова откликается. Ее ведут к главному коридору. Там на полу сидят двое террористов, спиной опершись о стену. У обоих сильные кровотечения. Одному Мамитова дала бы лет 25, другому – лет 35. Тот, что помоложе, ранен в живот, у того, что постарше прострелено правое предплечье. Кто-то из захватчиков приносит Мамитовой рюкзак с йодом и бинтами.
Вначале она перевязывает того, что постарше. Пуля прошла наискось сквозь предплечье и оставила длинную рваную рану. Мамитовой кажется, что среди захватчиков именно этот – главный. Он агрессивней других и все время командует. Он носит бороду. Многим из заложников бросается в глаза, что именно он по-особому жесток. Он все время держит руку вверх, чтобы остановить кровотечение.
Российские следователи позднее опознают в нем Владимира Ходова.
Мамитова спрашивает его, зачем брали заложников. "У нас одна цель", – говорит Ходов. " Чтобы русская армия убралась из Чечни". Мамитова предлагает Ходову передать наружу записку с требованиями.
"Это только Полковник решает", – говорит Ходов.
"Тогда дайте мне поговорить с Полковником", – просит Мамитова.
Ходов спрашивает, как ее зовут, сколько ей лет, где она работает.
"Вы здесь одна?"
"В спортзале мой сын"
"Больше никого?"
"Только я и мой сын"
После того, как Мамитова перевязала раненых, кто-то из террористов приносит ей две конфеты. Ходов говорит, чтобы она их не трогала. Он говорит, что она все равно отдаст их сыну.
В коридоре она видит больше десятка заложников, стоящих перед окнами, держащих руки на затылке. Мужчины-заложники сооружают баррикады. Террористы выбивают окна, явно опасаясь газовой атаки. Они стреляют по всему, что движется перед окнами школы – стреляют из тяжелого оружия, из пулеметов на треногах, их гранатометов.
По коридору идет шахидка, "черная вдова". Она ведет нескольких детей к туалетам рядом со столовой. На ней черное одеяние, в правой руке пистолет, виден пояс с взрывчаткой. Мамитова видит ее черные глаза.
Ходов с забинтованной рукой встает и уходит. Мамитовой он говорит, чтобы ждала. Она не знает, с кем говорила. Она не может знать, кто этот Ходов. Что он – такой же осетин, как она.
Эльхотово – деревня мусульманская, хотя Северная Осетия в основном христианская. Здесь недалеко до границы с Кабардой. В городе 11 тысяч жителей, аккуратные кирпичные дома – вполне буржуазная зажиточность, по улицам гуляет всякая живность, из-за чего двигаться можно только шагом.
Ходов жил на улице Сортово, 17, последнее парадное, первый этаж справа, в двухэтажном бараке. Маленького Володю мать привезла сюда с Украины, когда ему было три года. На детсадовских фотографиях упрямый мальчик в белом вязаном пуловере с серьезными темными глазами. Приемный отец Ходова служил в инженерных войсках, мать работала медсестрой, детей было двое – нормальная уважаемая семья. Владимир учился в школе #1, и самые хорошие отметки получал по русскому языку и литературе. Он слыл тихим и болезненным, необщительным. Однажды его сильно избили, и травма на левом глазу так и осталась.
В Доме Культуры на первом этаже была библиотека. Владимира здесь приметили, потому что интересовался он только одним – той полкой, где энциклопедия. Потом когда-то в Эльхотово ему станет слишком тесно. Наступит момент, когда мальчик, в своем городке считающийся странным, но безобидным, превратится в мужчину, который берет заложников и с ними особенно жесток.
Ислам Владимир Ходов принимает уже взрослым. С этой чужой ему религией его свел брат Борис, в 16 лет осужденный за убийство на 8 лет, и в камере перешедший в исламскую веру. На свободу Борис вышел в начале 2003 года. С этого момента началось превращение братьев.
Уже 11 июня 2003 года Борис попадается с оружием и наркотиками по пути из Ингушетии. При нем была система спутниковой ориентации. Она показывала, что он шел из Старого Малгобека, поселка, в котором живет еще один бесланский террорист – Торшхоев. Бориса Ходова арестовывают, но через три дня выпускают. Спустя две с половиной недели, 1 июля 1993, он выкрадывает понравившуюся ему соседскую девочку, желая на ней жениться. 19 июля его настигают четыре пули, выпущенных в него братом девочки.
На похоронах 22 июля 2003 года появляется и Владимир Ходов, к тому времени живший уже на нелегальном положении. С 1998 года на него выписан ордер на арест по подозрению в изнасиловании, совершенном в адыгейском городе Майкопе. Тем не менее, он не скрываясь ходит по родному городу. В последнюю секунду перед тем, как тело брата должны были отвезти на кладбище и похоронить по осетинскому обычаю, Владимир на удивление всем собравшимся соседям требует, чтобы похороны проходили строго по мусульманскому ритуалу.
Труп извлекают из гроба, несут в квартиру и совершают омовение. Делает это Хаджи Али, совершивший паломничество в Мекку, бывший имам Эльхотово. Он крупного роста, всегда с вязаной шапкой на голове и среди жителей Эльхотово слывет сомнительным торгашом со связями в Ингушетии. Известно, что за несколько месяцев до захвата школы в Беслане в подвале его дома был обыск – искали оружие.
Хаджи Али, в миру Алик Габисов, живет в шикарном доме, всего в ста метрах от квартиры Ходовых. Официально именно он обращает Ходова в мусульманскую веру. На западной оконечности Эльхотово возникла мечеть: в конце Второй Мировой немецкие бомбы превратили в руины без крыши и окон одиноко стоявший дом. Там будущий террорист был торжественно принят в мусульманскую общину и обрел новое имя – Абдула. Это было в начале 2003 года, меньше, чем за два года до захвата заложников. Ходов, объявленный во всероссийский розыск по подозрению в изнасиловании, прячется в течение многих дней и недель после похорон брата в подвале дома Хаджи Али. В шестом отделе североосетинского МВД – в секретной службе – его допросили и сразу отпустили.
- Предыдущая
- 5/20
- Следующая
