Сербия о себе. Сборник - Коллектив авторов - Страница 24

Временной отрезок с 1986 по 1994 год можно разделить на два периода. То же касается и деятельности политических партий. Первый период завершается с началом войны и характеризуется идейной инициативой оппозиции. Второй период начинается с разрастанием военных конфликтов весной 1991 г. Инициатива переходит в руки власти, а основным в поведении оппозиции становится выработка отношения к действиям Милошевича.

В первый период, когда идейная инициатива была за оппозицией, оппозиционеры разработали корпус идей, позднее подхваченных и проведенных в жизнь правящей партией. С 1986 г. и до того, как Милошевич пришел к власти, оппозиция сформулировала все идеи (от Косова до конституционного переустройства Сербии и Югославии), которые впоследствии легли в основу программы Милошевича и стали залогом его успеха.

После VIII съезда (1987 г.) еще не окрепшая власть затевает игру в союз с оппозиционно настроенной интеллигенцией. Ей разрешают печататься в до того момента недоступных изданиях: газете «Политика» и журнале «Недељне Информативне Новине» (НИН). Интеллигенция открыто поддерживает политику Милошевича. Добрица Чосич после двадцатилетнего перерыва вновь появляется на общественной сцене. Матия Бечкович становится лауреатом премии «7 июля». Миче Поповичу[102] вручена премия, которой его лишили по политическим мотивам в 1972 г. Союз длился с конца 1987 до второй половины 1989 г.

Но помимо сотрудничества эти две стороны соперничали, пытаясь использовать друг друга в политических целях. Сербская национальная оппозиция несколько недоверчиво относилась к коммунисту Милошевичу, планируя переложить на него «грязную работу», особенно проблему Косова, а потом перестать поддерживать его, обратив соперничество в свою пользу. Но на практике вышло, что расчеты Милошевича оказались точнее и игру он повел грамотнее. Милошевич использовал оппозиционеров с их мощным интеллектуальным авторитетом: сначала они подготовили ему плацдарм, а затем, имея идейную инициативу, продолжали разрабатывать новые, более щекотливые и сложные вопросы, которые Милошевич по мере надобности перенимал.

Конец этого тандема приходится на середину 1989 г., когда оппозиционеры ощутили недовольство действиями Милошевича, а крах коммунистической системы в восточноевропейских странах натолкнул их на мысль, что, захватив власть, они могли бы осуществить свою программу самостоятельно. Тогда Милан Комненич заявил: «Вместо робкой власти в Белграде мы поведем Сербию к смерти или к славе».

Между тем власть Слободана Милошевича уже стала сильной и стабильной, поэтому сотрудничество с сербской оппозиционной интеллигенцией ему больше не требовалось. Заняв простор национальных идей, Милошевич оттеснил их к экстремальным политическим позициям, тем самым с самого начала сократив число их потенциальных избирателей.

Наиболее яркая сербская оппозиционная партия – СДО – вплоть до первых выборов и сокрушительного поражения оппозиции критиковала власть с экстремально-националистических позиций, требуя от нее более жесткой позиции, эффективного и быстрого решения сербского вопроса. Таким образом, на долю СДО выпала роль спортсмена-бегуна, увлекающего за собой всех остальных и ускоряющего забег. Об этом свидетельствует тот факт, что с июля по декабрь 1990 г. треть предвыборных посланий СДО была связана с национальным вопросом, в то время как у ДП и СПС такого рода предвыборные послания занимали всего 6% от общего количества. Во многом благодаря СДО национальный вопрос распространился по всей территории Сербии и стал краеугольным камнем в политических разделах. Также заслуга СДО в том, что на его фоне национализм сербской власти выглядел умеренным, оставляя у избирателей впечатление мудрой, взвешенной политики, использующей все средства для спасения Югославии.

Несмотря на сходство программ, в которых основной акцент был сделан на национальном вопросе, политическая деятельность Демократической партии отличалась от СДО. Для ДП идея демократии была прежде всего, заняв 19% всех предвыборных посланий этой партии (у СДО – всего 10%). Если говорить о парламентаризме, независимом суде, равноправии граждан, частной собственности, то эта партия выглядела принадлежащей к гражданскому центру. С такой платформой на первых выборах ДП получила лишь 7,4% голосов.

Шок от поражения на выборах в начале 1991 г. поменял соотношения между оппозиционными партиями и их политический облик. СДО стало постепенно смещаться в сторону центра. Незадолго до военного конфликта в мае 1991 г. Вук Драшкович в интервью НИН, отвечая на вопрос о приоритетности между демократией и нацией, заявил буквально следующее: «Вполне понятно, какой курс необходим: сначала демократия, затем демократия и на третьем месте демократия. А все остальное придет само собой». Антивоенные речи Драшковича, произнесенные накануне войны, показывают, что он отрекся от национального экстремизма и что в надвигающиеся смутные времена лидер СДО предложил Сербии другую риторику.

Демократическая партия после провала своей избирательной платформы начала вести более открытую национальную политику. В мае 1991 г. депутат Мирко Петрович потребовал от скупщины Сербии определить «западные границы сербства», а Зоран Джинджич под аплодисменты социалистов заявил в скупщине, говоря о сербах в Хорватии: «Мы тоже за мирное решение, но мир на таких условиях – не мир, а капитуляция … Мира и сейчас можно было бы достичь ценой отказа от автономии, ценой проведения на Елачичевой площади митинга лояльности сербов хорватским властям … Такой мир иллюзорен, и мы не можем пойти на него, так как речь идет о наших жизнях».

Суета в оппозиционном лагере подготовила ситуацию, в которой с началом войны Милошевич полностью перехватил инициативу. Он вел эту войну, участвовал в переговорах, подписывал мирные договоры, а оппозиция, настаивая на той самой программе, из-за которой война была развязана, запуталась в выборе своего политического облика и постепенно утратила идентичность. Анализ ее деятельности приводит к заключению, что оппозиционные национальные партии вообще отошли от любой политики, любого принципа, программы или идеи, и основным выражением их политической деятельности стал Слободан Милошевич. Со временем они все меньше будут рассуждать о сербстве, войне, границах, Сербии, демократии, рыночной экономике или о каком бы то ни было другом вопросе и все больше – о Милошевиче и его действиях. Основной позицией оппозиционеров становится – быть против, даже если это повлечет за собой изменение партийной политики, раскол в партии или уклон в сторону экстремистских военных позиций руководства из Пале[103].

Прежде всего это касается Демократической партии, которая впервые разыграла карту противостояния Милошевичу в период баталий вокруг плана Вэнса в январе 1992 г. Неприятие демократами мирного плана ООН, поддержка книнского лидера Милана Бабича[104] и встреча Драголюба Мичуновича с Бабичем и Караджичем означали нежелание сохранить столь хрупкое перемирие в Хорватии. Тогда же партия начала себя вести так, что скорее обвиняла Милошевича в том, что из войны он вышел несолоно хлебавши, чем вообще в нее вступил. Это повторилось и нашло подтверждение в ситуациях, касавшихся плана Вэнса – Оуэна по мирному урегулированию в Боснии, плана Оуэна – Столтенберга и, конечно, плана Контакт-группы, когда в августе 1994 г. в конфликте Милошевича с Караджичем Зоран Джинджич безоговорочно принял сторону боснийского руководства и стал частым гостем в Палах.

Демократическая партия Сербии возникла как србиянская[105] партия со сливой на эмблеме. В ее программе 1992 г. говорилось, что «государство Сербии и Черногории – лучшее решение государственного вопроса», однако предусматривалась и возможность «преобразования Сербии в независимое и суверенное государство». Между тем в ходе политических распрей вокруг плана Вэнса – Оуэна партия сменила курс, став на сторону боснийского руководства. Такой резкий поворот пошатнул постулаты, на которых зиждилась партия и из-за которых она отпочковалась от Демократической (ДПС покнула коалицию ДЕПОС, ради которой она откололась от ДП, и сменила политику, сосредоточенную на проблемах Сербии). Существенно изменилась, по сравнению с первой программой, программа партии, принятая в 1994 г. Теперь, «исходя из права на самоопределение», ДПС «поддерживала праведную борьбу сербского народа за пределами нашего государства и все стремления к осуществлению сербского единства». Партия заняла такую позицию исходя из того, что «только в сербском государстве сербский народ может воплотить свой творческий потенциал, и поэтому, памятуя опыт первой и второй Югославии, Демократическая партия Сербии выступает категорически против всякого обновления Югославии или любых государственных образований с соседними народами».