Гуру глазами ученика - Холл Мэнли Палмер - Страница 5

В десять часов он удалялся медитировать, и мы уже больше не видели его до утра. Таков был распорядок дня гуру во время его пребывания в городе, и мне посчастливилось провести с ним четыре вечера, за что я благодарю Благословенную Мать. САМЫЙ ВАЖНЫЙ УРОК

В то лето, когда я уже третий год учился в университете, гуру провел в Калькутте несколько недель. Я сразу же встретился с ним, потому что он жаждал узнать, как познания в области науки влияют на мою религиозную жизнь и убеждения.

Я честно рассказал о своих успехах в учении, заверив гуру, что по утрам всегда совершаю религиозные обряды и молю Великую Мать даровать мне понимание тех предметов, которые я изучаю. В начале каждого занятия я призывал благословение Всевышнего на моего преподавателя и соучеников.

Гуру серьезно выслушал меня и кивком выразил свое одобрение: «Это хорошо, Наду, сын мой в Боге; ибо всяческое знание есть дар духа, и только тем, кто благодарен в душе, знание раскроет себя подобно лепесткам лотоса. У своих западных учителей, Наду, ты научишься мастерству и наукам, а с помощью восточных наставников ты должен открыть внутреннюю тайну мудрости. Если ты просто хорошо учишься, ты еще не становишься образованным человеком. По-настоящему образованным ты будешь только тогда, когда тебя озарит внутренняя истина. Ибо внутренняя истина берет мертвые факты и вдыхает в них жизнь, и вдохновляет сердце использовать знание для помощи другим людям».

В глубине души я знал это и хранил глубокое молчание; безмолвствуя, я ощущал, как мысль учителя звучит в моем разуме подобно древним гимнам Вед.

Внезапно учитель нарушил мою задумчивость, снова заговорив:

«Смотри, Наду!». Взглянув на гуру, я увидел, что он что-то держит в руках. Он слегка разжал пальцы, и я разглядел, что между пальцев гуру выглядывает маленькая рыжая белка. Белка совсем не боялась и, выскользнув из раскрытых ладоней Святого, носилась по его рукам, пряталась в его длинных волосах и в конце концов устроилась на его плече, сбоку уткнувшись мордочкой в его бороду. Гуру погладил маленького зверька и произнес: «А теперь, сын мой Наду, я открою тебе тайну. Ведь ты изучал в университете это маленькое животное, не так ли?»

«Да, почтенный учитель, я изучил все, что говорится в английских книгах. Если вы желаете, я могу описать органы белки и все, что о них известно».

«Нет, сын мой, я задам тебе всего лишь один вопрос. Почему существует белка?»

Один из махараджей предоставил гуру право пользоваться значительным участком земли. Это земельное владение находилось в горах близ Дарджилинга, в предгорьях Канченджанги. На этом участке находился старинный храм и часть разрушенного монастыря. В тени полуобрушившейся арки гуру проводил занятия, и к нему приходило за наставлениями множество слушателей. Лекции по разным причинам посещали и те, кто не принадлежал к его школе.

Однажды днем Чуни Сен, один из младших чел, подошел к гуру в сильном волнении. Он только что вернулся из соседней деревни, где узнал о приближающемся необыкновенном событии. «Благословенный учитель, — воскликнул Чуни Сен, — я только что услышал, что его королевское высочество, махараджа Индопура, послал своего сына, принца Нахиба, слушать ваши лекции этим летом. И сегодня днем его высочество прибудет в экипаже».

Гуру благосклонно выслушал его и улыбнулся:

«Да, Чуни Сен, принц Нахиб скоро присоединится к нашему обществу, но пусть это событие не будоражит твое воображение слишком большими надеждами. Я подозреваю, что его высочество плохой ученик».

Около пяти часов мы услышали доносившийся из долины шум приближающихся экипажей и увидели облако пыли, поднимавшееся над грунтовой дорогой. Старшие ученики намеренно не замечали приближемия царственного гостя, зато Чуни Сен и еще несколько младших чел были явно потрясены и следили за выражением лица гуру, искоса бросая на него осторожные взгляды.

Наш учитель вышел из тени полуразрушенной арки, чтобы насладиться прощальным теплом заходящего солнца. Какой-то крестьянин принес ему засахаренные фрукты в глиняной миске, и гуру медленно ел их резной деревянной ложкой. Его, казалось, совершенно не интересовало ожидаемое с минуты на минуту прибытие ученика из королевской семьи.

Лежавший в развалинах храм находился неподалеку от дороги, скрытый зарослями молодых кедров, и среди этих деревьев экипажи остановились.

Гуру сделал мне знак:

«Наду, сын мой, встреть и прими наших гостей». Поэтому я встал и пошел вниз, к дороге, сопровождаемый любопытными взорами юных чел, сидевших по одну сторону дороги.

Первый экипаж был самым большим и красивым, и на его дверцах имелись украшения с гербового щита принцев Индопура. Экипажем правил бородатый кучер в ливрее, а внутри сидел безупречно одетый молодой человек в европейском платье. Во втором экипаже, более скромном, находился другой человек, явно камердинер принца, заваленный со всех сторон огромным багажом. За ними следовала еще одна большая повозка, нагруженная тяжелыми сундуками, тюками и коробками, за которыми присматривали двое слуг. Кучер открыл дверцу, принц встал и с большим достоинством вышел из экипажа, держа в руке тонкую черную тросточку. Я выступил вперед и низко поклонился ему: «От имени благословенного гуру, Шри Рамачандры Арджунананды Пурашараначарьи, приветствую вас, Нахиб, принц Индопура, в ашраме Кайласвасту. Я — Наду Чаттерджи, смиренный ученик гуру».

Принц Нахиб ответил на мое приветствие надменным кивком, затем стал рядом с экипажем, осматриваясь. Выбрав, наконец, открытое место на небольшой возвышенности над дорогой, он указал на него тросточкой и обратился к своему слуге:

«Разбейте лагерь вон там». Повернувшись после этого ко мне спиной, он тотчас же двинулся к холмику, ожидая, пока слуги принесут багаж и снаряжение.

Поскольку мое присутствие больше не требовалось, я вернулся к гуру и застал его накрывающим миску с засахаренными фруктами зелеными листьями, чтобы сохранить содержимое миски свежим. Гуру лукаво посмеивался про себя, а его глаза искрились добрым юмором.

Он подозвал юных чел, чьи лица горели от возбуждения: «Можете пойти, дети мои, и посмотреть, как молодой раджа ставит свой шатер».

Иногда гуру упоминал о своей английской ученице и время от времени получал от нее объемистые письма с вопросами. В таких случаях он осторожно извлекал из черной металлической коробочки старомодные очки в золотой оправе и в течение нескольких часов внимательно читал письмо. Потом учитель диктовал ответ одному из нас, кто умел писать по-английски. Гуру проявлял большой интерес к этой англичанке и однажды поведал мне, что она была его ученицей более пятнадцати лет.

В конце концов одно из писем принесло известие о том, что мисс Хардвик, преподававшая в школе для благородных девиц, собирается провести летние каникулы в Индии, чтобы встретиться с гуру. Ради этой поездки она годами откладывала все, что могла, из своей скромной зарплаты. Учитель находился в своем уединенном пристанище близ Дарджилинга, когда пришло сообщение о том, что мисс Хардвик остановилась в Королевской гостинице в Калькутте. Гуру послал одного из старших учеников, Чандру Боза, встретить ее и проводить в ашрам.

Из уважения к английскому обычаю гуру послал депешу в Дели и попросил прибыть двух незамужних сестер генерального адвоката*, которые в течение многих лет были его ученицами. Две индусские дамы незамедлительно приехали, и им было поручено приготовить для иностранной гостьи лучшую комнату в ашраме.