Мистический Атлас - Печорин Виктор - Страница 2

Слово «шаман» пришло в международный научный оборот через русский язык от тунгусского ша-маан – «тот, кто знает», родственного тюркско-татарскому кам (алтайское кам, гам, монгольское ками и т.д.). От этого же корня происходит и термин камлание, означающий обрядовое действие, производимое шаманом.

Впервые явление шаманизма было описано в ясачных книгах и других документах XVI – XVIII веков, в «отписках», «доездах» русских служилых людей, наблюдавших это явление у народов новых земель, которыми стремительно прирастало Московское царство. Первоначально под шаманизмом понимались специфические верования народов Сибири и Центральной Азии, что породило представление о шаманизме как о локальном явлении, характерном для «арктического культурного круга»7. В научной литературе термином «шаманизм» (в узком смысле) обозначается, прежде всего, сибирское и центральноазиатское религиозное явление.

Однако дальнейшие исследования обнаружили шаманские верования и обряды у народов всех частей света. Под влиянием накопленной этнографической и религиоведческой информации в современной науке возобладало представление о шаманизме как об исторически обусловленной форме религиозного сознания, через которую прошли все без исключения народы, и которая, таким образом, в той или иной мере лежит в основе всех современных религий8.

Любопытно, что выводы науки совпали с древними шаманскими легендами, говорящим о едином источнике происхождения шаманов. Например, у вилюйских якутов бытовала легенда о большом дереве со многими вершинами, в ветвях которого воспитываются шаманы со всего мира.

Поскольку шаманизм был свойствен практически всем народам (на определенном этапе их развития), его характерные черты в различных местах земли и у различных народов неизбежно проявлялись различными способами, приобретая, таким образом, локальные особенности.

Сибирский шаман

Как и любое явление общественного сознания, шаманизм эволюционировал, причем в разных уголках земли его эволюция протекала с различной скоростью. В результате, если взять единовременный срез религиозных представлений народов, находящихся на различных уровнях развития, мы получим целую галерею эволюционных форм шаманизма – от зачаточных (как, например, у аборигенов Австралии) до вошедших в качестве элементов в более развитые религиозные системы – даосизм, буддизм, иудаизм. Все это создает весьма неоднозначную и пеструю картину, в которой нелегко выделить общие, типические черты.

Разными исследователями предложено уже более полусотни различных определений шаманизма – в зависимости от того, какой из признаков этого явления каждый исследователь считал наиболее важным.

Между тем, шаманизм представляет собой весьма конкретное явление, характеризующееся определённым набором признаков. Известный русский историк и этнограф С. А. Токарев указал на наиболее типичную особенность шаманизма – применение методов экстатического общения со сверхъестественным миром и в связи с этим выделение особых лиц, которым приписывается способность такого общения. «Эта бросающаяся в глаза черта шаманизма, – отмечал исследователь, – настолько для него характерна, что шаманские обряды и верования без особых затруднений замечались, описывались и правильно классифицировались исследователями, в какой бы стране, у какого бы народа они не встречались»9.

В целях настоящей книги такое понимание шаманизма представляется наиболее адекватным и целесообразным. Именно эти характерные черты: наличие практических приемов общения с иным миром и наличие лица, специализирующегося на таком общении (шамана) позволяют нам относить то или иное верование к шаманизму (в широком значении этого термина) или видеть в нём элементы шаманизма.

В основе шаманизма лежит представление о существовании иной реальности, – иной по отношению к тому миру, в котором живут люди.

Наличие такого представления роднит шаманизм с любой другой религией; собственно, это представление есть главный признак религии как таковой.

Особенностью представления об иной реальности в шаманизме является её разделение на «верхний» и «нижний» миры. Картина мира в шаманизме трёхчастна: она состоит из мира людей (физического или земного, точнее – наземного мира), мира мёртвых (подземного или подводного мира), в котором скрываются злые духи (духи болезни, смерти и т.п.) и, наконец, небесного мира – места обитания добрых духов и богов, подающих блага – свет, тепло, живительный дождь и т. 10п. Встречаются представления о большем количестве «иных» миров: трёх, четырёх, семи, девяти «небесах» (иногда их количество доводится до бесконечности), а так же о нескольких уровнях или областях подземного мира (их тоже может быть бесконечно много)11. Однако все такие представления в конечном итоге сводятся к древнейшей трехуровневой схеме мира, которую, таким образом, можно считать основной и наиболее типичной12. Такую схему мира можно обнаружить в шаманских верованиях во всех уголках мира.

Центральной фигурой в шаманизме является шаман – посредник между миром людей и иной реальностью – миром духов. Подавляющее большинство других религий также знают профессиональных посредников – жрецов, священнослужителей. Шаман отличается от них тем, что он действует непосредственно при помощи духов и более того – он избирается к своему призванию духами.

Избранничество – характерная особенность шаманизма.

У южносибирских бурятов иногда боги выбирают шамана, ударяя в него молнией или являя свою волю камнями, упавшими с неба. Считается, что молния указывает на небесное происхождение шаманских способностей. У сойотов (тувинцев) также становятся шаманом после поражения молнией. Молния нередко изображается на шаманском наряде13.

Г. В. Ксенофонтов приводит биографический рассказ бурятского шамана Михаила Степанова, который утверждает, что у бурятов кандидат, прежде чем стать шаманом, должен долго болеть,14 причинами же болезней считаются злые духи.

Огнеземельский шаман йекамуш считался лицом, «призванным» духами. Призвание это проявляется в видениях и снах, оно ощущается как своего рода болезнь. Эта болезнь проходит только после того, как призванный соглашается стать йекамушем15.

У бороро описаны типичные шаманы бари. Это люди, впадающие в «состояние одержимости», что рассматривается как признак призвания16.

Часто избранный духами сопротивляется, не хочет становиться шаманом, осознавая, что бремя шаманства тяжело и опасно. Но спорить с духами невозможно: они никогда не отменяют своего выбора. По верованиям аларских бурятов, описанных Санжеевым, шаманское призвание является обязательным; от него нельзя уклоняться. Если нет соответствующих кандидатов, духи предков начинают терзать детей; ребенок плачет во сне, становится нервным и задумчивым, и в возрасте тринадцати лет его посвящают в шаманскую профессию17.

Из этих свидетельств, собранных у народов, обитающих в разных концах света и очевидно не связанных один с другим, можно сделать вывод о том, что шаманом может стать не любой желающий, а лишь человек определенного нервно-психического склада, обладающий обостренной чувствительностью, склонный к визионерству, переживший несчастный случай или тяжелую болезнь, и приобретший в результате этого способность спонтанного погружения в транс, что в представлении окружающих или его собственных трактуется как признак избранничества духами.