Приключения в стране львов - Буссенар Луи Анри - Страница 24

• Предыдущая
• 24/26
• Следующая

Змея нападает всегда предательски, украдкой, врасплох. Когда человека или животное обовьет эта громадная живая спираль, сопротивляться бесполезно. Она быстро стиснет свою жертву, задушит, раздавит и превратит в бесформенную массу из мускулов, костей, кожи и внутренностей.

Встреча с крупным диким зверем не так опасна. Там возможна защита, борьба с надеждой на успех.

Сунгойя, разумеется, погиб, раз его утащила змея. Очевидцы передавали, что она была громадной. Таких еще они ни разу не видывали.

Барбашон скомандовал:

— Вольно!

К неграм сразу вернулась обычная болтливость. Происшедшее обсуждалось на все лады. Все страшно сокрушались, что остались без короля. Как же теперь быть?

Если бы Сунгойя не убил своего соперника, выход легко нашелся бы.

— Что же делать? — сказал серьезным юном Фрике. — Идти в короли к вам я не могу и посоветовать некого. У меня нет рекомендательной конторы для безработных монархов. Обратитесь к «генералу», хотя он, после неудачного опыта с одним, едва ли пожелает взять на себя труд добыть вам другого правителя. Но довольно шуток. Сказать правду, я не особенно интересуюсь Сунгойей, и все-таки нужно его обыскать. Змеиный след, наверное остался. Покажите, где это произошло. «Генерал», что с вами? Вы словно воды в рот набрали.

— Мне жаль своих трудов. Эти люди скоро забудут, чему я их выучил.

— Так оставайтесь. Довершите их военное образование. Сделайтесь королем. А не то объявите республику и назовитесь президентом.

Барбантон тяжело вздохнул и молча пошел рядом с другом.

Пожалуй, ему ничего иного и не оставалось делать.

Юноша скоро добрался до места, где разыгралась трагедия. На земле поперек дороги, лежало упавшее дерево. Сунгойя перепрыгнул через него, и, наткнувшись на другое, лежавшее рядом, упал. Вдруг с громким свистом «дерево» выпрямилось, в один миг обвилось вокруг хрипящего от боли и ужаса негра и унесло его в лес.

Второе дерево оказалось громадной змеей.

Ее след был хорошо виден на топкой почве — точно тащили круглое бревно или мачту. Но скоро он пропал в непроходимой жидкой трясине.

Но молодой человек настаивал на розысках. Топко, нельзя идти? Можно устроить гать из камышей и веток. Не оставлять же на произвол судьбы змею, только что проглотившую человека с тремястами тысячами франков на шее.

Туземцы нарезали камышей по краям болота, связали их и принялись устилать трясину, идя по следу убийцы.

Сначала они трудились усердно, и камышовый настил протянулся на довольно значительное расстояние. Но потом им или надоело, или сделалось страшно — работа замедлилась, а скоро и совсем прекратилась.

Это не входило в планы жандарма.

Видя упорство друга, хотя и не понимая, зачем ему змея и несчастная жертва, он громко скомандовал, как на учении:

— Стро-й-ся! Смир-р-рно!

Негры послушались. Унтер умел влиять и подчинять своей воле чернокожих. Они боялись блеска серых глаз «генерала» и слепо повиновались ему.

Он объяснил сам и через переводчика-сенегальца: нужно трудиться по-военному, а не то! ..

Но что он мог сделать? Барбантон забыл, что вышел в отставку, что его генеральство рассеялось как дым, что ему даже опереться не на кого, так как короля, от которого он получил власть, больше не существует. И все-таки приказал — и его послушались:

— Марш! ..

Пехотинцы превратились в саперов и двинулись в болото за своим командиром.

Работа снова закипела. Гать настилали и шли по ней вперед. Но вот Фрике увидел примятый, словно после стада гиппопотамов, камыш.

Он первый вступил на это место и вскрикнул от удивления. Шагах в пяти или шести лежали две черные ноги, покрытые роем разноцветных мух. Повыше колен виднелись два красных лоскутка — очевидно, остатки генеральского мундира, в котором щеголял Сунгойя.

Остальная часть тела была проглочена питоном.

Сам он находился тут же. Юноша много путешествовал, много видел, много читал, но никогда не представлял себе ничего подобного. Что за страшилище! Какая голова! Какое туловище! Какие колоссальные размеры! Гадина превратила короля в некое подобие теста, смочила слюной и начала глотать с головы.

В эту минуту пресмыкающееся было набито пищей так, что могло лопнуть, и потому не представляло опасности.

Пищеварение еще не началось — тогда змеи впадают в полное оцепенение. Но уже челюстями она действовать не могла.

Зубы у этих тварей, как известно, отогнуты назад, так что, ухватив крупную добычу, они не могут от нее освободиться иначе, как заглотив, а этот процесс совершается не сразу. Случается, что часть тела крупного животного, еще не проглоченная, уже начинает разлагаться.

Фрике глядел на чудище спокойно, с холодным любопытством. В этом страшном питоне живыми казались одни глаза круглые, черные, маленькие, подвижные, как у птицы. Длинное тело медленно извивалось, совершая глотательные движения.

Но гадина могла ударить хвостом. Поэтому Фрике решил покончить с ней. Приказав всем отодвинуться, он спокойно прицелился из винтовки Гринера и выстрелил.

Сквозь дым парижанин увидел, как что-то вдруг с усилием выпрямилось, точно мачта, и сейчас же рухнуло в трясину, погрузившись в нее наполовину.

Бултых! Во все стороны полетели липкие, вонючие брызги. Молодой человек разглядел, что пробит насквозь затылок.

Он позвал Барбантона, который сейчас же подошел вместе с чернокожими.

— Взгляните, жандарм, какого я червяка застрелил. Недурен, а?

— Да, весит не меньше десяти центнеров.

— А длина — не меньше двенадцати метров.

— И толщиной с бочку. Что же со всем этим делать?

— Негры привяжут к шее лиану и вытащат, а кожу мы сдерем и подарим господину Андре. Мяса тут около тысячи килограммов. Не желают ли подданные Сунгойи взять его себе вместо слона? Кажется, оно съедобное. Предложите им.

— Хорошо. А как быть с трупом Сунгойи?

— Я сам вытащу его из пасти, потом похороним останки.

— В этом я вам не помощник. Мне противно. Я не выдержу.

— Все зависит от нервов. Для меня это ничего не значит.

Фрике подошел к мертвому питону, выломал тесаком челюсти, раздвинул их с помощью деревяшки и вытащил тело Сунгойи. Черты лица покойного еще можно было узнать.

На шее бедняги висел медальон в кожаном мешочке. Юноша оборвал цепочку и спрятал медальон в карман.

Ему, в сущности, ничего больше и не было нужно.

… Тело своего короля негры без церемоний закопали в ил, а змею лианами вытащили из болота. Парижанину они помогли содрать с нее кожу, мясо разрубили на куски, прокоптили и унесли в поселок, обеспечив себя на несколько дней продовольствием.

Молодой человек собрался домой. Куранкосы очень упрашивали его и «генерал» остаться, но, разумеется, безуспешно.

Отъезжающие выбрали крепкую, просторную пирогу, у строили на ней навес из листьев, перенесли багаж и решили отправиться в путь в тот же день.

Три негра и сенегалец — сухопутный капитан разжалованный в простые гребцы, заняли свои места. Все шестеро быстро поплыли вниз по течению Рокелле.

Через четыре дня они вступили на фритаунский рейд.

Барбантон по известным причинам не желал появляться на яхте, поэтому пироге было велено причалить к верфи, несмотря на то, что всюду еще развевались зловещие желтые флаги.

Вдруг Фрике вздрогнул и тревожно вскрикнул.

— Что с вами, дитя мое? — спросил унтер.

— Посмотрите! — отвечал юноша, указывая рукой на изящный кораблик, стоявший на якоре в двух кабельтовых.

— Вижу: яхта «Голубая Антилопа»… И как же грустно, что мне туда нельзя и я не увижу господина Андре!

— А что на мачте? Видите?

— Боже! .. Проклятый желтый вымпел! .. Болезнь проникла на яхту!

— Не только это. Неужели вы не замечаете траура на реях перетянутого национального флага? На яхте покойник.

Тоска в равной мере овладела обоими. Барбантон передумал высаживаться на пристани. Он указал гребцам на яхту и скомандовал сдавленным голосом:

• Предыдущая
• 24/26
• Следующая