Приключения в стране львов - Буссенар Луи Анри - Страница 10

• Предыдущая
• 10/26
• Следующая

Выше мы уже кратко пересказали наши романы, где описывались подвиги троих французов на западном берегу Африки в лесах Сьерра-Леоне. Продолжение же их приключений началось с того, что Андре оставил яхту во Фритауне, а сам с друзьями отправился в страну львов, где и произошла их неожиданная встреча с мадам Барбантон, так удачно спасенной мужем от смертельных объятий громадной гориллы.

Бывают потрясения, которых не выдерживают даже самые крепкие сердца. Именно такое чувство испытал наш отставной жандарм, когда, подстрелив гориллу, узнал в спасенной женщине свою жену.

В голове у него все помутилось, мысли закружились вихрем и понеслись в какой-то дикой пляске. Для их выражения уже не находилось подходящих слов.

Барбантон разразился лишь нервным хохотом.

— Ха-ха-ха! .. Вот забавно-то! Приснилась любезнейшая супруга! .. Ведь это, разумеется, сон, господин Андре? Не так ли, Фрике? .. Что вы оба так смотрите? Или со мной случился солнечный удар? .. Кошмар какой-то! Послушайте, ущипните меня, уколите чем-нибудь острым, ударьте хорошенько кулаком, разбудите, я не желаю спать! Не хотите? Ну, тогда я сам.

Барбантон достал свой прибор для зажигания сигар, состоящий из огнива и фитиля, высек огонь, зажег фитиль и приложил к руке. От боли он вскрикнул и разразился руганью:

— Значит, я не сплю. Тысяча чертей! Это действительно она. Какое несчастье!

Андре не слушал Барбантона, ухаживая за несчастной женщиной, оставшейся в живых только чудом. С ней был нервный припадок; пострадавшая едва дышала и делала нечеловеческие усилия, чтобы выговорить хоть несколько слов.

Наконец Бреванну удалось привести ее в чувство. Элодия Лера едва внятно поблагодарила и хотела встать, но Андре запротестовал:

— Ради Бога, молчите и лежите. Вам необходим абсолютный покой. Сейчас сделаем носилки, и наши негры вас понесут.

— Нет, зачем же причинять так много хлопот. — Голос ее успел окрепнуть. — Я, ни с кем не посоветовавшись, пустилась в путь, вот и поплатилась. Ничего, пойду сама, одна виновата.

— Не заставляйте меня нарушать законы человеколюбия. Негры понесут вас до Фритауна, — повторил Андре.

— Ну хорошо, согласна, только с одним условием.

— Вот так-так! — прогудел жандарм на ухо парижанину. — Она еще и условия ставит!

— Тс-с! .. Молчите и не бойтесь. Наш патрон очень вежливый человек, но вертеть собой не даст никому.

— Сударыня, я сделаю все, что только могу, — заверил Андре. — Говорите же, чего вы желаете.

— Сходите со мной во французское консульство.

— К вашим услугам.

«Ах, какая это прелесть — хорошо воспитанный человек! » — мысленно воскликнул Фрике.

— И пусть с Вами пойдет господин Виктор Гюйон… и мой муж.

— Я не могу им этого приказать как начальник экспедиции, но могу попросить как друг. Что скажете, Фрике? И вы, Барбантон?

— Я охотно провожу вас, сударыня, — отвечал молодой человек, — хотя бы для того, чтобы предохранить от какого-нибудь нового приключения.

Жандарм все время открывал рот, но не мог произнести ни одного слова.

— Гм! .. Кхе! .. Кхе! .. — только и вылетало из его уст, что было и неблагозвучно и невразумительно.

— Благодарю, господин Гюйон, — продолжала дама. — В последний раз я была с вами довольно груба.

— Пожалуйста, не будем об этом говорить!

— Напротив, сударыня, об этом мы и будем говорить — и ни о чем больше! — загремел вдруг жандарм командирским голосом. — Черт бы вас подрал! Это очень мило — сначала смертельно оскорбить, а потом к нам же нагрянуть, в эту сельскую местность, смущать наш покой! ..

— Сельская местность! .. Ах, как удачно сказано! — не удержался и, едва сдерживая смех, заметил вполголоса Фрике.

— Наконец, позвольте спросить: что вы тут делали на дереве вместо того, чтоб скучать у себя дома?

— Вас отыскивала, — кротко ответила героиня драки в табачной лавке на улице Лафайет.

Ответ и тон, которым он был дан, выбили старого солдата из седла.

— Что касается лавки, то не беспокойтесь: я оставила ее под присмотром вполне благонадежного человека.

— Очень мне нужна ваша лавка! — бросил старый солдат с самым неподдельным презрением. — Я туда не вернусь, можете делать с ней что хотите. Но за каким чертом я вам так нужен, что понадобилось совершать варварское нашествие на здешние земли?

— Мне необходима ваша подпись… у консула при двух свидетелях.

— Для чего?

— Довольно, Барбантон, — ласково, но твердо вмешался Андре. — Теперь не время обсуждать все это. Даме необходим покой. Не волнуйте ее.

— Ладно, господин Андре. Повинуюсь.

— Спасибо, дорогой друг.

Тем временем негры соорудили носилки, связали лианами палки и колья и мягко устлали их ветками и листьями.

Несмотря на всю свою энергию, путешественница так ослабла, что едва смогла в них влезть.

Бреванн распорядился устроить над ней нечто вроде балдахина, дабы она могла укрыться от солнца во время перехода по лесным полянам.

Отряд выступил.

Фрике и Барбантон остались с одним из негров сдирать шкуру с гориллы — Андре пожелал сохранить ее как трофей. Дело это они завершили очень быстро и уже к вечеру догнали отряд, сделавший привал для ночлега.

— И никакого-то у нее ко мне человеческого чувства нет, — жаловался дорогой жандарм. — Ехала в такую даль — из-за чего? Из-за моей подписи! .. Ей моя подпись нужна… Ладно. Еще поглядим.

— На что, дружище? Вы храбрец, вы молодчина, вы даже что-то вроде теократическогоnote 51 монарха у дикарей, называющих вас «Барбантон-Табу» и чтущих как идола. Но тут вы уступите, я это знаю наперед.

— Увидим! Увидим! Даю честное слово. Слово Барбантона!

— Я знаю, что слово Барбантона твердо. Но, согласитесь, и женщина, сотворившая подобную штуку, тоже человек не слабый.

Молодой человек был совершенно прав. После такой передряги любая другая чувствовала бы себя полностью разбитой, а мадам Барбантон, несмотря на пятичасовую тряску в неудобных носилках, преспокойно сидела под деревом, с аппетитом уписывала холодное мясо с бананом вместо хлеба, демонстрируя силу своего организма и недюжинную энергию.

Ей минуло тридцать пять лет, но благодаря отсутствию морщин, долго не появляющихся у полных женщин, она казалась моложе. Лицо ее на первый взгляд казалось невзрачным, но и не производило отталкивающего впечатления. Правда, при ближайшем рассмотрении оно много теряло — кожа, довольно тонкая и негрубая, имела нездоровый вид, подчеркиваемый ее сероватым оттенком. Маленькие глазки неопределенного, желто-красновато-каштанового цвета, смотрели на вас странно и не особенно приятно. Стиснутый у висков лоб — в профиль недурный, в фас оказывался непомерно узким. Нос напоминал и утиный клюв, и голову какой-то змеи. Прибавьте к этому крепкие, жадные челюсти с острыми редкими зубами, тонкие бесцветные губы, заостренный подбородок, что-то кошачье в форме и положении головы. Монументальность всему ее облику придавал высокий рост, широкие плечи, пышная грудь и большие, но весьма красивые руки, с длинными пальцами и ямочками на суставах. Жандарм знал по опыту, что эти руки обладают силой, достаточной даже для бокса.

Такова была эта женщина — сдержанная, не болтливая, не увлекающаяся, все время на чем-то сосредоточенная и погруженная в себя.

Слегка кивнув всем, она отправилась спать в специально устроенный для нее шалаш из ветвей. Мужчины подбросили дров в огонь, подвесили свои гамаки и под охраной часовых погрузились в сон.

Весь следующий день и часть последующего были очень трудными — идти приходилось девственным лесом, а это не шутка. Но госпожа Элодия Лера ни на что не жаловалась и не теряла присутствия духа.

• Предыдущая
• 10/26
• Следующая