Похитители бриллиантов - Буссенар Луи Анри - Страница 53

• Предыдущая
• 53/109
• Следующая

— Здорово! Молодец! — ворчал Клаас, как игрушку держа в руках свое огромное ружье. — Все-таки приятно нарваться. на такого противника. Но ничего, дружище, скоро ты покажешься. И пусть я только увижу, куда тебе всадить кусочек свинца, как ты его получишь.

Расстояние сокращалось.

В брезенте, которым был покрыт фургон, имелась небольшая дырочка, и, прильнув к ней, обе молодые женщины, задыхаясь от волнения, следили за нарастанием событий.

Анна догадывалась, что незнакомец нашел брошенную ею книгу, ибо он, видимо, знал, с кем ему придется иметь дело. Иначе он не принимал бы мер предосторожности. Анна уже пожалела, что в минуту отчаяния совершила поступок, который теперь подвергал смертельной опасности жизнь незнакомого человека.

Застыв от ужаса, она ждала выстрела и свиста пули, но, к ее изумлению, Клаас воскликнул что-то самым веселым голосом. Дело в том, что он узнал огромного коня незнакомца.

— Черт возьми, да ведь это пегая лошадка моего Корнелиса! Второй такой нет во всем Ваале. Шевелись же, чудак ты этакий! Нечего прятаться. Это я, Клаас…

Незнакомец ускорил шаг и вскоре был совсем близко. А Клаас отставил ружье и улыбался во весь рот, ширине которого мог бы позавидовать кайман.

Но его радость и веселье были кратковременны. Клаас оцепенел, когда незнакомец стал виден во весь рост.

Вместо своего тяжеловесного увальня-брата Клаас увидел человека высокого роста и могучего сложения, но изящного, тонкие черты лица которого не имели ничего общего со скотской физиономией Корнелиса.

— Негодяй! — зарычал Клаас, охваченный бешенством. — У тебя лошадь моего брата… Значит, ты его убил?! Умри же!..

И с ловкостью, какой даже и ожидать нельзя было от человека, наделенного телосложением гиппопотама, он бросился к незнакомцу, приставил ему свое ружье прямо к груди и спустил курок.

Раздался сухой треск, но загорелся только фитилек: произошла осечка.

Яростные крики послышались в это время издали: с противоположной стороны дороги скакали верховые. Они охватывали фургон угрожающим полукругом, крича:

— Смерть Сэму Смиту! Смерть! Смерть вору!..

Сэм Смит — читатель давно его узнал — и бровью не пошевелил. Горькая улыбка пробежала по его лицу, только когда он услышал яростные крики приближавшихся всадников. Затем, видя, что его вот-вот окружат, он одним прыжком вскочил в седло и скрылся, как вихрь, бормоча:

— Не легко бывает сделать доброе дело. В кои веки пришла мне в голову такая фантазия, и я едва не заплатил за нее слишком дорого.

Увидев, что рухнула единственная надежда на спасение, Анна побледнела. Ее заставили обернуться душераздирающие рыдания подруги.

— Не надо, не надо, девочка! Мужайся!

— Ах… этот человек… Да ведь это он!

— Кто?

— Француз, который продал свой участок моему отцу… Это он сделал меня сиротой. Он убийца!..

Клаас — человек ловкий, его дела идут хорошо. — Одни в пустыне. — Клаас меняет тактику. — Страшные последствия пустякового случая. — О чем свистела змея пикаколу. — Посланец буров. — Кайман — Пожиратель людей. — Проломанная Башка и Одноглазый Бизон. — «Обман! Все обман!» — Кайман возвращается к водопаду. — Свидание белого дикаря с дикарем черным.

Читатель помнит совещание бандитов в шалаше неподалеку от Нельсонс-Фонтейна и гнусную комедию, которую тогда задумал Клаас. Бандиты пронюхали о существовании сокровищ кафрских королей и решили во что бы то ни стало завладеть ими. Но они не знали, где именно эти сокровища находятся. Поэтому они разработали дьявольский план, который должен был привести их к цели без всяких трудностей.

На первый взгляд план казался страшно сложным, а в сущности он был очень прост, если принять во внимание ловкость и энергию опасной бандитской четверки.

Прежде всего надо было использовать кратковременное пребывание Альбера де Вильрожа на прииске, чтобы возбудить против него подозрение и сделать невозможным его пребывание не только в Нельсонс-Фонтейне, но и на всей территории английской колонии. Убийство торговца, совершенное за несколько часов до внезапного отъезда Альбера и Александра, продажа Александром своего участка этому торговцу и разные догадки и слухи, довольно ловко пущенные доверенными людьми четырех бандитов, — все это обеспечило успех первой части бандитского замысла.

В виновности французов были убеждены не только незадачливый полицейский мастер Виль, но и большая часть населения прииска.

Далее трем бурам и их достойному сообщнику надо было как можно скорей подсунуть французам своего человека, который сопровождал бы их, как тень, вплоть до таинственного места, где хранились вожделенные сокровища. Читатель видел, как ловко справился преподобный с этой деликатной задачей: он сумел расположить к себе трех бесстрашных путешественников и если еще не вошел у них в полное доверие, то, во всяком случае, был принят и их среду.

Наконец, уже известно, что Клаас питал еще и бешеную страсть к госпоже де Вильрож, руки которой он добивался.

Мысль о сокровищах владела Клаасом, как наваждение. Однако и воспоминание о молодой англичанке тоже было неизгладимо.

Ему хотелось во что бы то ни стало увидеть ее снова, оторвать от мужа, сделать так, чтобы муж исчез, чтобы его не стало, а затем разбогатеть и увести молодую женщину в свои крааль. Он был самоуверен и не сомневался, что сумеет утешить женщину, которую ему хотелось поскорей увидеть вдовой. Он рассчитывал стать ее мужем.

Но в то время как Альбер де Вильрож отправился на берега Замбези отыскивать закопанные там сокровища, его жена оставалась в Кейптауне и жила там со своим отцом. Трудно было заставить ее покинуть это убежище, и вряд ли можно было завлечь Анну в дикие моста, где со легко было бы похитить.

И в этом деле мерзавцу Клаасу тоже помогла его дерзкая изобретательность. Влюбленность и жадность сделали его тонким дипломатом — что, на первый взгляд, казалось несовместимым с его грубой внешностью, — и он нашел верный способ вытащить Анну из дому.

Надо было только заставить ее поверить, что Альбер тяжело ранен и умоляет приехать. Эта выдумка должна была показаться вполне правдоподобной, если принять во внимание бурный темперамент Альбера и бесчисленные опасности, с которыми была сопряжена его жизнь в этих диких местах. Его преподобие, который был единственным грамотным во всей компании, немедленно написал записку. А сам Клаас, после длительной и безостановочной бешеной скачки, доставил ее в Кейптаун.

Госпожа де Вильрож, потрясенная зловещим посланием, выехала немедленно вместе со своим отцом. Клаас следовал за обоими этими беззащитными существами по пятам в ожидании благоприятной минуты, когда без труда сможет их похитить.

Читатель помнит, как произошло это похищение: им заканчивается первая часть нашего романа.

Клаас любил эффекты. Он нанял целую шайку бродяг, приказал им напасть на карету, в которой ехали Анна де Вильрож и ее отец, сделать это с большим шумом, убить лошадей, а в случае малейшего сопротивления уложить также форейтора и кучера. Было условлено, что тут, как некий ангел-спаситель, появится он, Клаас. Он прогонит разбойников и освободит рыдающую красавицу, совсем как герой романа.

Бандитов все это симулированное нападение забавляло, как любительский спектакль, но они сделали свое дело с неслыханной грубостью. Комедия завершилась драмой, и берега Брек-ривер окрасились кровью трех убитых.

Но Анна оказалась во власти своего похитителя.

Этот неотесанный мужлан всячески пытался ее утешить, а чудесный случаи захотел, чтобы в Пемпин-краале он нашел Эстер, дочь того самого торговца, которого он заколол, чтобы было в чем обвинить Альбера и Александра. Общность жестокой судьбы объединила молодых женщин. Эстер возвращалась в Кейптаун. С сердечностью родной сестры она предложила место Анне и согласилась повернуть обратно, чтобы доставить ее в Нельсонс-Фонтейн.

• Предыдущая
• 53/109
• Следующая