Французы на северном полюсе - Буссенар Луи Анри - Страница 26

• Предыдущая
• 26/45
• Следующая

Никто этого не заметил, кроме капитана. Де Амбрие был близок к отчаянию, но ничего не сказал матросам. Да и как скажешь, что в титанической борьбе со льдом и суровой природой они потерпели поражение? Ведь это значило лишить команду всякой надежды, попросту убить.

Северное сияние.– Полярные сумерки.– Возвращение солнца.– Преломление лучей.– Первые бури.-Новые опасности.– Критическое положение.

В монотонной жизни матросов настоящим развлечением было северное сияние, нередкое в описываемое время года. Полярной зимой оно единственное напоминает о жизни.

Особенно часто возникает это явление в период с января до марта – по два, а то и по три раза за ночь.

Теперь у капитана появилась возможность хоть чем-то занять людей. Одному он поручал следить за появлением сияния, другому – вычислять его продолжительность, третьему – наблюдать колебания магнитной стрелки. Наиболее образованные пытались составить подробное описание этого интересного явления, да и остальные усердствовали, воображая, что делают очень важное дело.

Сияние обычно появляется в северной части неба. Сперва показывается бледная световая дуга удивительно правильной формы. Она постоянно перемещается к зениту. Концы ее упираются в горизонт и по мере восхождения вытягиваются с востока на запад. А какого удивительного цвета сияние! Бледно-зеленое, как нежный росток, свет луны рядом с ним кажется желтым и некрасивым. В ширину дуга порой равняется трем радугам, не затмевая при этом блеска звезд.

Явление это поистине величественное. Ничто не нарушает его покоя. Лишь изредка пробегает световая волна. Едва первая дуга достигнет зенита, как появляется вторая, за ней Третья и еще множество дуг, они опоясывают все небо, быстро бледнеют и исчезают.

Матросы терялись в догадках: откуда берется сияние? Но на этот вопрос им не смог вразумительно ответить даже доктор, их неизменный учитель и наставник.

Принято считать, что в основе этого явления лежит электромагнитное поле, и все же роль атмосферных паров здесь несомненна, так же, как действие северного сияния на магнитную стрелку. Оно тем сильнее, чем ярче и подвижнее дуги.

В результате длительных наблюдений установлено, что после яркого северного сияния портится погода; слабое же сияние предвещает погоду ясную и тихую.

Заметно увеличились сумерки.

В полдень бывало совсем светло, что особенно ощущалось при выходе из помещения на палубу. Второго марта впервые после зимы появилось солнце, и на борту торжественно отпраздновали это радостное событие.

Ртутный столбик по-прежнему держался на отметке минус сорок один градус.

Но люди приободрились – полярная ночь шла на убыль.

Солнце, собственно, должно было явиться только пятого марта, но, вследствие особого преломления лучей, вызванного низкой температурой, зимовщики увидели его тремя днями раньше.

Нет худа без добра, на сей раз матросы от души благодарили мороз.

Все, кто был на корабле, взобрались на мачты и ждали первых солнечных лучей, как ждут появления земли потерпевшие крушение.

И вот на розовом фоне неба появилась алая полоска, брызнула пурпуром на гребни снежных холмов, позолотила верхушки мачт, после чего наконец выплыл огромный багровый шар.

Солнце медленно взошло, лениво поплыло над унылой равниной и через минуту стало опускаться. Его даже не успели хорошенько разглядеть.

Снова побежали по еще розовому снегу тени… Золото и пурпур быстро исчезали… Верхушки мачт потемнели.

Матросы молчали.

Быть может, они были разочарованы? Так долго ждали. и так быстро все кончилось? Или же за этот короткий миг разглядели Друг друга? Увидели, как безжизненны и бледны их лица?

Что ж, возможно…

Но это тягостное впечатление скоро рассеялось. День стал длиннее, температура повышалась, и к морякам вернулась надежда.

Кончились лютые холода.

По ночам еще бывало до тридцати пяти градусов мороза, зато днем не больше двадцати восьми.

Оптимисты уверяли, что стало «совсем тепло».

Разбуженные солнцем, проснулись после зимней спячки медведи. Охотникам

– добыча, собакам – лакомство.

Не вернись проклятая льдина на прежнее место – сколько было бы радости!

К восемнадцатому марта ночь сократилась до трех часов. К несчастью, быстрое повышение температуры сопровождалось бурями и ветром. По небу неслись тучи, то и дело сыпавшие на землю снег.

Первые ясные дни сменились сумрачными, серыми, заставляя полярников сожалеть об осенних ночах, холодных, но ясных и звездных.

Вдобавок пришла в движение льдина. Под действием ветров и подводных течений она зловеще трещала и лопалась, грозя прежними бедами.

Три склада провизии на льдине.– Дурная погода.– Раненый медведь.– Французы и немцы.– Агония корабля.– Падение мачты.– Начало оттепели.– Бедствие.– Гибель «Германии».

Итак, льдина пришла в движение, а вместе с ней и корабль – он был полностью во власти стихии.

Капитан серьезно тревожился: как бы «Галлия» не разбилась, не потонула.

Однажды, когда половина команды отправилась с собаками на охоту, ледяная стена перед кораблем вдруг исчезла, провалилась в образовавшуюся трещину. К этой стене, как помнит читатель, была пристроена загородка для собак. Случись это раньше, уцелевшие от гренландской болезни собаки неминуемо погибли бы.

«Галлия» уткнулась носом вниз и осталась под наклоном в двадцать пять градусов.

Капитану стало не по себе при мысли о той ужасной опасности, которой подвергался теперь каждую минуту корабль.

Матросы в ужасе и отчаянии толпились на палубе.

А корабль накренялся все больше.

– Не робейте, ребятки! – крикнул де Амбрие.– Я отвечаю за все!.. Скорее спасайте провизию!

Необходимо было сохранить хоть что-нибудь на завтрашний день, а там видно будет. Но успеют ли?

Капитан первым бросился в трюм, где была складирована провизия. За ним последовали матросы.

К несчастью, температура в этой части корабля была очень низкой. За зиму образовалась плотная корка льда, которая покрывала стены, тюки с провизией оказались плотно спаяны друг с другом. Нужны были топоры, пилы, ледоруб, чтобы разъединить их. Сколько потерянного времени, титанических усилий, и все лишь для того, чтобы поднять и вытащить продукты, которых едва хватит на двадцать дней. Но этим дело не ограничивалось. Продовольствие – единственный запас на завтра – нужно было перенести на лед. Но каким образом? Веревки, покрытые льдом, стали толщиной с ногу, шкивы затвердели, как мельничные жернова. Следовательно, невозможно было закрепить таль.

Наконец прибыли охотники и принялись энергично помогать. Обязанности тщательно распределили между всеми членами экипажа, и судно, которому грозила гибель, превратилось в гудящий улей. Началась лихорадочная, почти отчаянная работа, требующая поистине нечеловеческих усилий, и вряд ли бы люди выдержали такую нагрузку, если бы не чувство долга и крайняя необходимость, удесятерявшая их силы.

Мостик был покрыт толстым слоем снега, что затрудняло ходьбу.

Наконец веревки и шкивы освобождены от ледяной корки, затем освободили и шлюпку, похороненную под двухметровым слоем льда. Фриц получил приказ наладить работу машинного отделения, но перед сильными холодами паровые котлы полностью освободили. Не было пресной воды, чтобы наполнить их и привести в рабочее состояние, правда, механик не растерялся. Он сделал своеобразный рукав из плотной ткани, матросы наполнили его снегом. Снизу это сооружение подогрели, и вот, вещь почти невероятная, меньше чем через три часа паровой котел заработал! Правда, перед этим пришлось еще немало поработать, разбивая кирками застывший как гранит уголь. После того, как машина заработала, можно было опускаться в трюм за тысячей разнообразных вещей, скопившихся там.

Первый склад был предусмотрительно расположен в ста метрах от корабля, там, где лед был покрепче. На сани погрузили бочонки и ящики и быстро перевезли в палатку. Так прошли почти сутки, люди работали не переставая, а ситуация, если это вообще было возможно, становилась все хуже. Экипаж разделился на две части. Одна осталась в палатке, выставив часовых, которые менялись через каждый час, чтобы поднять тревогу в случае появления белых медведей, привлеченных запахом псины и продовольствия. Другая – находилась на корабле, готовая покинуть его в случае крайней опасности. Несмотря на вой ветра и скрежет льда, матросы уснули, но сон их был тревожным и беспокойным. Из предосторожности капитан приказал погасить калорифер. В спальнях стоял холод, но люди, забравшись по трое в меховые спальные мешки, казалось, не чувствовали этого. Их товарищам, спавшим в палатках, приходилось гораздо хуже. Предосторожность де Амбрие не была излишней. В час ночи раздался оглушительный треск и матросы почувствовали сильный толчок. Шхуна переваливалась с борта на борт, началась настоящая качка, которой никто не ожидал. Из-за тряски калорифер упал на пол. Если бы он был наполнен углем и работал, без сомнения начался бы пожар. Испуганные моряки вскочили на ноги, схватили карабины, сумки с багажом и, шатаясь, начали спускаться по лестнице.

• Предыдущая
• 26/45
• Следующая