Без гроша в кармане - Буссенар Луи Анри - Страница 17
- Предыдущая
- 17/33
- Следующая
Вначале миссис Клавдия внушала Бессребренику только любопытство с оттенком снисхождения — эксцентричная особа, вечно гоняющаяся за сильными ощущениями. Но чем дольше находился джентльмен в обществе этой женщины, тем более убеждался: между ними много общего — отвращение к условностям, страсть к совершению невозможного…
И все-таки он, вероятно, скоро расстался бы с нею, если бы не случай, после которого человек порядочный уже не считается свободным: миссис Остин спасла его, не убоявшись пьяной грубой шайки. Теперь настал черед джентльмена выручать свою спасительницу. Не остаться перед ней в долгу, найти, вызволить, защитить было для него сейчас куда важнее, чем выиграть пари. Но и куда труднее: миссис Клавдия исчезла бесследно.
В поисках хоть какой-нибудь нити, ведущей к пропавшей молодой особе, он, расспрашивая всех подряд, наткнулся на пьяного ирландца, видевшего недавно повозку с вооруженными людьми.
— В повозке женщина? — со страхом спросил Бессребреник.
— Доподлинно не знаю… — отвечал пьяница, -… что-то обернутое в ткань.
Сведения были более чем туманными, но за неимением других Бессребреник решил идти по этому следу.
Возле салуна, в котором ночевали очумелые от виски ковбои, он заметил оседланных и взнузданных лошадей. Как всегда, они стояли без присмотра — в здешних местах конокрадство крайне редко. У каждой лошади на плече и ногах клеймо ранчо, и в случае ее похищения ковбои сотни верст гонятся за вором, чтобы судить его судом Линча.
Знал ли все это джентльмен? Преотлично. Тем не менее в мгновение ока вскочил в чужое седло.
Несколько ковбоев показались на пороге салуна.
— Эй, господин Бессребреник, — крикнул один из них, — куда это вы собрались?
— Куда вздумается, — отвечал джентльмен, не любивший, как мы знаем, вопросов.
— А когда же состоятся ваши пятьдесят две дуэли?
— Пятьдесят одна! — мистер Терка первым отправился туда, куда последуют остальные.
Лошадь, простоявшая десять часов, рванулась. К счастью, ему достался индейский конек — животное до того выносливое, что кажется сделанным из стали. Не очень быстрое на ходу, похожее на крупного пони, оно может несколько суток обходиться без пищи и воды. Проехав в один день тридцать миль, эти лошади и на следующий (если не очень гнать) в состоянии преодолеть еще сорок. А вечером, расседланные, хорошенько вывалявшись и съев пару пучков буйволовой травы, они как ни в чем не бывало приходят спать возле хозяина.
Ошеломленные ковбои, видя, что Бессребреник погоняет коня, подняли крик:
— Лови!.. Лови!.. Он бежит…
— Кто?.. Кто?..
— Бессребреник!
— Не может быть… Собака…
Пони летел, будто у него к хвосту была привязана горящая головня. Ловко сидя в широком с кожаной бахромой мексиканском седле, к которому был прикреплен вьюк. Бессребреник на скаку окинул взглядом свое снаряжение: больше всего обрадовала заряженная винтовка, непромокаемый плащ и сотня патронов в сумке. Были и съестные припасы: сало, маисовая мука, виднелась даже оплетенная фляжка для виски, — владелец индейского пони оказался человеком предусмотрительным!
Бессребреник успел ускакать уже метров на пятьсот, когда взбешенные ковбои пустились вдогонку.
— Посмел вызвать всех нас, а теперь удирает! — возмущенно вопили они.
Преследователям показалось, что джентльмен держит в прерию. Они хохотали, находя подобный план безумным.
— Не знает, дурак, что мы можем месяц не сходить с лошади и гнаться за ним хоть до самой Канады.
— Нет, вы посмотрите, что он делает!
Бессребреник, выехав за город, вдруг свернул направо с тропы, носившей громкое название дороги.
Человек двенадцать ковбоев тоже свернули, продолжая кричать во всю мочь. Но Бессребреник не обращал внимания на их угрозы — он искал свежие следы повозки и, не найдя их на дороге, собирался объехать весь город. Его преследователи были уже близко, и на расстоянии трехсот метров одному из них вздумалось выстрелить.
Послышался сухой удар: пуля попала в луку седла и раздробила ее. Еще на пять сантиметров выше, и она попала бы в спину всадника. Брови джентльмена сердито сдвинулись, он весь вспыхнул, осадил пони и спрыгнул на землю.
Спрятавшись за лошадью, Бессребреник прицелился в скачущих. И хоть ковбои пригнулись к седлам, их предосторожности были напрасны: первая пуля попала в красную рубашку, алевшую, как мак, на спине одной из лошадей; тело конвульсивно поднялось, руки взмахнули в воздухе, и ковбой бездыханной массой свалился на землю. Привычная лошадь Бессребреника не шелохнулась. Джентльмен подождал полминуты, пока рассеется дым. Ковбои тем временем последовали его примеру и спешились.
Теперь Бессребреник видел только ряд ружейных дул, выставившихся из-за седел, и не мог разглядеть лиц, скрывавшихся за вьюками. Ковбоям нельзя было выглянуть, не рискуя жизнью, но и Бессребреник должен был спрятаться, чтобы не стать мишенью для противников.
Оба воюющие лагеря бездействовали.
— Эти мошенники, кажется, хотят заставить меня пустить здесь корни! — буркнул Бессребреник. — Но нет, они затевают что-то новое.
Ковбои действительно начали выполнять довольно оригинальный маневр: не выходя из-за лошадей, они заставляли последних идти шаг за шагом вперед, стараясь при этом двигаться спиралью. Бессребреник понял: скоро они окружат его и нападут со всех сторон. Ему становилось не по себе.
— Ну и глупец же я, право! — воскликнул он вдруг. — Есть средство остановить наглецов, стоит только…
Он недоговорил и выстрелил.
Одна из лошадей, в висок которой попала пуля, растянулась неподвижно. Ковбой, скрывавшийся за ней, бросился на землю позади трупа. Вся шайка на минуту замерла на месте.
— Отлично! — сказал Бессребреник. — Жаль только ни в чем не повинных лошадей.
Ковбои, казалось, были в крайнем затруднении: они сознавали, что в начавшейся схватке потери будут неоправданно большими, но, с другой стороны, их врожденное упрямство не позволяло сойти с пути, на который вступили.
Под прикрытием лошадей состоялся поспешный военный совет. Один из ковбоев, более благоразумный и смелый, предложил отступить. Другие набросились на него с проклятиями и бранью, долетавшими до слуха Бессребреника. Он же тем временем, повесив ружье на седло, одну из ног сунул в стремя, правой рукой уцепился за гриву пони, а левой — уколол его острием ножа в бок. Только индеец или клоун могли проделать подобную штуку на виду у неприятеля. Пони сделал отчаянный прыжок и помчался, унося неустрашимого седока.
В первую минуту ковбои подумали, что у Бессребреника сорвалась лошадь, а он сам притаился в высокой траве. Им и в голову не пришло, что этот белоручка, не тронутый даже загаром степей, может выкинуть столь сложный номер. Со смешками, издевками они устремились к месту, где предполагали захватить джентльмена. Каково же было разочарование, когда первый из них, заметивший хитрость джентльмена, заревел:
— Идиоты, разве не видите, мошенник удрал!
Ругаясь пуще прежнего, ковбои бросились к лошадям и снова пустились в погоню.
Но Бессребреник, понукая лошадь острием ножа, летел как стрела.
Ковбои не могли прийти в себя от изумления.
— Мы не отстанем от него хотя бы до самого пекла! — вскричал один из них, вонзив огромные мексиканские шпоры в бока своего великолепного мустанга.
— Да, да! До самого пекла! — вторили ему остальные.
Началось то беспощадное, ожесточенное преследование, которое знакомо только охотникам за лошадьми. Охотникам, способным неделю за неделей со сказочной неутомимостью краснокожих скакать по лесам, холмам и равнинам, не ведая страха, не сбиваясь с пути, ни на миг не теряя с высоты своего седла тот единственный след, который узнают среди сотен других.
Бессребреник между тем все продолжал гнать лошадь. Вдруг, как птица из травы, над прерией вспорхнул крик радости: джентльмен увидел ясные следы колес повозки, траву, примятую лошадьми, которых было семь или восемь. Без сомнения, миссис Клавдия и ее похитители проехали здесь!
- Предыдущая
- 17/33
- Следующая
