Все дороги ведут в Рим - Алферова Марианна Владимировна - Страница 25
- Предыдущая
- 25/86
- Следующая
Александр попытался обнять ее, но получил ощутимый удар в челюсть и отшатнулся. Удивительно, но никто за Беренику не заступился. Впрочем, удар ее маленького кулачка был очень даже весомым.
Серт послушно шагнул к двери первым.
– Постойте! Постойте! – Александр тоже кинулся к дверям, перекрывая выход. – Я знаю, где можно повеселиться. Здесь, действительно – ничего не получится. А вот если отправиться на Палатин.
– У тебя есть пропуск на Палатин? – Береника удивилась. Или сделала вид, что удивилась.
– Ну да, конечно. И там на кухне…
– Что ж ты молчал! Разумеется, пошли! – согласилась Береника. – Я давно мечтаю пообедать во дворце. – И, ухватив Александра за руку, потащила к выходу.
Александр уверился в своей значимости. Приосанился. Они уже спустились в атрий, когда будто из-под земли, перед ними возникла Сервилия.
– Куда? – только и спросила она, сверля Беренику взглядом.
– Мы идем веселиться! – отвечала красавица и выдохнула в лицо Сервилии струйку дыма. – А тебя не берем. Ты свое отвеселилась, увы.
– Тит! – крикнула Сервилия строго, вызывая из привратницкой здоровяка в шелковых шароварах.
Но тот замешкался – то ли ему надоели каждодневные склоки в доме, то ли нюхнул лишку травки, подсунутой Александром. Но только в атрий Тит не вышел.
Александр глянул на Сервилию, даже хотел что-то сказать, даже рот открыл, но Береника властно дернула его за руку и не менее властно шепнула:
– Бежим.
– Погоди… Ну погоди… – он сделал вялую попытку вырваться. Он хотел оправдаться перед матерью. Он был еще недостаточно дерзок.
– Бежим! – повторила Береника еще более требовательно и хохотнула, довольная забавой.
Противиться было невозможно. Александр всегда повиновался. Прежде – Сервилии. Но сегодня им повелевала Береника. Она уже вытащила беспомощную добычу на улицу, и вся компания вывалилась следом. Он чувствовал, что поступает как-то не так, и мать ему этого не простит, никогда не простит. Но не мог противиться этому властному: «Бежим!» И он бежал, хотя знал, что придется вернуться.
Стемнело, на улицах зажглись огни.
У ворот Палатина преторианец остановил их. И хотя Александр правильно назвал пароль, пропускать не спешил.
– И куда ж вы направляетесь всей компанией? – поинтересовался гвардеец.
– К Августу! Мы приглашены! – нагло заявила Береника.
Александр невольно попятился, испугавшись. Но Береника крепко держала его за руку. Пришлось остановиться. Он весь дрожал.
– Я таких распоряжений не получал. Сейчас проверим. – Гвардеец снял телефонную трубку и вызвал покои императора. Александр вновь дернулся.
– Спокойно! – прошипела Береника.
– Сколько их? Шестеро. Да, вместе с Александром… Три женщины и трое мужчин. Имена?… Как тебя звать? – спросил гвардеец у дерзкой красавицы.
– Береника… – ее имя никому ничего не могло сказать, и потому она всегда называлась подлинным именем. – Пропустить?… – переспросил гвардеец.
Что ж, за последние пять лет он и не к такому привык во дворце. А тут почти что невинное: племянник пригласил себе в гости дядюшку. Семейный обед, можно сказать. Ну, тащатся следом какие-то подозрительные личности. Так этому давно не удивляются.
И их впустили. Каждому на тунику прикололи специальный пропуск. Гвардеец вел их по коридорам. Береника что-то шепнула преторианцу, и тот повернул назад. Серторий сразу же после этого исчез, потом куда-то делись подружки-уродинки. Понтий еще шел за Береникой и Александром, но все больше отставал.
– Я ж говорил – получится! – бормотал Александр, клацая зубами.
– Чего ты испугался, трусишка? – засмеялась Береника. – Чего ты вообще все время боишься? А? Да ты весь дрожишь! Чего ты боишься?
– Я… ничего… – он продолжал дрожать.
Береника и сама догадалась.
– На кухню, – приказала требовательно.
Здесь были конфискованы три бутылки вина, пирог с птицей и кругляк колбасы.
Остановились в переходе и пили вино, передавая друг другу бутылку. Страх Александра истаивал с каждым глотком. Дрожь сменилась смехом. Рядом, в нише, какая-то мраморная статуя равнодушно наблюдала, как Береника ласкает юношу, как мимолетно касается его губ и ускользает. Александр пытался ответить на ее поцелуй, но почему-то не получалось. Береника толкнула ближайшую дверь, и дверь открылась. Судя по всему, это была какая-то кладовая – они сразу рухнули в ворох ткани. Он не видел ничего в темноте, но на ощупь эту ткань было не спутать ни с какой другой.
– Кладовая пурпура, – дошло вдруг до Александра.
– Ну и что? – расхохоталась Береника. – Отлично ужинать, сидя на пурпуре.
Он попытался в темноте задрать ее тунику. И получил по зубам.
– Почему? – спросил он жалобно.
– Потому.
Нелепый ответ.
– Ну, пожалуйста, – Он надеялся, что она уступит. Как он сам уступил ей, когда она волокла его из дома. Она должна согласиться. Но Александр ошибся – Береника была непреклонна. Она ела пирог и на все просьбы отвечала: «Нет».
И хохотала. Знала, что этим «нет» он не посмеет пренебречь.
Потом вскочила, размотала рулон ткани, обрядилась в пурпур, как Августа.
– И ты давай! Давай, наряжайся!
И он повиновался. Они носились по галереям Палатина, выкрикивая «Славься, император! Идущие на смерть приветствуют тебя»! И хохотали. Почему-то им казалось смешным, обрядившись в пурпур, орать приветствие гладиаторов. Преторианцы узнавали Александра и не останавливали весельчаков.
– А где остальные? – дивился юноша.
– Зачем нам остальные?! – хохотала Береника.
И вдруг огромный змей выскользнул из отверстия под потолком, метнулся молнией, обвился вокруг их тел и слепил в одно. Пленники не могли даже пошевелиться. Дышали и то с трудом. Ее лицо плотно прижималось к его груди – ему нос и рот залепили пурпурные складки. Огромная голова змея приблизилась к пленникам вплотную, вертикальный зрачок несколько секунд вглядывался в остановившиеся, оледеневшие от ужаса глаза Александра.
– Уходите. – Змей опустил их на пол.
Кольца разжались. Береника схватилась за горло, судорожно глотнула воздух. Александр брезгливо стряхивал пурпурные тряпки – они были мокрыми: он обмочился.
– Вон из дворца! Сейчас же! – прошипел змей.
Александр на четвереньках пополз по коридору. Береника, придя в себя, довольно долго разглядывала змея. Потом поднялась. Пошатываясь, двинулась по коридору. И уже в переходе, когда змей не видел ее, сделала неприличный жест. И в ярости плюнула на пол.
Из ближайшей двери выскользнул Серторий.
– Все, как я думал, – сказал он. – План у меня.
Береника кивнула:
– Теперь уходим.
– А где Александр?
– Он тебе нужен?
– Нет, но…
– Мне он не нужен.
Она двинулась к выходу. И Серторий послушно побежал следом. Возле ближайшей ниши их ждали две подружки-уродинки и Понтий.
Кассий Лентул вновь позвонил вигилам. Он звонил еще утром, а потом днем, но ответа не получил. Его дочь исчезла – и все. Когда он вновь услышал: «К сожалению, мы не имеем о вашей дочери Маргарите Руфине никаких сведений», – Кассий понял, что случилось самое худшее. Девочка попала к исполнителям. Теперь не было никакой надежды. Свою добычу «исполнители» никогда не выпускают из лап. Кажется, был один случай, когда сам император отбил у «траурников» девчонку. Но тогда исполнители совершенно обнаглели и на глазах у десятков свидетелей запихали девушку в черное авто. Тех наглецов, говорят, даже судили и отправили в карцер. Но после этого девчонки стали пропадать по ночам. И никто никогда ничего не видит. Нет ни улик, ни свидетелей. Тела иногда находят, но чаще – нет. Его девочки наверняка уже нет в живых.
– Ничего? – спросила Роксана, догадавшись, куда звонил муж.
Тот отрицательно покачал головой.
– Может, еще не поздно обратиться к Августу?
Она тоже слышала эту историю про чудесное спасение. Сказочка гением надежды порхала по Риму от одного дома к другому. Император может, он спасет. Надо только успеть. Но обычно никто не успевал.
- Предыдущая
- 25/86
- Следующая
