Маска Дантеса - Алферова Марианна Владимировна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/77
• Следующая

“Которая, правда, не всегда включалась”, – съязвил голос.

– Сирена сработала в его комнате, – вспомнила Лери. – Я раздевалась, чтобы идти в душ, когда услышала ее завывание. Я накинула халат, выскочила в коридор. Дверь в комнату Друза была распахнута, и выла сирена, но ни в коридоре, ни внутри не было ни души. Я захлопнула дверь. Наверное, служанка, что приносила мне халат и полотенца, заглянула к Друзу, но вой сирены ее испугал, и она убежала.

– Ма фуа! Что это значит? Кто заходил к нашему центуриону? Зачем?

– Не знаю, Марк…Я приняла душ, стала одеваться. И вдруг увидела, как роем опускаются в парк флайеры жандармерии. За ними эта туша с красным крестом. У меня сердце дрогнуло. Голос шепнул: “Друз”… Я кинулась в парк. Но было уже поздно.

– Голос мог предупредить тебя раньше, – заметил Корвин.

“Сам хорош”, – шепнул собственный голос, обидевшись за собрата.

Конечно, хорош! Мог бы сообразить, что неведомый враг метит в Друза. Его отец ушел к озерникам. Что, если Сергий Малугинский – как раз тот самый “сом”, что управляет всеми озерными городами? Князь Андрей и другие аристократы наверняка опасаются этих живущих под водой людей. Тогда, обвинив Друза в убийстве, они будут держать “сома” в руках. Возможно, Андрей Константинович лично в этом не замешан. Но кабинет-министр, мечтающий уничтожить озерные города, мог натравить на гостей с Лация своих агентов.

Надо срочно вернуться в усадьбу и поговорить с Андреем Константиновичем… потом, ночью, с Сергеем. Но придется ждать утра. И встречи с Друзом. Которая вряд ли что разъяснит – скорее, только все запутает…

– Итак, я последний, кто видел Стаса живым. Потом я был в детской, потом говорил с князем Андреем… В этот момент Стаса убили, и мы должны выяснить кто где находился….

Корвин не закончил: прозвучал тревожный зуммер.

– Это посольство, – сказал Флакк.

Голограмма посла возникла в воздухе, едва Флакк подтвердил вызов.

– Как такое могло случиться, вы можете объяснить? – Посол уже знал об аресте племянника и вряд ли был в восторге от внезапного поворота событий.

– У вас лично надежная охрана? – спросил Корвин.

Гнев посла нисколько его не обескуражил.

– Что?..

– Посольство хорошо охраняется? – повторил вопрос Марк.

– Разумеется. Но в чем дело?

– Я бы на вашем месте ограничил пока контакты с китежанами. Свел бы их к минимуму. А лучше всего – не покидать посольство ни при каких обстоятельствах. Никуда не выходить.

– Да я и не выхожу! – воскликнул посол. – С этого проклятого острова практически не выбраться во время карнавалов. Меня предупредили: идет смена приоритетов. Лацийское посольство практически в осаде.

– Отлично.

– Вам нравится ситуация?

– Мне нравится, что вы находитесь на территории посольства. А значит – на территории Лация. Не забудьте прислать нам завтра вашего адвоката. Самого лучшего.

Связь прервалась.

Марк ухватил сестрицу за локоть и вывел на балкон. Перед ними раскинулось огромное, как море, озеро. Несколько плавучих домов медленно дрейфовали вдоль берега. Вдали помигивали огоньки озерных городов.

– Лери, отвечай! И не лгать! Как бы ни была мерзка правда. Ты была ночью во время карнавала у Стаса?

– Ты что?.. – Лери опешила. – Рехнулся, братец? Стас приглашал меня танцевать, но я от него ускользнула.

– Стас уверял, что ты была у него.

– Ложь! Подлая, наиподлейшая ложь!

– Нет. Кто-то, похожий на тебя, явился на свидание к Стасу. Твое голубое платье, маска и парик… В ателье осталась заявка на твой костюм… кто-то знал, во что ты одета…

– Нет… – Лери затрясла головой. – То есть да… наверное, нетрудно было выведать, какой костюм я заказала. Это могла быть княжна Ксения.

Марк расхохотался:

– Лери, дорогая! Княжна Ксения на голову ниже тебя и в два раза толще.

– Тогда кто угодно…

– Твоя маска болтала с несчастным о любви. И вела себя весьма смело. – Говоря это, Корвин внимательно смотрел на сестру. Что она сделает? Смутится? Рассмеялся искусственно? Возмутится?

– Если найду эту сволочь, – задушу, – пообещала Лери ледяным тоном.

– Надеюсь, это не ты застрелила Стаса.

– Марк!

– У тебя был мотив. Как и у твоего жениха.

“Если Стас сказал Друзу хотя бы половину того, что сказал мне…” – дальше голос предков не стал пророчить.

В эту ночь Марку удалось поспать лишь три часа. Сон ему привиделся очень странный. Снился Китеж – как и ожидалось. Его отец префект Корвин разговаривал с каким-то бородатым мужчиной. Собеседник был не стар, но в длинных русых волосах и бороде уже поблескивало тусклое серебро.

– То, что ты говоришь, Кир, всего лишь миф… – заявил префект Корвин.

Говорил Корвин по-русски, и Марк, разумеется, понимал его речь, поскольку знал язык в том же объеме, что отец.

– Нет, не миф. Просто обычно реконструкторы неправильно толкуют выражение “уничтожить до седьмого колена”.

– Полагают, что так действует гамма-облучение. Мутации, которые сказываются даже в седьмом колене.

– Нет… кто и зачем будет растягивать надолго проклятие? Месть приятна, когда она на твоих глазах настигает врага. Помедлить чуток… День, другой, месяц… Но столетия? Это смешно. И потом, столь сильное облучение… сам посуди… тут уже в первом колене все вымрут. Уничтожить всех родственников до седьмого колена разом, – вот в чем смысл проклятия.

– К сожалению, эта проблема вне моей компетенции, – признался Корвин.

– Вне компетенции!.. – передразнил Кир. – А я думал, твою планету волнует все на свете. Выходит, вы, как и другие, не видите ничего, кроме собственной задницы.

– Собственную задницу мы тоже не видим… – засмеялся Корвин.

Марк проснулся.

Сон выхватил из генетической памяти какой-то отрывок. Придется наяву дополнить…

Подобные видения не являются патрициям просто так. Марк хотел закурить “трубочку памяти” и прослушать весь разговор до конца, но тут Флакк постучал в дверь его комнаты:

– Нам пора в тюрьму.

Комната для допросов была обставлена почти щегольски. Большой диван, несколько кресел, стол с прозрачной столешницей. Видеокартины на стенах изображали просторы озера Светлояр. Друз, одетый в просторный тюремный балахон, сидел в кресле. На запястьях – силовые наручники. Сейчас они были разомкнуты, но по команде управляющего чипа могли сковать руки арестованного мгновенно. Накануне, после убийства, Друз выглядел ошарашенным, сегодня казался подавленным. Возможно, он до последней минуты надеялся, что каким-то образом его невесте позволят присутствовать на допросе. Но Флакк и Лери остались в приемной, и только Марка допустили к заключенному.

Следователь – невысокий крепыш лет тридцати, круглолицый и веснушчатый, с шапкой светло-русых волос – указал Корвину на казенный неадаптивный стул. Приказчик в лавке – за таким занятием нетрудно его вообразить… Но офицер убойного отдела… Корвин внимательно вглядывался в человека, от которого теперь зависела жизнь его друга. Наверняка упорен, старателен, предан своему делу. Почти идеальный следователь.

– Начальник сыскной Вышеградской канцелярии Гривцов, Андрей Архипович, – представился он.

– Марк Валерий Корвин, – ответил лациец. В эту минуту он пожалел, что сенат так и не утвердил его префектом.

– Я слышал, вы – следователь и патриций, и, значит, помните все дела, которые вели ваш отец и ваш дед? – спросил Гривцов.

– Именно так, – подтвердил Марк.

– Надеюсь, вы не будете использовать свой опыт и свою память, чтобы помешать установлению истины?

Корвин поклонился.

Гривцов еще о чем-то хотел спросить коллегу, но тут явился лацийский адвокат. Ослепительно белый костюм, белая шляпа в руке. Адвокат будто на праздник собрался, а не в тюрьму.

– Сервилий Агала, – представился адвокат, пожимая руку Гривцову, Марку он лишь мельком кивнул. – Приступим, господа?

• Предыдущая
• 22/77
• Следующая