Боги слепнут - Алферова Марианна Владимировна - Страница 28
- Предыдущая
- 28/95
- Следующая
Лишь какой-то солдат с ампутированной по колено ногой выпил свою долю вина целиком. Остальные как будто не заметили его выходки.
«Плата? Этому худосочному? – подумал Малёк и подозрительно глянул на медика. – Неужели он сожрёт столько фиников и выпьет все вино? Вино-то дерьмовое, с осадком».
Раб говорил, что они делают это каждый вечер. Раб полагал, что медик собирает плату. На то он и раб, чтобы так считать. Хотя и беглый. Хотя и бунтарь. Доносчик. Иначе раб думать не может. Нет, тут что-то другое. Но как разгадать – что.
Объяснение раба не устраивало хозяина.
Медик взял чашу с вином, подошёл к самодельному алтарю, где стояла грубо вырезанная из куска дерева статуэтка Эскулапа, и вылил несколько капель вина на алтарь.
– Бог врачевания, – прошептал медик, – будь милостив, дай всем силы, а мне умение.
Малёк ожидал, что сейчас Лентул выпьет остальное вино. Но медик этого не сделал.
– Как, ты говоришь, зовут медика? – спросил Малёк Губастого, выбираясь из своего укрытия.
– Кассий Лентул, – отвечал тот.
– Кассий Лентул… Кассий Лентул… – повторил несколько раз Малёк, пытаясь припомнить что-то, связанное с этим именем.
Когда вслед за разбушевавшимися водами реки Джаг-Джаг в пробитую брешь в стене ворвались монголы, они резали всех подряд – и тех, кто сопротивлялся, и тех, кто молил о пощаде. Повсюду бурунами вскипала вода, грязь и тина, заполнили первые этажи, и в этой густой каше плескались люди и лошади, ослы и собаки. Белый жеребец с тёмным пятном на лбу, вырвавшись из конюшни, визжал от ужаса совершено человечьим голосом, хрипел и рвался из рук, что пытались ухватить дорогую добычу. Наконец конь взлетел по ступеням на стену Нисибиса, где уже не осталось ни одного защитника, и носился по ней, призывая хозяина отчаянным ржанием. А за ним, визжа от восторга, носились степняки. Наконец одному смельчаку удалось поймать уздечку, и конь как будто смирился и даже пошёл назад к лестнице, но потом, обезумев от ужаса, попятился, встал на дыбы, забил копытами в воздухе и, опрокинувшись, полетел вниз, увлекая за собой вцепившихся в него людей. Грохнувшись в липкую лужу, он перебил себе хребет, пытался подняться, ударяя передними ногами и поднимая тучи чёрных брызг. И опять ржал и кричал по-человечески, пока один из монголов не выстрелил ему в голову и не прекратил мучения. Если бы кто-нибудь из римлян видел происходящее, он бы истолковал смерть жеребца как мрачное знамение. Но все римляне пали.
С римлянами общаться просто. Вся их нехитрая философия – купить, подкупить, пригрозить. С варварами иначе. Они непредсказуемы. Кто их разберёт, этих пришельцев из степи. Жёлтые плоские лица, чёрные узкие глаза. То ли они собираются продать тебе по дешёвке пленника, то ли обнажат кривые сабли и зарубят и тебя, и твой товар. Лучше бы держаться от них подальше. Но Малёк чуял добычу, она манила, она пьянила, так зверя пьянит кровь. Монголы убивали и жгли. Насиловали и вновь убивали. Но все равно много, слишком много пленников скапливалось в их лагере. Женщины и мужчины, связанные, полуголые, голодные, спали прямо на земле, скованные друг с другом. Их можно купить дёшево, а перепродать дорого. Фокус в том, чтобы отыскать нужный товар. И Малёк готов был рискнуть. Он встречался взглядами с пленниками, ободряюще кивал, улыбался. И они уже верили, что он готов им помочь. Они ползли к нему на коленях. Торопливо шептали опухшими потрескавшимися губами:
– Спаси.
– Имя, родня, – спрашивал Малёк. Если он слышал в ответ: «Нет никого. Все погибли», – тут же отходил. Но если в Риме или Антиохии за пленников готовы были дать выкуп, Малёк записывал имена. Малёк рисковал. Но он всегда рисковал, и потому сундуки в подвале его крепости переполнены золотом.
Вот монголка с бурым толстым лицом, похожим на засаленную подушку, варит в бронзовом котле баранину. Запах знатный. Грязную поварёшку монголка моет прямо в бульоне. И миску тоже. Двое степняков тянут за уши третьего, дабы тот разинул рот, и вливают ему в пасть вино из глиняной бутыли. Ещё двое хлопают в ладоши и пляшут. Малёк отворачивается, чтобы скрыть брезгливую гримасу. Властители… Скоро весь мир будет вытирать перепачканные кровью и жиром руки о нестираные кожаные штаны. А те, кто разгуливает в белых тогах, чистит зубы по утрам, а на ночь читает поучения Сенеки и Марка Аврелия, разучились сражаться.
Малёк однако не просто гулял по лагерю монголов, он шёл к юрте Субудая, перед которой на шесте развевалось хвостатое знамя. Субудай позвал работорговца к себе. Входя, Малёк постарался не коснуться двери или верёвок, дабы этим не оскорбить хозяина.
К повелителю надо вползти на коленях, боднуть лбом ковёр меж расставленными руками.
– Хочешь, торговец, я продам тебе хорошую добычу? – спросил монгол, странно ухмыляясь.
Или так показалось работорговцу? На жёлтом скуластом лице одноглазого не поймёшь что написано – то ли радость, то ли злость, то ли самодовольство. Малёк вновь боднул лбом персидский ковёр меж расставленными руками.
– Вижу, что хочешь! – рассмеялся Субудай. – Угадай, торговец, что это будет за добыча?
– Пленники? – спросил Малёк и осмелился приподнять голову.
– Нет, глупый, не пленники. В этих землях слишком много людей, негде пасти табуны и отары. Это трупы. Трупы римлян.
– Благодарю за столь ценный дар! – завопил Малёк, как будто получил шубу с плеча господина.
– Глупец! Это не дар! Я продаю их тебе за три сотни римских золотых. И чтоб ни одного трупа римлянина не было в Нисибисе. Увези их подальше в пустыню и зарой или сожги – неважно. Но чтоб их нельзя было найти.
Малёк на мгновение онемел от подобной наглости. Даже на африканских базарах, когда он торговался с арабскими работорговцами за их измождённый дрянной товар, его не надували так отчаянно. Там речь шла о живых. А здесь мертвяки. По золотому за штуку. Что ж это такое! Но спорить бесполезно. Если он скажет «нет», монгол его прикончит и поручит столь «выгодное» дело другому. И Малёк вытащил из пояса припрятанные ауреи – все, что у него было – и безропотно отдал Субудаю. У Малека даже явилось подозрение, что багатур знал размер «золотых» запасов работорговца. Поговаривали, что Субудай обладает даром провидца.
- Предыдущая
- 28/95
- Следующая
