Белка в колесе - Бурак Анатолий - Страница 72

• Предыдущая
• 72/75
• Следующая

Подозреваю, что господи «аббат» не сам бегал с видеокамерой, а всего лишь пользовался кадрами информационной хроники. Но зрелище больших городов, снятых с борта самолета, внушало благоговейный ужас. Свят, свят, свят. И огромное спасибо господину «аббату» за то, что не поленился и сходил за нами в Ленкин мир. Вернувшись назад после каникул, устроенных в неторопливом и спокойном Сентвилле, я бы, наверное, точно съехал с катушек. И никакой коридор бы не помог.

— Ну что ж, всё ясно, — подвел черту Генерал, едва кончился очередной диск. — Я думаю, дальше смотреть нет смысла. — И он энергично поднялся.

— Ты куда? — в один голос завопили мы с Ленкой.

— Как куда? — удивился он. — Принимать меры.

— Поздно уже, Виктор, — устало охладила его пыл Лена. — По словам человека, доставившего эту информацию, все пилоты скутеров, едва выйдя за пределы атмосферы, погибнут почти мгновенно.

У Виктора на скулах заиграли желваки.

— Сидеть сложа руки я не могу, — вскипел он.

— Ты и не будешь, — спокойно заверила его Ленка. — Только начнешь действовать не сегодня, а две недели назад.

— Как это, две недели назад? — изумился он, но тут же понял. — А-а, опять ваши парапсиховые штучки.

— Счас в глаз дам, — вяло вякнул я и был угощен Инкиным локотком в бок.

Сэнсэй же и вовсе отмахнулся, как от назойливой мухи, и деловито осведомился:

— План есть?

Я пожал плечами, ибо плана у меня не было, но Лена уже плотно взяла бразды правления в свои руки.

— Значитца, так, — пародируя Глеба Жеглова, начала она. — Первым делом надо скопировать информацию. И копии я возьму «в убежище», чтобы Юрка имел возможность предоставить доказательства. Второе. Все мы сейчас дружно запишем обращение к самим себе и друг к другу, всячески заверяя нас, любимых, что это не бред. Эти материалы Юрка тоже возьмет с собой. И наконец, третье. Предлагаю не ждать трагического завершения событий, а «эвакуироваться». Можно ко мне или к Инне.

— Нет уж, Ленусик, — возразил я, — давай уж все ко мне. Потом, достигнув «точки возврата», я вас вытащу наружу, и мы «разойдемся», согласно прожитому течению времени. Но оставлять вас здесь я просто не хочу. Мало ли что.

Лена не особо упиралась, и только Виктор, которому предстояло проспать всё веселье, проведя его в бессознательном состоянии, слегка набычился. Но Ленка взглянула на него взглядом боярыни Земцовой, потомственной аристократки, чей род управлял людьми не одну сотню лет, и бравый Генерал сразу сник.

— В общем, действуйте, — скомандовала президент транспортной компании.

— А ты куда? — не сдержал любопытства я.

— За Ритой слетаю. Оставлять ее здесь как-то не хочется.

— Тогда и я с тобой.

Она взглянула на генерала, но тот лишь пожал плечами.

— Хорошо, — согласилась она, — давай во двор.

Мы вышли из здания Приюта, и Лена «достала» два скутера. Конечно, по всем меркам это вопиющее нарушение конспирации, но и обстоятельства, согласитесь, из ряда вон. Мы взлетели в небо Подмосковья, нимало не заботясь о том, что о нас подумает тот, кому доведется увидеть два стремительных силуэта, практически вертикально уносящихся ввысь.

Под брюхом катера проносились облака, лохматым белесым покрывалом задрапировавшие полукруглый блин Земли, а я думал. Обо всём сразу и ни о чем конкретном.

Тот, кто никогда не смотрел в глаза смерти, не находился от нее на волосок, не способен понять это ощущение, когда по коже дерет мороз, бросает то в жар, то в холод и прямо-таки видишь тот, последний шаг перед уходом в никуда.

В такое мгновение испытываешь не то что страх или ужас, а какое-то оцепенение. И возникает чувство страшной предопределенности и безысходности, словно ты уже там, по ту сторону, и от твоей воли, твоих желаний ничего не зависит. То есть сознанием ты понимаешь, что ради спасения надо что-то делать, но само собой возникает чувство, что всё предрешено, и нервная апатия подсказывает, что тебе уже всё равно, в какую сторону ты сделаешь этот шаг. Конечно, со стороны это выглядит нелепо и даже забавно. Но только извне, ибо для того, кто находится на этом терминаторе, разделяющем бытие и небытие, очень трудно оставаться в твердом уме да еще и при памяти.

Безусловно, несколько лет назад я бы тоже, подобно многим, стал изображать кролика, стоящего перед удавом. Но теперь, став обладателем такой замечательной штуки, как коридор, я почти не боялся. Да и повидать в последнее время мне пришлось немало. Так что посмотрим еще, кто кого.

За время нашего отсутствия Киан-Туо никуда не делся. Не случилось природных катаклизмов, бурь, штормов и ураганов, которые смели бы наш милый островок с поверхности океана. Чего нельзя было сказать о Рите.

На острове — ни души в буквальном смысле слова. Все двери аккуратно заперты, и дорожки изрядно припорошены пылью.

— Хреново, — заключил я.

— Хреново, — согласилась Ленка.

Как видно, и впрямь всё плохо, раз уж всегда корректная и выдержанная боярыня Земцова позабыла про впитанный с молоком матери имидж пай-девочки и стала разговаривать нормальным человеческим языком.

— Что делать-то будем?

— Искать, — коротко бросила Ленка.

Сами понимаете, фокусы с «возвращением» по причине нашего отсутствия в этом континууме отменялись, так что пришлось напрягать извилины. Собственно, выбор у нас небогатый. Ближайшая населенная земля находилась на одном из островов архипелага. А уж следующая — за несколько тысяч километров. Так что мы снова сели в скутеры и направились к центральному остову.

Не сильно заботясь о конспирации, так как всё равно предстояло «возвращение», приземлились на окраине городка, и Лена «убрала» скутеры. Еще не войдя в город, я явно почувствовал, что что-то не то. Не ощущалось привычного ритма жизни. На улицах отсутствовали торговцы, а также полицейские. Редкие прохожие пугливо жались к стенам. В общем, царила атмосфера какой-то пришибленности. В воздухе повисло ожидание. Причем, как вы понимаете, чего-то совсем не хорошего.

— Без команды войско гибнет, — прокомментировала Ленка.

— Что? — не понял я.

— Да всё то же. Если можно так выразиться, «возрастной ценз» снизился, — пояснила она. — И теперь болезнь затронула тех, кому за пятьдесят.

— При чем здесь те, кому за пятьдесят? — удивился я.

— При том, что это средний возраст руководителей. Бывает, конечно, что человек делает успешную карьеру к тридцати, но он скорее исключение, чем правило. А в основном все мало-мальски ответственные должности занимают люди именно этого возраста.

— Фью-уть. — Я только присвистнул.

И в самом деле Ленка, как и в большинстве случаев, права.

Мы неспешно шли, то и дело пытаясь остановить кого-нибудь из прохожих. Но желающих пообщаться не находилось, а двери домов в большинстве своем были заперты.

Собственно, мы и не рассчитывали на многое, и Рита вряд ли бы поперлась в жилые кварталы. Так что наш путь в любом случае лежал в местный госпиталь, находящийся в центре.

На глаза попалась приоткрытая дверь, за которой явственно слышались голоса. Правда, понять я ничего не смог, так как из иностранных языков я в совершенстве владею только матерным. Ну и еще малёк ботаю по-французски. Как говорится, английский — не знаю, французский — слегка, немецкий — как первые два.

Мы зашли в дом, крытый пальмовыми листьями, и увидели, что там происходит нечто странное. Несколько человек, по виду — хиппи, как-то загадочно и страшновато камлали. Все они, видимо, обкурены, так как на лицах у них застыло одинаковое, какое-то возвышенно-туповатое выражение.

Девчонка, одетая в кожаные штаны, но с голой грудью, прикрытой лишь тяжеленной металлической цепью, на которой впору держать собаку, монотонно завывала, мерно отстукивая нудный ритм. Звук был глухим, но тем не менее совершенно отчетливым.

Размеренный, изнурительный грохот страшно утомлял, а неизвестные слова, поющиеся на незнакомом языке, и вовсе нагоняли тоску. Но вот она взвыла диким, совершенно нечеловеческим голосом и быстро задрыгала ногами, выделывая странные па совершенно фантастического танца, в то же время не прекращая отбивать всё тот же размер, ставший вдруг, на мой взгляд, ненужным и аритмичным. Ленка словно завороженная смотрела на танцующих, и казалось, готова вот-вот присоединиться. Мне же, наоборот, быстро надоело. Идиотский танец, дурацкий стук и тошнотворное завывание достали до самых печенок — так что спину покрыла холодная испарина.

• Предыдущая
• 72/75
• Следующая