Агент КФ - Булычев Кир - Страница 39
- Предыдущая
- 39/42
- Следующая
Ведь когда четыре года назад такая беда случилась с кораблем капитана Андрея Брюса, то он остался жив только потому, что корабль «Восток» под командой Витаса Якубаускаса, приняв сигнал бедствия, смог прийти тогда ровно за два часа до того срока, который был рассчитан компьютером и за двадцать минут до того, когда было бы поздно.
Неудивительно, что в минуты, когда «Вациус» подходил к точке рандеву со «Шквалом», радиоотсек буквально гремел вопросами, советами и предложениями помощи. Тем более что на «Шквале» оказалось сразу два известных всем капитана – Брюс и Якубаускас.
ДрокУ сидел в кресле пилота. ВосеньУ в соседнем кресле. Они молчали. Потом ВосеньУ спросил:
– Можно я задам вам вопрос?
– Да.
– Если мы прилетим и все будет в порядке, как мы кинем бомбу?
– Откроем люк и кинем, – ответил ДрокУ быстро.
– А если она не взорвется?
– Важно, чтобы все знали, что у нас бомба.
– А если не взорвется?
– Значит, кинем вторую, – сказал ДрокУ.
Они снова замолчали.
Боль возникла вдруг – боль от образа: ПетриА лежит на диване, и ее волосы касаются пола. Он так явственно увидел это, что зажмурился от боли и от стыда перед ПетриА, потому что он мог забыть о ней.
На корабле ее убийца. И не так важно, кто из них убил. Просто для них это убийство – маленький эпизод, о котором они завтра не вспомнят, если не будут бояться мести. И погибли другие люди, которые ни в чем не провинились перед ними, но невольно им помешали.
Власть – это убийство людей ради того, чтобы получить безнаказанную возможность убивать дальше. Власть ради власти. Потому что никто из них не съест больше трех обедов и не наденет на себя больше трех одежд. Пруг лишь игрушка в руках спокойного, улыбчивого ДрокУ…
Неожиданно зазвучал зуммер. Включился экран интеркома. На нем было лицо ДрокУ.
– Если вам интересно, – сказал он, – то в пределах видимости появился корабль Космофлота. Каталог Сомова информирует, что корабль именуется «Вациус».
– Значит, все кончено?
– Сидите и ждите… Я сообщу.
Пруг пришел на мостик через три минуты.
Выглядел он плохо – видно, не оправился от перегрузок. А может, после вчерашних эскапад.
Он долго смотрел на экран. Потом спросил:
– А что за корабль? Патрульный крейсер?
– Нет, – сказал ДрокУ. – Это корабль Космофлота, называется «Вациус», гражданский лайнер. Скорость его ниже нашей.
– Мы можем уйти?
– Да, если сейчас изменим курс, то придем к Пэ-У раньше его. Компьютер уже рассчитывает новый курс.
Зажужжал компьютер, сообщая данные о новом курсе.
– На нем нет вооружения, – сказал Пруг. – Он лезет нам в руки.
– Да, – согласился ДрокУ.
– Глупцы, – усмехнулся Пруг. – Они не знают, с кем имеют дело.
– Снижаем скорость, – сказал ДрокУ, – и передаем сигнал бедствия. Хорошо, что мы готовы к такой возможности.
– В коридорах мы сильнее. И учти, Пруг Брендийский еще никогда ни от кого не бегал… ВосеньУ, ты останешься здесь подавать сигнал и следи очень внимательно, как они будут с нами сближаться. Как только они спустят с борта свой маленький корабль, сообщишь мне. Я буду готовить встречу. ДрокУ пойдет со мной. Как только все будет готово, я вернусь сюда.
Пруг был великолепен. Он широко двигал руками, и золотая тесьма на плаще сверкала под лампами мостика. Щеки его покраснели. Он помолодел. Он был воином, коварным, но отважным. И он шел в бой.
Пруг подтолкнул ДрокУ вперед, и тот первым вышел в коридор.
– Да, – сказал Пруг, вспомнив, – а где ДрейЮ?
– В каюте, – сказал ДрокУ. – Я проверял.
– Пошли воина, чтобы его привели ко мне, когда корабль будет совсем близко. Если на «Вациусе» будут сомневаться, заставим ДрейЮ позвать их на помощь.
Андрей остановился у небольшой двери в скафандровую. Некоторое время он стоял неподвижно, разглядывая скафандры и пытаясь себя уговорить, что это только скафандры, самые обыкновенные скафандры, и ничего более, что это не палачи – не то страшное, до чего он никогда в жизни не сможет дотронуться.
А там, снаружи, уже снижает скорость «Вациус», и его капитан уже приказал спустить планетарный катер.
И пилоты – среди них может быть кто-нибудь из его знакомых – уже готовятся к переходу на «Шквал».
Они, вернее всего, осторожны, но ни один из них не сталкивался с первобытными охотниками из Брендийского клана и не встречал наследника Брендийского весом в сто двадцать килограммов с нутром дикого кабана.
Андрей выбрал скафандр по росту и автоматически проверил, все ли на месте. Он пытался убедить себя в том, что надевает скафандр на всякий случай, на минутку, а потом снимет снова.
Скафандр привычно раскрылся, впуская в себя Андрея. Как гусеница в коконе. Теперь можно сделать шаг. Андрей не мог себя заставить сделать этот шаг, знал, что за первым шагом он обязательно сделает следующий. Никуда тут не деться.
Ему показалось, что до него донесся стук, – может, кто-то заметил, как он входил в скафандровую? Времени на размышления и переживания не осталось. В конце концов сотни космонавтов выходили наружу…
Андрей опустил забрало шлема, проверил, как поступает воздух. Затем быстро поднялся по трапу, прикрепленному к стене. Откинул служебный люк. И оказался в узком пространстве между оболочками корабля. Сюда нельзя по инструкции выходить без скафандра, так как, хоть контролирующие приборы сразу же подняли бы трезвон, здесь может быть утечка воздуха.
Пока Андрей, согнувшись, шел между оболочками, он все еще мог себя утешать, что и не собирается выйти наружу. До тех пор, пока не дошел до внешнего люка.
Люк скрывался за небольшим переходником. Им можно пользоваться лишь в экстренных случаях – для внешних ремонтов.
Андрей втиснулся в переходник. Переходник был знаком. Он ему снился уже четыре года.
Андрей закрыл за собой внутренний люк и замер. И понял, что ни за что на свете не сможет открыть внешний люк…
Четыре года и четыре месяца назад Андрей Брюс, один из самых молодых и известных капитанов Космофлота, на «Орионе» крейсировал возле планетки со странным прозвищем Кастрюля. Кто-то так называл ее, вот и прижилось. Кастрюля была скопищем вулканов – плюющих, льющих, фыркающих… На орбитальной станции работали вулканологи и спускались оттуда для наблюдений и промеров.
Орбита была рассчитана верно, ничего не могло случиться, но случилось. Выброс газов с планеты достиг станции, потому что втрое превзошел допустимые величины, повредил двигатели станции, несколько человек из работавших на планете погибли – в общем, случилась беда.
«Орион» изменил курс, чтобы снять со станции вулканологов. Эвакуация прошла трудно, но закончилась благополучно. Правда, повредило внешние антенны.
В полете пришлось ремонтировать внешнюю обшивку и антенны. Капитану можно этим не заниматься, и никто от него не ждет такой работы, но народу на борту было немного, все были заняты вулканологами, среди которых было немало раненых и обожженных. Так что нет ничего удивительного, что ремонтом занимался и капитан.
Он работал вместе с механиком Браком. Они были снаружи примерно час. А потом механик Брак начал подавать сигналы бедствия. Сигналы проходили плохо, их не сразу приняли. Брак сообщил, что страховочный трос капитана лопнул по неизвестной причине и того выбросило в бездну.
Если бы Брак был внимательнее, ничего бы страшного не произошло – человек превратился бы в спутник корабля и далеко бы не отлетел. Ну, напугался бы, а потом бы его вернули домой.
На этот раз получилось так, что, когда трос лопнул, Андрея отбросило от корабля и он приобрел собственную скорость. Брак же потерял его из виду, даже не помнил направления движения капитана.
Корабль погасил скорость и начал маневрировать, стараясь найти капитана. Но размеры человеческого тела настолько ничтожно малы, что уже за несколько тысяч километров человек не регистрируется даже самыми чуткими приборами. А Андрей падал в бездну.
- Предыдущая
- 39/42
- Следующая
