Колесо судьбы - Стил Даниэла - Страница 33
- Предыдущая
- 33/84
- Следующая
Тана будто оцепенела. Она несколько раз протанцевала с Гарри, с какими-то незнакомыми людьми, поболтала с Джин и вдруг, в промежутках между танцами, оказалась лицом к лицу с Билли.
– Хэлло! Я сомневался, что ты придешь.
У нее было непреодолимое желание надавать ему пощечин, но вместо этого она отвернулась от него. Ей было невыносимо тяжело даже смотреть на Билли. Они не виделись с того самого вечера, и он выглядел таким же недоброжелательным и злобным, таким же порочным и испитым, как тогда. Она вспомнила, как он избивал ее, а потом…
– Отойди от меня, – сказала она чуть слышным шепотом.
– Зачем так нервничать? Сегодня свадьба моей сестры… Романтическое событие, так сказать…
Тана видела, что он сильно под градусом; недавно состоялся его выпуск из «Принстона», и с тех самых пор он, похоже, пьянствовал без просыпу. Отец взял его в семейную фирму, где сынок будет слоняться без дела и волочиться за секретаршами. Тане захотелось его спросить, кого он изнасиловал в последнее время, но вместо этого она повернулась, чтобы уйти. Он грубо схватил ее за руку.
– Это довольно невежливо с твоей стороны!
Она круто обернулась, стиснув зубы, бешено сверкая глазами.
– Сейчас же убери свои лапы, или я выплесну этот бокал тебе в лицо! – прошипела она.
Рядом с ней, будто из-под земли, вырос Гарри. Не понимая, в чем дело, он насторожился, заметив в ее глазах выражение, какого не видел раньше. Глаза Билли недобро сверкнули.
– Шлюха! – прошептал он со злобой в глазах, сделав омерзительный жест.
Гарри схватил его руку и заломил ее за спину. Билли застонал от боли и хотел дать сдачи, но побоялся привлечь внимание гостей. Гарри схватил его свободной рукой за галстук и едва не задушил.
– Довольно с тебя, приятель? – прошептал он ему в самое ухо. – Тогда давай отваливай отсюда, да побыстрее! – Билли выдернул руку и, ни слова не говоря, отошел. Гарри взглянул на свою спутницу: Тана дрожала с головы до ног. – С тобой все в порядке? – Она кивнула, но он все же не был в этом уверен. Лицо у нее было белое как мел, зубы стучали, несмотря на жару. – Кто это такой? Старый друг?
– Обожаемый сынок мистера Дарнинга.
– Мне кажется, вы с ним встречались раньше.
Она кивнула.
– При не слишком благоприятных обстоятельствах.
Они побыли там еще немного. Заметив, что Тане хочется уйти, Гарри первый предложил это. Они выехали обратно в город. Некоторое время оба молчали. Потом он, видя, что она, по мере удаления от дома Дарнингов, понемногу приходит в себя, решился задать вопрос. Дело показалось ему слишком серьезным, и он боялся за нее.
– Что это было, Тэн?
– Ничего особенного. Просто старая ненависть.
– Но из-за чего?
– Он – грязный подонок, вот из-за чего! – Для нее это были непривычные слова, и Гарри удивился, когда она произнесла их без тени юмора. – Мерзкий сукин сын! – Слезы жгли ей глаза, руки тряслись, когда она пыталась закурить сигарету, что делала крайне редко.
– Насколько я могу судить, вы с ним не самые близкие друзья, – улыбнулся Гарри, но она ничего ему не ответила. – Что он тебе сделал, Тэн, что ты так люто его ненавидишь? – Гарри было необходимо это знать. Ради нее и ради самого себя.
– Теперь это неважно.
– Нет, важно!
– А я говорю, нет! – вскричала она, и слезы ручьем полились по ее щекам. Два года она держала это в себе и никому не рассказывала, кроме Шарон. Она не встречалась с парнями, не влюблялась, не ходила на свидания. Эта боль гнездилась в ней, не уменьшаясь ни на йоту. – Это больше не имеет значения.
Гарри помолчал.
– Кого ты пытаешься убедить, меня или самое себя? – Он передал ей свой носовой платок, она высморкалась, а слезы все текли по ее лицу.
– Извини, Гарри.
– Не надо извиняться, Тэн. Я – твой друг, не забывай об этом.
Она улыбнулась сквозь слезы и похлопала его по щеке. Однако ужасное воспоминание не покидало ее.
– Ты – лучший из моих друзей.
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне о нем.
– Зачем?
Он улыбнулся.
– Я сейчас пойду и убью его по первому твоему слову.
– О'кей! Иди! – Она засмеялась – впервые за этот день.
– Серьезно, Тэн. Мне кажется, что ты должна выговориться, освободиться от этого.
– Нет, не должна. – Ее это страшило. Как заговоришь о таком? Лучше уж держать это в себе.
– Он к тебе приставал?
– Вроде того… – Тана посмотрела в окно.
– Расскажи мне…
Она посмотрела на него с холодной улыбкой.
– Зачем?
– Затем, что для меня это важно. – Гарри съехал на обочину, выключил зажигание и посмотрел ей в лицо. Он вдруг понял, что разгадка близка: наглухо закрытая дверь может отвориться, он обязан ее отворить ради самой Таны. – Расскажи мне все.
Она взглянула ему в глаза и молча покачала головой, но Гарри не хотел отступать. Он нежно взял Тану за руку и услышал ее безжизненный голос:
– Два года тому назад он меня изнасиловал. Завтра вечером будет ровно два года, славный юбилей.
Гарри стало не по себе.
– Как это было? Ты что, ездила с ним куда-нибудь?
Она мотнула головой.
– Нет, – ее голос звучал еле слышно. – Моя мать настояла, чтобы я пошла в их дом на вечеринку, устраиваемую здесь, в Гринвиче. На его вечеринку. Я поехала не одна, а с парнем, который напился и куда-то пропал, а Билли увидел меня, когда я бродила по коридору. Он предложил показать мне комнату, где будто бы работала моя мать, и я, как последняя дура, согласилась. А он завел меня в спальню своего отца, повалил на пол, начал избивать… Он насиловал и избивал меня очень долго, а потом повез домой и разбил машину. – Она начала всхлипывать, слова застревали у нее в горле, казалось, она выталкивает их почти физически. – В больнице со мной случилась истерика… это было уже после того, как приехала полиция… потом приехала моя мать… она мне не поверила, подумала, что я пьяная… а паинька Билли, по ее мнению, не способен сделать ничего дурного… я пыталась рассказать ей в другой раз… – Она закрыла лицо руками. Гарри обнял ее и начал тихонько укачивать. Никто не укачивал в детстве его самого, но он не мог слышать ее горестный рассказ – его сердце обливалось кровью. Так вот почему она ни с кем не хочет встречаться! Вот почему она такая скованная и напряженная.
– Бедный ребенок… бедная Тана…
Он привез ее обратно в город, нашел такое место, где они могли спокойно пообедать, после чего вернулись в гостиницу и долго разговаривали. Тана знала, что ее мать снова останется на ночь в Гринвиче: она жила там всю эту неделю, чтобы ничего не упустить в подготовке свадьбы. Высаживая девушку у ее дома, он спрашивал себя, как повлияет все это на Тану и на их взаимоотношения? Она была самая замечательная девушка из всех, кого он знал, и если бы только он разрешил это себе, он влюбился бы в нее без памяти. Но Гарри слишком хорошо изучил ее за два года и боялся испортить то, что у них есть. И ради чего? Секса у него хватало, а Тана значила для него гораздо больше. Потребуется немалое время, прежде чем она излечится от ужасной травмы, если излечится вообще. Он может быть ей полезен как друг, если не будет думать о своих собственных потребностях и тащить ее к себе в постель, претендуя на роль врачевателя.
Гарри позвонил ей на следующий день, потом послал цветы, написав в записке: «Забудь о прошлом. С тобой все хорошо. Г.» Из Европы он звонил от случая к случаю, когда выдавалась свободная минутка. Его каникулы были гораздо интереснее, чем ее: они сравнили свои дневники, когда он вернулся в город за неделю до Дня труда; Тана к тому времени закончила работать, наконец-то вырвавшись из фирмы «Дарнинг Интернейшнл». Это было ошибкой, но она выдержала характер до конца. Они уехали на Кэйп-Код.
– Ты не завела какой-нибудь жуткий роман, пока меня не было? – спрашивал ее Гарри.
– Нет. Помнишь, я тебе сказала: это откладывается до первой брачной ночи.
Однако теперь он знал истинные причины ее сдержанности: она была травмирована насилием, и ей надо было переступить через это. После признания ей стало легче. Она наконец начала выздоравливать.
- Предыдущая
- 33/84
- Следующая
