Бег - Булгаков Михаил Афанасьевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/16
- Следующая
Х л у д о в. Дайте мне начальника станции.
К о м е н д а н т (бежит, на ходу говорит кому-то всхлипывающим голосом). Что ж я-то поделаю?
Х л у д о в. У нас трагедии начинаются. Бронепоезд параличом разбило. С палкой ходит бронепоезд, а пройти не может. (Звонит.)
На стене вспыхивает надпись: «Отдъление контрразвъдывательное». На звонок из стены выходит Т и х и й, останавливается около Хлудова, тих и внимателен.
Х л у д о в (обращается к нему). Никто нас не любит, никто. И из-за этого трагедии, как в театре все равно.
Тихий тих.
Х л у д о в (яростно). Печка с угаром, что ли?
Г о л о в а н. Никак нет, угару нет.
Перед Хлудовым предстает К о м е н д а н т, а за ним Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и.
Х л у д о в (Начальнику станции). Вы доказали, что бронепоезд пройти не может?
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (говорит и движется, но уже сутки человек мертвый). Так точно, ваше превосходительство. Физической силы-возможности нету! Вручную сортировали и забили начисто, пробка!
Х л у д о в. Вторая, значит, с угаром?
Г о л о в а н. Сию минуту! (Кому-то в сторону.) Залить печку!
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. Угар, угар.
Х л у д о в (Начальнику станции). Мне почему-то кажется, что вы хорошо относитесь к большевикам. Вы не бойтесь, поговорите со мной откровенно. У каждого человека есть свои убеждения, и скрывать их он не должен. Хитрец!
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (говорит вздор). Ваше высокопревосходительство, за что же такое подозрение? У меня детишки... еще при государе императоре Николае Александровиче... Оля и Павлик, детки... тридцать часов не спал, – верьте Богу! – и лично председателю Государственной думы Михаилу Владимировичу Родзянко известен. Но я ему, Родзянко, не сочувствую... У меня дети...
Х л у д о в. Искренний человек, а? Нет? Нужна любовь, а без любви ничего не сделаешь на войне! (Укоризненно, Тихому.) Меня не любят. (Сухо.) Дать сапер. Толкать, сортировать. Пятнадцать минут времени, чтобы «Офицер» прошел за выходной семафор! Если в течение этого времени приказание не будет исполнено, коменданта арестовать! А начальника станции повесить на семафоре, осветив под ним подпись «Саботаж».
Вдали в это время послышался нежный медленный вальс. Когда-то под этот вальс танцевали на гимназических балах.
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (вяло). Ваше высокопревосходительство, мои дети еще в школу не ходили...
Тихий берет Начальника станции под руку и уводит. За ними – Комендант.
Х л у д о в. Вальс?
Г о л о в а н. Чарнота подходит, ваше превосходительство.
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (за стеклянной перегородкой оживает, кричит в телефон). Христофор Федорович! Христом-Богом заклинаю: с четвертого и пятого пути все составы всплошную гони на Таганаш! Саперы будут! Как хочешь толкай! Господом заклинаю!
Н и к о л а е в н а (появилась возле Начальника станции). Что такое, Вася, что?
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. Ох, беда, Николаевна! Беда над семьей! Ольку, Ольку волоки сюда, в чем есть волоки!
Н и к о л а е в н а. Ольку? Ольку? (Исчезает.)
Вальс обрывается. Дверь с перрона открывается, и входит Ч а р н о т а, в бурке и папахе, проходит к Хлудову. Л ю с ь к а, вбежавшая вместе с Чарнотой, остается в глубине у дверей.
Ч а р н о т а. С Чонгарского дефиле, ваше превосходительство, сводная кавалерийская дивизия подошла.
Хлудов молчит, смотрит на Чарноту.
Ваше превосходительство! (Указывает куда-то вдаль.) Что же это вы делаете? (Внезапно снимает папаху.) Рома! Ты генерального штаба! Что же ты делаешь? Рома, прекрати!
Х л у д о в. Молчать!
Чарнота надевает папаху.
Обоз бросите здесь, пойдете на Карпову балку, станете там.
Ч а р н о т а. Слушаю. (Отходит.)
Л ю с ь к а. Куда?
Ч а р н о т а (тускло). На Карпову балку.
Л ю с ь к а. Я с тобой. Бросаю я этих раненых и Серафиму тифозную.
Ч а р н о т а (тускло). Можешь погибнуть.
Л ю с ь к а. Ну и слава Богу! (Уходит с Чарнотой.)
Послышалось лязганье, стук, потом страдальческий вой бронепоезда. Н и к о л а е в н а врывается за перегородку, тащит О л ь к у, закутанную в платок.
Н и к о л а е в н а. Вот она, Олька, вот она!
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и (в телефон). Христофор Федорович, дотянул?! Спасибо тебе, спасибо! (Схватывает Ольку на руки, бежит к Хлудову.)
За ним – Т и х и й и К о м е н д а н т.
Х л у д о в (Начальнику станции). Ну что, дорогой, прошел? Прошел?
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. Прошел, ваше высокопревосходительство, прошел!
Х л у д о в. Зачем ребенок?
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. Олечка, ребенок... способная девочка. Служу двадцать лет и двое суток не спал.
Х л у д о в. Да, девочка... Серсо. В серсо играет? Да? (Достает из кармана карамель.) Девочка, на! Курить доктора запрещают, нервы расстроены. Да не помогает карамель, все равно курю и курю.
Н а ч а л ь н и к с т а н ц и и. Бери, Олюшенька, бери... Генерал добрый. Скажи, Олюшенька, «мерси»... (Подхватывает Ольку на руки, уносит за перегородку, и Николаевна исчезает с Олькой.)
Опять послышался вальс и стал удаляться. Из двери, не той, в которую входил Чарнота, а из другой, входит П а р а м о н И л ь и ч К о р з у х и н. Это необыкновенно европейского вида человек в очках, в очень дорогой шубе и с портфелем. Подходит к Головану, подает ему карточку. Голован передает карточку Хлудову.
Х л у д о в. Я слушаю.
К о р з у х и н (Хлудову). Честь имею представиться. Товарищ министра торговли Корзухин. Совет министров уполномочил меня, ваше превосходительство, обратиться к вам с тремя запросами. Я только что из Севастополя. Первое: мне поручили узнать о судьбе арестованных в Симферополе пяти рабочих, увезенных, согласно вашего распоряжения, сюда в ставку.
Х л у д о в. Так. Ах да, ведь вы с другого перрона! Есаул! Предъявите арестованных господину товарищу министра.
Г о л о в а н. Прошу за мной. (При общем напряженном внимании ведет Корзухина к главной двери на заднем плане, приоткрывает ее и указывает куда-то ввысь.)
Корзухин вздрагивает. Возвращается с Голованом к Хлудову.
Х л у д о в. Исчерпан первый вопрос? Слушаю второй.
К о р з у х и н (волнуясь). Второй касается непосредственно моего министерства. Здесь на станции застряли грузы особо важного назначения. Испрашиваю разрешения и содействия вашего превосходительства к тому, чтобы их срочно протолкнуть в Севастополь.
Х л у д о в (мягко). А какой именно груз?
К о р з у х и н. Экспортный пушной товар, предназначенный за границу.
Х л у д о в (улыбнувшись). Ах пушной экспортный! А в каких составах груз?
К о р з у х и н (подает бумагу). Прошу вас.
Х л у д о в. Есаул Голован! Составы, указанные здесь, выгнать в тупик, в керосин и зажечь!
Голован, приняв бумагу, исчез.
(Мягко.) Покороче, третий вопрос?
К о р з у х и н (остолбенев). Положение на фронте?..
Х л у д о в (зевнув). Ну какое может быть положение на фронте! Бестолочь! Из пушек стреляют, командующему фронтом печку с угаром под нос подсунули, кубанцев мне прислал главнокомандующий в подарок, а они босые. Ни ресторана, ни девочек! Зеленая тоска. Вот и сидим на табуретах, как попугаи. (Меняя интонацию, шипит.) Положение? Поезжайте, господин Корзухин, в Севастополь и скажите, чтобы тыловые гниды укладывали чемоданы! Красные завтра будут здесь! И еще скажите, что заграничным шлюхам собольих манжет не видать! Пушной товар!
К о р з у х и н. Неслыханно! (Травлено озирается.) Я буду иметь честь доложить об этом главнокомандующему.
Х л у д о в (вежливо). Пожалуйста.
К о р з у х и н (пятясь, уходит к боковой двери, по дороге спрашивает). Какой поезд будет на Севастополь сейчас?
- Предыдущая
- 4/16
- Следующая
