Кольца духов - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 20

• Предыдущая
• 20/76
• Следующая

Он неуклюже поднялся на ноги и протянул ей руку, помогая встать.

– Идемте-ка поедим.

– Не думаю, что Катти откажется от моих монет.

– Нет-то нет, да только, раз его жена ушла, неизвестно, чем он нас угостит, – предостерегла Фьяметта. – Как я поняла, вся готовка лежала на ней и еще много чего.

– Если хотите, можете поужинать моей жареной колбасой у костра Пико. И переночевать можно на нашей стоянке Пико против не будет.

Она поморщилась:

– Да уж лучше спать под деревом, чем провести еще одну ночь под крышей Катти!

Они пошли к лестнице, которая вела в залу. Снизу доносились мужские голоса На площадке Фьяметта внезапно замерла и жестом остановила Тейра.

– Ш-ш! – прошептала она и внимательно прислушалась, наклонив голову набок. – Господи, мне знаком этот голос. То, как он шепелявит.

– Друг? – с надеждой спросил Тейр.

– Нет. Словно бы голос того, кто предводительствовал брави Ферранте в ту ночь, когда они убили моего отца.

– А вы бы его узнали, если бы поглядели на него сквозь перила?

(В перилах были прорезаны декоративные трилистники) Она покачала головой.

– Его лица я не видела.

– Меня они не знают, – шепнул Тейр немного подумав. – Спрячьтесь тут, а я пойду посмотрю, что происходит.

– Поверни кольцо камнем внутрь Они могут его узнать, – шепнула Фьяметта, и он, кивнув, повернул львиную маску к ладони и слегка согнул пальцы.

Она села на ступеньку, соскользнула на следующую и прижала глаз к резному отверстию Ахнула, и ее руки сжались в кулаки – видимо, она его все-таки узнала Тейр спокойно спустился в залу.

Туда успели забрести трое-четверо завсегдатаев. Примостившись на скамьях, они отхлебывали из кружек. Грязная одежда выдавала в них крестьян или батраков. Двое приезжих стояли, попивая пенящееся пиво и разговаривали с Катти. Они, несомненно, приехали сюда верхом, о чем свидетельствовали забрызганные грязью сапоги, короткие плащи, куртки и толстые чулки-трико.

Кроме кинжалов, которые носили все, у обоих были стальные мечи. Ни эмблем, ни цветов, которые указывали бы, что они служат сеньору Ферранте или какому-то другому сеньору. Старший, бородатый, запрокинул кружку, допил пиво и поставил ее. Тейр увидел, что у него не хватает нескольких передних зубов. Сам он незаметно пристроился среди крестьян.

– Ну, так веди нас к нему, хозяин, и мы посмотрим, тот ли он вор, которого мы ищем, – сказал бородатый, утирая губы рукавом.

– Уплатите его должок и забирайте, – пробурчал Катти. – Я знал, что тут чем-то скверным попахивает. Вот сюда.

Катти зажег фонарь и повел их через дом на задний двор. Тейр пошел за ними, а следом еще и пара любопытных батраков. Небо еще хранило отблески заката, хотя над западными холмами уже горела вечерняя звезда.

Катти с фонарем и бородатый нырнули в коптильню. Вышли они оттуда почти сразу же. Лозимонец сказал своему товарищу, не брившемуся дня три:

– Нашли его. Сходи за лошадьми.

Тот опасливо взглянул на быстро темнеющее небо.

– А не лучше ли переночевать тут? Уедем утром пораньше.

Голос бородатого перешел в угрожающее ворчание.

– Если мы задержимся или опять дадим маху, ты пожалеешь, что не повстречался с ночной нечистью. Он сказал: без проволочек. Иди за лошадьми!

Тот пожал плечами и затрусил за угол дома. Катти радостно потирал руки Тейр подошел к нему.

– Так ты выгнал эту бешеную кошку из моей лучшей комнаты? – сказал Катти.

– Да.

– И где она?

– Убежала по дороге.

– В темноте? Проклятие! Перстня-то я не забрал! Ну хоть мерин мне остался. Скатертью ей дорога! Вроде бы я и от второй заботы сейчас избавлюсь.

Вернулся младший товарищ бородатого, ведя трех лошадей. Две – под легкими кавалерийскими седлами, а третья с пустым вьючным седлом. Он разложил на земле большую старую холстину и бросил рядом пару веревок.

– А кто они? – шепотом спросил Тейр у Катти.

– Гвардейцы из Монтефольи. Седобородый мертвяк у меня в коптильне, оказывается, вор. Украл из замка драгоценную золотую солонку, говорят они. Ну и избавят меня от него.

– Так труп же не солонка. А вешать его поздновато, – сказал Тейр.

Лозимонцы вошли в коптильню, откуда тут же донеслось глухое постукивание, а затем вышли с телом старика на доске. Выдернув доску из-под трупа, они принялись закатывать его в холстину.

– А зачем он им? Да и чьи они гвардейцы? Герцога или сеньора Ферранте?

– Какая разница, были бы их монеты полновесными, – буркнул Катти.

Лозимонцы обмотали сверток веревкой, подняли его и кряхтя уложили поперек вьючного седла. Бородач принялся приторачивать его, а младший нырнул в коптильню еще раз, вышел с двумя окороками и повесил их через свое седло.

– Нехорошо это, мастер Катти, – торопливо зашептал Тейр. – Не позволяйте, чтобы они его забрали. У меня во вьюке есть монеты. Я сейчас же за ними сбегаю и выкуплю его у вас вместо них.

– Не трудись, – оборвал его Катти. – Я возьму их монеты. Они предложили сделку повыгоднее.

– Что бы они ни предложили, я дам больше.

– Где тебе, погонщик! – Катти отмахнулся от него и, расплываясь в улыбках, подошел к лозимонцам. – Вижу, вам понравились мои окорочка. И не зря, уж поверьте. Так сколько же это будет? Выкуп за него, да две кружки пива, да два окорока, получаем… – Он начал подсчитывать на пальцах.

Тейр понял, что сейчас произойдет. Он отступил к коптильне и выхватил длинное полено из поленницы у стены.

Младший вскочил на свою лошадь, а старший ухватил считающего Катти за плечо и притянул к себе.

– Получай, хозяин. – В складках его плаща блеснула сталь кинжала, вонзившегося в живот Катти.

Катти вскрикнул от боли и неожиданности, попятился, ухватившись за живот, а браво отшвырнул его от себя. Двое батраков, стоявшие в сторонке, не сразу сообразили, что случилось, но тут же двинулись на него. Бородач щербато ухмыльнулся и вспрыгнул на лошадь. Его товарищ уже поскакал к дороге, дергая повод вьючной лошади. Тейр изо всех сил метнул полено ему в спину, но без толку. Оно пронеслось по воздуху и попало в цель, но плащ и куртка смягчили удар. Из-под лошадиных копыт взметывались комья грязи, и брави скоро исчезли в сгущающейся тьме.

Тейр бросился за ними, огибая дом. Но когда он добрался до ворот, эхо конского топота уже затихало вдали. Посреди дороги стояла Фьяметта и смотрела на юг вслед исчезнувшим всадникам. Лицо ее как-то сразу осунулось, темные глаза казались огромными.

– Они украли тело вашего отца, – еле выговорил Тейр. – Я не сумел им помешать.

– Знаю. Я видела.

– Но зачем? Что за безумие! И забрали два окорока. Не собираются же они его съесть!

– О… – пробормотала она. Отчаяние на ее лице сменилось напряжением мысли. – Наверное… но это чудовищно… он не может… я должна помешать… – Она сделала несколько шагов, сжимая кулаки точно в забытьи.

Тейр схватил ее за рукав:

– Куда ты побежишь по дороге ночью одна!

Она извернулась и посмотрела через луг на смутное белое пятно среди мулов Пико – на свою белую лошадь.

– Так я поеду верхом.

– Нет!

– Что?! – Она блеснула на него глазами из-под нахмуренных бровей.

– Я поеду. Завтра. – Она гневно вздохнула, и он поспешил добавить:

– Мы поедем вместе.

Она заколебалась. Разжала кулаки и обвела взглядом темноту вокруг. Плечи ее поникли.

– Не знаю, что мне… как… да. Ты прав. Хорошо.

И повернувшись, она побрела за ним к дому.

Суматоха на постоялом дворе еще усилилась из-за того, что туда явились две семьи беглецов из Монтефольи как раз тогда, когда высокий светловолосый швейцарец и батраки вносили в дом раненого Катти. Все немного пришло в порядок, только когда пришла жена Катти, за которой сбегала запыхавшаяся соседка. Фьяметта неуверенно попятилась, когда в дверь влетела хозяйка – так-то она отплатила этой женщине за ее доброту! Но мадонна Катти, хотя и сурово нахмурилась, ни в чем винить ее не стала, а, наоборот, поручила Фьяметте принести воды и тазики новым постояльцам и приготовить им постели, а сама занялась мужем. Несколько раз она выходила из спальни прикрикнуть на своих конюхов и указать слугам из Монтефольи, чтобы они приготовили и подали на всех ужин из хлеба, сыра, копченой колбасы, вина и пива. Фьяметта не прикоснулась к колбасе.

• Предыдущая
• 20/76
• Следующая