Вечнозеленое поле жизни - Бубукин Валентин Борисович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/44
• Следующая

– Прошу, наденьте на Соколова и других спасательные круги, потому что пароход мотает, вдруг упадут.

По приезду было собрание, тренер не знал, что делать. Он и так-то не умел наказывать. Атут даже неизвестно, кого. Пила вся команда. К общему облегчению, мы сами взяли обязательство костьми лечь, но выиграть у «Крыльев». Выиграли, так никого и не наказали.

После Костылева было второе пришествие Бориса Андреевича Аркадьева. Уж тот хоть и интеллигент, но наказывать умел. У нас в Ташкенте молодежь начудила. Предложили нам сыграть халтуру. Причем сразу два города недалеко от Ташкента. Мы переоформили билеты на следующий день и разделились. Часть поехала с Аркадьевым в один город, а другая с Ворошиловым, он был уже вторым тренером, – в другой. Когда дошло дело до отлета в Москву, четыре человека пьяных, да таких, что в самолет не пускают. Мы уж и с летчиками договариваемся: мол, сами следить будем. А те говорят: «Мы бы рады, сами болельщики, но они попались на глаза начальнику аэропорта. Он сейчас уедет, а через полтора часа будет еще один рейс, договоритесь с ними». Делать нечего. Поднялись в воздух, этих четверых нет, Аркадьев сидит грустный. Пролетели минут сорок, и вдруг объявляют, что дальше нелетная погода, возвращаемся в Ташкент. Аркадьев встал и торжественно произнес:

– Вы знаете, куда мы летим? Мы летим снимать папанинцев со льдины!

А для него это было чем-то вроде насмешки. Он все время возмущался, за что папанинцам дали Героев Советского Союза. Говорил:

– Да. Я полагаю Гагарину Юрию надо. Представьте себе, его замуровали в ракету, замуровали в снаряд и выстрелили. Это геройство. А этот человек сидел на льдине, кушал шоколад (еще саркастически подчеркивал буквы «о» в слове шоколад), бросали ему теплые вещи, бросали ему питание с самолета на парашютах. Он сидел, стрелял белых медведей, а ему еще Героя дали. Палатки теплые были, все условия для отдыха…

Так что, наших «папанинцев» не только со льдины, но и с зарплаты, как приехали, сняли.

Не смог Борис Андреевич снова сделать команду. Может, молодежь разношерстная была. Играли на Кубок в Красноярске и присмотрели хорошего парня на левый край, Парченко. Он там любителем был, работал помощником машиниста. Начал бегать в «Локомотиве», но привычки железнодорожные остались. На разборе Аркадьев говорит:

– Саша, надо за тайм сделать пять подач, прострелов, обострить ворота, а вы прошли всего три раза!

Он отвечает:

– Борис Андреич! Как я могу подать! Четыре раза предлагаю, бегу порожняком. Ну дай мне груз! Нельзя ж порожняком ходить.

А потом, у Бориса Андреевича уже тогда начались проблемы с памятью. Путал фамилии игроков. Один раз говорит, помоему, Ивану Сорокину:

– Вы первый тайм хорошо отыграли, а вот во втором допустили много ошибок. Плохо.

– Борис Андреевич, так вы же меня заменили в перерыве! Он очень сильно смутился и попытался перевести в пгутку: – Да? Ну, все равно плохо.

Мы-то шли в накат. Выходили и играли с листа, очень любили тренера. А вот когда приезжал министр, он иногда ошибался. Наверное, только это и заставило, руководство отказаться от услуг Аркадьева, потому что Борис Андреевич еще тренировал в Средней Азии, в Ярославле.

В конце 1965 года нами руководил Женя Рогов, он до этого был начальником команды. А по окончании сезона нам объявляют имя нового тренера – Константин Иванович Бесков. Понятное дело, я большого восторга от этого назначения не испытывал. Когда он меня на беседу вызвал, у меня сразу появились нехорошие предчувствия. Звоню Вите Ворошилову. Он мне говорит:

– Валь, если предложит кофе чашечку, значит, считай, что тебя в отставку. Уж я-то знаю.

Пришел я к Константину Ивановичу, он просит помощника:

– Валер, сделай кофе. Валь, будешь кофе?

Я вздохнул и вспомнил недавнюю встречу у Валентины Ивановны Федотовой. Собирались друзья. Из Донецка прилетел хороший знакомый Григория Ивановича Николай Мамай, Герой Социалистического Труда, шахтер. У него почин был вроде стахановского. «Локомотив» играл плохо, и он все сманивал меня в Донецк.

Говорил: «Я тебя зачислю в свою шахту, будешь получать пять тысяч. Туда тебя искать никто не полезет». А восемь машина стоила. «И плюс футбольные. Только за «Шахтер» играй». Я сразу ему ответил: спасибо большое за предложение, я никуда не хочу уезжать. Надо «Локомотиву» помочь встать на ноги. Еще пару-тройку лет поиграю, а там видно будет. Физически я никому не уступал. Отвечаю Бескову:

– Спасибо, Константин Иванович, я кофе уже дома напился.

– Знаешь что, я хочу сделать тебе предложение. Ты окончил школу тренеров, получил диплом. Тебе уже пора заканчивать. Я хочу тебя сделать главным тренером школы. Есть место.

– Ну что ж, спасибо, когда оформляться?

Было мне тридцать два года. Тяжело это все, когда в расцвете сил знаешь, что уже никогда не будешь играть. Построил Константин Иванович команду, пожелал успеха, подарили мне футбольный мяч. Собрал дома основной состав и старых друзей. А потом не спал всю ночь. Все, говорю, Зоя, моя футбольная карьера закончилась. Одна часть жизни, спортивная прошла. Она:

– Да ничего, будешь за ветеранов играть.

Блестящая перспектива в тридцать с небольшим. Делать нечего, всему приходит конец.

Бесков в «Локомотиве» долго не задержался, всего полгода. Не знаю, что уж там случилось, но уверен, что во всем виноват его характер. Потому что Константин Иванович начал создавать приличную команду. Взял из ФШМ семнадцатилетнего Мишу Гершковича, а в партнеры ему по атаке Володю Козлова из ЦСКА. Помощником у Константина Ивановича был верный соратник и прекрасный специалист Адамас Голодец. Бесков искал оптимальный состав, тасовал. А потом проиграл несколько матчей подряд, и его сняли. Смешно даже предположить, что сняли за поражения, мы и так последние годы балансировали на грани первой лиги, так что руководству было не до жиру. Будь тогда рядом Старостин, глядишь, все и обошлось бы, и «Локомотив» через год-другой сверкнул бы. Но начальником команды работал очень мягкий человек Владимир Сучков, которого у нас прозвали Максимом Горьким, потому что на установках, на разборах он старательно записывал все, что скажет Константин Иванович. Таким непререкаемым авторитетом, как Николай Петрович Старостин, Сучков не обладал.

Короче говоря, в июле 1966 года вызывает меня Борис Павлович Бещев и заявляет:

– Валентин, Константин Иванович уходит от нас, я посоветовался, и мы тебя назначаем старшим тренером. Поскольку опыта у тебя нет, договорились, чтобы в течение месяца тебя консультировал Гавриил Дмитриевич Качалин.

Я к Качалину. Он мне:

– Готовься, завтра у тебя первая тренировка, покажешь конспект.

Все это так неожиданно получилось. Вроде и школу тренеров прошел, и вообще, я еще игроком всегда старался анализировать действия тренеров. Думал, как бы я поступил на их месте. Даже, каюсь, мысленно обвинял Аркадьева в непонимании состояния футболистов. Бывало, каждая клеточка тела стремится к отдыху, снятию напряжения, а он нас «расслабляет» рваным кроссом. Не то чтобы хотелось меньше тренироваться, просто человек не робот. И никто лучше самого игрока не чувствует момента, когда ему действительно необходима пауза. К сожалению, в командных видах спорта учесть индивидуальные пожелания практически невозможно. Тем не менее я был уверен, что, став тренером, что-что, а уж степень необходимой нагрузки буду определять тоньше, чем мои учителя. Этакий «слуга царю, отец солдатам».

В этой связи с большим удовольствием и даже смехом вспоминаю бессонную ночь перед первой тренировкой. Это был второй день после игры, день после восстановительных мероприятий, бани, массажа, отдыха. В такой день в принципе не следует давать большие нагрузки, а надо провести легкую тренировку, так сказать, втянуться. Я так и составил конспект: интересная, веселая разминка и двусторонка без заданий. Но тут меня взяли сомнения. Аркадьев и Качалин не всегда так поступали. А если и предлагали поиграть в свое удовольствие, то, учитывая их огромный авторитет, нами это воспринималось, как глубоко продуманный шаг, своеобразный подарок. Вот, думаю, начну я сейчас с легкой тренировки, и ребята скажут: Борисыч, свой мужик, с ним так легко. Потом не смогу заставить их серьезно работать.

• Предыдущая
• 24/44
• Следующая