Пришельцы - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 62
- Предыдущая
- 62/126
- Следующая
Спрятав снаряжение в густых зарослях можжевельника, он сориентировался и побежал к сопке. В лесу было темно из-за плотных сосновых крон, под ногами громко хрустел пересохший беломошник, так что подойти неслышно все равно бы не удалось.
Лучше было в таких условиях выиграть время за счет скорости на подступах, чтобы затем бесшумно двигаться возле самой сопки.
Спустя десять минут он уже крался по склону Долины Смерти, предполагая, что отступающие партизаны уйдут именно сюда и непременно мелькнут в редколесье.
Когда впереди показалась сопка, на которой произошла стычка, он залег за валун и ждал около получаса. Бандитам хватило бы этого времени, чтобы собрать трофеи и спуститься в долину при условии, что они остались живы, однако в лесу стояла полная тишина, молчали даже ночные птицы. Георгий вышел из засады и осторожно двинулся вверх по склону. На вершине сопки стоял древний сосновый бор, видимо, не тронутый лесорубами из-за перезрелой древесины – деревья в три обхвата, ни в какую пилораму не влезут. В лесном сумраке невозможно было рассмотреть следов, но когда он взошел на вершину, заметил и осколочные насечки на замшелых стволах, и сбитые наземь мелкие сучья, да и в неподвижном воздухе еще оставался тухлый запах взрывчатки, к которому примешивался еще один, напоминающий запах горелой изоляции. Он приблизился к кромке бора и заметил легкий, курящийся дымок над черным, выжженным квадратом, будто от костра. Посередине оказался бурый оплавленный ком, внешне напоминающий пористый камень.
Чуть поодаль лежал пришелец без обуви, раздетый до пояса и… с нормальным человеческим лицом! Светлые волосы на голове, мертвые открытые глаза…
Поспелов встал на колени, ощупал это лицо руками – все так! Нормальный, земной «гомо сапиенс», лет тридцати пяти от роду…
Кто-то раздел «дракона», однако побрезговал сдирать с трупа камуфляжные брюки и белье – тонкий, серебристый комбинезон. На груди был уже знакомый медальон – радиомаяк, из-за которого пропал труп того первого пришельца, убитого на болоте у Нижних Сволочей. Тогда, в спешке, он не обратил внимания на этот пластмассовый контейнер на цепочке и оставил его на шее трупа. Наверняка по нему пришельцы и отыскали своего товарища…
Поспелов сдернул радиомаяк, присовокупил к нему снятый с «тапера» и зашвырнул в крону сосны. Оплавленный ком на земле был еще теплый пожалуй, это все, что осталось от «киноаппарата», уничтоженного взрывом термитного снаряда, заложенного в аппарат.
А метрах в тридцати от того места лежал еще один пришелец, тоже полураздетый и какой-то темный, словно обугленный. Георгий подошел к нему с чувством внутреннего содрогания, но обнаружил, что это – негр с крупным, неприятным, однако же человеческим лицом! А рядом валялось что-то окровавленное и бесформенное. Поспелов брезгливо перевернул ЭТО стволом автомата и отшатнулся: резиновая маска! Кошмарная физиономия пришельца!
Видимо, бандиты сдернули ее и бросили! Они знали, с кем имеют дело! Никакие это не пришельцы, а просто ряженные под пришельцев!
Поспелов забыл о брезгливости, скомкал маску и засунул в карман. Скорее всего, бой начался отсюда; возможно, «киношники» включили аппаратуру и, выбрав местечко, устроились либо охранять ее, либо отдыхать, и партизаны захватили их врасплох. Негр был убит разрывом гранаты – даже из маски торчал осколок в виде остроугольного обрывка жести, – когда другой имел многочисленные пулевые раны.
Поспелов отыскал место, откуда партизаны совершили нападение, нашел множество стреляных гильз от «шмайсера» и немецкого ручного пулемета «МГ». И еще нашел на мху и сучьях кровь – кто-то пострадал и из числа партизан, причем серьезно, потому что чуть дальше, под сосной, была целая лужица крови, растоптанная чьей-то ногой.
Нападавшие отступили не в Долину Смерти, как предполагал Георгий, а в сопки. Он начал было распутывать их следы, но вдруг услышал в стороне приглушенный вибрирующий звук. Тройка «драконов» шла на небольшой высоте, огибая сопку с восточной стороны, возможно, выискивали место ддя посадки. Вероятно, «киномеханики» успели подать сигнал тревоги…
За первой тройкой неожиданно с западной стороны показалась еще одна. В кармане хрипнула, но не включилась рация – похоже, прилетевшие «драконы» работали на смежной частоте. Поспелов еще надеялся, что парашютисты, покружив над сопкой, уйдут на посадку куда-нибудь на открытую площадку, однако первая тройка вдруг резко пошла на лес у подножия, а вторая – на кроны древнего бора, чуть ли не на голову Георгия…
Татьяна получила кодированный сигнал от агента Рима по местной связи в десятом часу утра. Он не требовал расшифровки, ибо набор цифр был выучен наизусть и означал только одно – резидент в опасности. Выполняя инструктаж, она немедленно объявила «Грозу» для московской конторы, затем вставила в компьютер нужную дискету, открыла ее шифрованным ключом и отыскала план расписанных для нее действий в случае внезапного исчезновения резидента. Новая инструкция предписывала немедленно передать сигнал опасности агентам Ромулу и Рему, а также зашифрованные инструкции, имеющиеся в компьютерной информации. Принять меры к обеспечению собственной безопасности: запереть ставни на окнах, двери, спустить с цепи собак и ждать у моря погоды…
После предыдущей «Грозы» Георгий внес поправку в план мероприятий по этому сигналу – на ферму должен прибыть оперативник для связи и охраны, но прошло полдня, и, судя по радиоинформации, в «бермудский треугольник» несколько часов назад забросили группы оперативной поддержки и поиска; на ферму же так никто и не прибыл. Командовал «Грозой» на сей раз сам Заремба, однако и он в Горячем Урочище не появился, обосновавшись где-то на берегу Одинозера, недалеко от метеостанции – в точке, где агент Рим в последний раз видела резидента Поспелова.
Вместо опера-охранника в пятом часу вечера к ферме неожиданно подкатил колесный трактор с телегой, из кабины выбрался бывший хозяин фермы Ворожцов и, весело улыбаясь, словно встретил свою давнюю подругу, направился к Татьяне, вышедшей на крыльцо. Кавказские овчарки, которых недавно наконец-то завел хозяин, рьяно отрабатывали свой хлеб, рвали цепи, изрыгая рев.
- Предыдущая
- 62/126
- Следующая
