Стимпанк - Ди Филиппо Пол - Страница 33

• Предыдущая
• 33/68
• Следующая

Вот как вышло, что на семичасовый паром из Восточного Бостона поднялась престранная процессия. Возглавляли ее Агассис и Цезарь, за которыми следовала парочка перешептывающихся кузенов – Мориц и Эдвард Дезоры. Пуртале, Жирар, Буркхардт и Сонрель, принявшие под свое крыло вождя Каймановая Черепаха, замыкали шествие.

Спустившись на пристань, они стали искать экипаж до дома Лоуэлла. К несчастью, нанять можно было только открытую коляску с полкой сзади.

Сидя рядом с возницей, тогда как остальные примостились сзади, Агассис был вынужден стоически сносить крики и свист всех встречных городских оборвышей – и немалого числа взрослых.

– Это цирк!

– Эй, мистер Барнум [84]!

– А где бородатая дама?

– Папа, папа, я не вижу клоунов!

К тому времени, когда они достигли резиденции его патрона на Бикон-хилл, Агассис сгорал от стыда. Спасаясь от преследовавшего его глумящегося сброда, он поспешил в дом, где назвал себя и остальных дворецкому. Вскоре их провели через анфиладу комнат, и они оказались перед широкими двойными дверями – сейчас отодвинутыми в особые ниши, – которые открывались в роскошную бальную залу.

Грандиозная зала с высоким потолком была освещена тонкими восковыми свечами в канделябрах и наисовременнейшими газовыми рожками. Вдоль одной стены тянулись покрытые льняными скатертями столы, ломящиеся от всевозможных яств: зажаренные целиком поросята, открытые мясные пироги и телячье жаркое, фаршированные голуби и бизоньи бифштексы. Серебряные черпаки торчали из хрустальных чаш с пуншем. У дальней стены примерно на фут над сверкающим паркетом поднималась временная сцена. Почти сто человек, не считая слуг, заполнили залу и весело смеялись и беседовали, пили и ели. Все господа во фраках смотрелись могучими и мужественными, а дамы в туалетах всех цветов – утонченными и грациозными.

Агассис повернулся к Цезарю:

– Итак, друг мой, сами видите, как мы обустроились на моей второй родине. Да в этом особняке есть даже ватерклозет в самом доме! Недурно, а?

На Цезаря это как будто не произвело впечатления.

– Ja, aber они фполне припишись бы при дфоре императора Нерона или короля Людовика Шетырнадцатого. Но не мне судить, я бин просто дерефенщина с фермы в Каффрарии.

– Что ж, постарайтесь выказать благовоспитанность. А вот и наш хозяин…

К ним решительным шагом направлялся Джон Эмори Лоуэлл. Крахмальный воротничок почти подпирал ему уши, узел на черном галстуке был размером с грейпфрут, а через весь жилет, точно мост, протянулась золотая цепь, похожая на связку сарделек.

– Давно пора вам появиться, черт побери, профессор. Я уж было думал, на вас напала банда ирландских хулиганов. А это что это за деревенщины? Не важно, мне этого знать ни к чему. И индеец? Вот за что я вас люблю, Агассис, вы всегда припасете какой-нибудь, черт побери, сюрприз. Ладно, ладно, пусть развлекаются. Давайте, ребята, проходите, попробуйте кормежку. А вы, Луи, пойдемте со мной. Тут есть кое-кто, с кем вам надо познакомиться.

Схватив Агассиса за локоть, Лоуэлл повлек его за собой. Они направились прямиком к небольшому кружку господ и дам, собравшихся возле, казалось, бы лилипута.

При ближайшем рассмотрении лилипут оказался чрезвычайно пожилым человечком, который словно бы съежился от старости. На его лысой макушке лежало несколько жиденьких белых прядок. Сам он походил на связку палочек, обернутых большим количество черной материи, – точь-в-точь индейское типи, которое сложили для путешествия.

– Эббот, – позвал Лоуэлл, – вот вам Агассис. Самый, черт бы его побрал, умный малый, которого вы только встречали. Вот ему вы и отдадите работенку в Гарварде. Луи, это Эббот Лоуренс.

Агассис протянул руку.

– Познакомиться с вами – большая честь, мистер Лоуренс. Могу я сказать, что, на мой взгляд, вы с мистером Лоуэренсом сделали с вашими фабриками для продвижения науки больше, чем любой другой не дилетант?…

Голос у Лоуренса оказался дребезжащий.

– Спасибочки, сэр. Не жалей кнута, вот мой девиз. Хе-хе-хее…

Лоуренс, казалось, потерял и ход мысли, и всякий интерес к Агассису. Он повернулся к стоящей рядом пленительной красавице и принялся гладить горностаевый меху нее на манжетах.

– Ладно, Эббот, развлекайтесь, черт бы вас побрал. Пошли, Луи.

Агассис был растерян.

– Вы думаете, я произвел на него достаточное впечатление?

– Со старым Эбботом ничего не поймешь. Будем надеяться на лучшее. Может, ваша лекция его зацепит. Вы уж подпустите чего-нибудь эдакого.

И Лоуэлл повлек его в водоворот новых лиц и имен.

– Вот вам пара трансцендентальных мыслителей, Луи. Мне бы хотелось представить вам Ральфа Эмерсона [85].

– Мне так понравились ваши лекции, мистер Агассис. Можно вас спросить, сколько вы запрашиваете? Не следует нам подрезать друг друга…

– А это его друг Хэнк Торо [86].

– Вы одобряете подушный налог, сэр?

– Ладно, ладно, ребята, не докучайте Луи. Дайте ему и с другими поговорить.

Одному за другим Агассис был представлен среди прочих «ледяному королю» Фредерику Тюдору, который пожелал узнать, кто в настоящее время поставляет для его дома лед; издателям Джорджу Тикнору и Джеймсу Филду и знаменитому оратору и политику Дэниэлю Уэбстеру [87].

– Что вы думаете об осаде Вера-Крус? – поинтересовался Уэбстер. – За два дня мы обрушили на город тысячу триста снарядов. Вот это, скажу я вам, современная война, сэр! Разбомбить стервецов, по камешку разнести. Нам судьбой назначено владеть этим полушарием!

У Агассиса уже голова шла кругом, когда хозяин наконец оставил его в кружке гарвардских профессоров.

– Оставляю вас поболтать с вашими будущими коллегами, Луи. А мне нужно гостей развлекать, будь они неладны. Напомните, чтобы я рассказал вам про новую систему колоколов, которую я разработал для моих фабрик. Они у меня раз в четверть часа, черт побери, звонят.

Большинство гарвардцев и их жен Агассис уже встречал раньше. Из его собственной области коллег тут были Хэмфрис Строурер, Амос Бинни и Августус Гоулд.

Сразу после взаимных приветствий Агассисом завладел некто Корнелий Конвей Фелтон [88]. Фелтон был крупным лощеным господином, живым и шумным, с непослушными волосами и маленькими очками. Питал пристрастие к клетчатым жилетам, галстукам-бабочкам и отороченным бархатом курткам.

– Агасс! Пойдемте со мной. Хочу вас кое с кем познакомить.

Страшась даже увидеть еще одно незнакомое лицо, Агассис неохотно подчинился.

На стуле в уголке сидела самая красивая девушка, какую Агассис только видел со своего приезда в Америку. Русые локоны обрамляли изящное личико сердечком, глаза сверкали, как два родничка.

– Агасс, это сестра моей жены, мисс Лиззи Кэри. Лиззи, профессор Луи Агассис.

– Я где угодно узнала бы уважаемого профессора Агассиса, поскольку имела необычайное удовольствие прослушать все до единой его бостонские лекции.

Акцент Агассиса внезапно стал гораздо заметнее:

– О, если бы я знал, что среди публики столь превосходный образчик Божьего творения, как вы, я не смог бы произнести ни слова.

Лиззи залилась смехом.

– О, мистер Агассис, надеюсь, сегодня я не произведу на вас подобного впечатления.

– Ну, быть может, если я подкреплю себя пуншем, то, пожалуй, смогу пробормотать фразу-другую… Эй, любезный! Два бокала пунша, vite [89].

– С вашего позволенья я вас оставлю, – сказал Фелтон. – Мне нужно вернуться к нашей с Джеком Уиттьером [90] дискуссии о Катулле.

Следующие два часа пролетели для Агассиса незаметно. Он обнаружил, что ловит каждое слово, падающее, как росинка, со спелых губок Лиззи Кэри. Какая изящная, остроумная, привлекательная девица! И по всей видимости, так им восхищается…

• Предыдущая
• 33/68
• Следующая