Ночной всадник - Брэнд Макс - Страница 26

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая

В первый раз Бирн заметил, что огонь, столь очевидно горевший в старике, сжигал также и Кети. Однако он не оставлял на ней знака грядущей смерти. Огонь выжигал ее дочиста и превращал в прозрачный кристалл. Жалость сдавила горло Бирна, когда он осознал мучительность ее длительного ожидания. Страх смешалея с жалостью. Рэндалл почувствовал приближение чего-то, что подхватит ее, как ветер подхватывает упавший лист, закрутит в неопределенности урагана и тьмы, где сам он не имел бы мужества сделать и шагу.

Он снова повернулся к окну. Порывистый ветерок обдувал его лицо. Затем стих даже ветер, словно он тоже ждал. Ни звука. Но тишина иногда громче музыки. Бирну показалось, что он мог бы рассказать, как быстро бьется каждое сердце в этой комнате.

Старик снова закрыл глаза. Однако указательный палец остался поднятым, а слабая улыбка трогала уголки его рта. Бак Дэниелс сидел на своем стуле, наклонившись вперед, опираясь локтями о колени, и с мрачным ужасом смотрел в окно.

Затем Бирн услышал это — голос был настолько тихим, что вначале доктор подумал, что звук является лишь частью тишины. Но звук становился все громче, и внезапно его услышали все — крик диких гусей!

Бирн вспомнил, как они выглядят: в зимних сумерках высоко в небе неясный треугольник продвигался с каждым взмахом крыльев на расстояние полета стрелы все дальше и дальше на север. Предназначенные для охоты во всем мире, только здесь, в единственном месте на земле, в сердце этой горной пустыни, они превратились в загадочных мудрых посланцев. Еще раз далекий звук обрушился на них, затем стих, так как гуси, вероятно, поднялись выше, и больше уже их крик не достигал земли.

Затем раздались тихие шаги, легкие, как мысль. Они приближались, слабый ветерок доносил до присутствующих звук шагов. Каждый чувствовал, будто он окружен несколькими невидимыми созданиями. Затем, словно по волшебству, из темноты ночи появилась голова волка, совсем черная, лохматая, с настороженными ушами. И глаза зверя уставились на них, зеленые глаза с огоньками, извивавшимися, словно пламя под стеклом лампы. Ужас продолжался довольно долго. Затем голова исчезла так же, как и появилась, а легкие-легкие шаги затихли.

Бак Дэниелс теперь встал. Его шепот заставил их вздрогнуть.

— Я поднимусь… в мою комнату… и запру дверь… Бога ради… не пускайте… его!

Он бесшумно вышел, а затем они услышали поскрипывание ступеней, сопровождавшее его подъем по лестнице.

Встал не только Бак Дэниелс. В гробовом молчании встала Кети, и старик, конченый человек с мертвым телом и больным мозгом, поднялся с кушетки и стоял прямо, как солдат на параде. Доктор почувствовал, что торопливо повторяет сам себе нечто вроде: «Приближается человек — это не может быть ничем иным, а раз это человек, то нечего и бояться: законы истины незыблемы, законы науки не изменятся». Однако, невзирая на свой монолог, Рэндалл окоченел, словно ветер насквозь продувал его обнаженную душу. Он не боялся, нет. Это чувство находилось за пределами страха. И даже не согласился бы оказаться в любом другом месте за самое большое вознаграждение. Весь его мозг оставался настороженным, ожидающим, так астроном ждет, пока новая звезда, предсказанная его вычислениями, войдет в поле зрения телескопа.

Доктор услышал, что приближается еще одна лошадь, даже его непривычное ухо отличило стук копыт от того, что возвестил о прибытии Бака Дэниелса. Ритм ударов был медленнее, словно лошадь имела более длинный шаг. Бирн представил себе могучее животное с огромной гривой, раздуваемой ветром. Кети чуть слышно выдохнула:

— Дэн, мой дорогой, мой дорогой!

Затем Бирн услышал тихие шаги, едва ли более громкие, чем легкие-легкие шаги волка. Ручка двери повернулась медленно и беззвучно, дверь открылась, и вошел мужчина. Он был не выше ростом, чем доктор; изящный молодой человек, почти щеголевато одетый, какие-либо признаки долгого путешествия отсутствовали, исключая только край сомбреро, загнувшийся вверх, словно от постоянного напора ветра. Рэндалл Бирн зафиксировал все это довольно рассеянно: он не мог оторваться от глаз вошедшего. Доктору показалось, что он уже видел их раньше; он вспомнил желтый свет, сверкавший в глазах волка за окном.

Пришелец окинул взглядом комнату, однако даже за столь малый промежуток времени успел внимательно рассмотреть всех, кто в ней находился. Доктор посмотрел Дэну в глаза, и сердце его сжалось.

— Где Бак? — спросил Барри. — Я пришел за ним.

Словно в ответ огромный лохматый пес выскользнул из-за спины хозяина и двинулся к двери. Когда он проходил мимо, Кети протянула руку и тихонько позвала:

— Барт!

Но собака только молча оскалилась. Кети отдернула руку, в ее глазах заблестели слезы. Пес прошел до конца комнаты и оглянулся на хозяина. Бирн задрожал, вспомнив, что Бак вошел именно в ту дверь, перед которой сейчас остановилась собака. Барри направился прямо к ней, и доктор с ужасом отметил, что ночной гость движется практически бесшумно.

Но Кети бросилась вперед и встала между дверью и Дэном. Она раскинула руки в стороны, преграждая дорогу, ее юбка почти задела морду собаки, и зверь сжался, но не от страха, а готовясь прыгнуть. Острые уши дернулись, злобное рычание прорвалось сквозь частокол грозных клыков. Однако Кети даже не взглянула на Барта: сейчас ей грозила опасность неизмеримо большая.

— Что бы ни сделал Бак, он не хотел тебе повредить, Дэн. Он совершил это ради твоего же блага. И ради отца. Ты здесь не пройдешь!

Рэндалл не видел лица Барри, но выражение прелестного личика девушки красноречиво говорило о многом. Ее глаза источали такую боль и ужас, словно она смотрела прямо в лицо мертвеца с расстояния в несколько дюймов. Затем Бирн увидел, как изящная рука поднялась к девушке, медленно и дрожа, словно неистовый порыв, заставлявший ударить, гасился не менее сильным другим, более человеческим. Доктор чувствовал, что не в состоянии больше смотреть на Кети. Когда он уставился в пол, его душу терзали страх и жалость. И вдруг Бирн услышал крик:

— Ты забыл меня, как и Барт? Как и Барт, ты меня забыл, Дэн?

Барри опустил руку и отошел от девушки, но Рэндалл заметил, что Дэн смотрит мимо Кети, словно пытаясь разглядеть за толстыми досками двери свою жертву. Барри направился к выходу, черная бестия последовала за ним по пятам. Кети прислонилась к стене, закрыв лицо руками. Похоже, Барри даже не заметил присутствия девушки. Но у самой двери Дэн остановился и насторожился; Бирн увидел, что Барри смотрит на Джо Камберленда. Старик поднял костлявую руку.

— Ох, приятель, — мягко сказал он, — мне кажется, что я ждал тебя уже много лет.

Барри, словно тень, плавно и бесшумно пересек комнату.

— Сядь! — приказал он.

Бирн услышал в его голосе слабый звон, так дрожит металл, когда по нему ударят сталью.

Джо Камберленд молча подчинился, но потом снова лег, вытянувшись на кушетке. Сейчас старик выглядел абсолютно беспомощным, его рука, лежавшая на плече Барри, дрожала. Пес подошел к кушетке и съежился, глядя в лицо хозяину. Дэн повернулся к доктору и девушке. Его тонкие ноздри раздувались, губы сжались. Бирн не решался посмотреть в глаза Дэна, которые ярко горели.

— Кто это сделал? — спросил Барри, и снова холодный металл зазвенел в его голосе. — Кто это сделал?

— Спокойно, парень, — слабо махнул рукой Джо. — Не надо начинать драку. Спокойно, Дэн, мальчик. И не покидай меня!

Бирн заметил взгляд Кети и послушно вышел вслед за ней из комнаты.

— Оставим их одних, — предложила она.

— Невозможно, — возразил доктор. — Ваш отец перешел в самое опасное состояние. Физическая инерция, так долго поддерживавшая его, сейчас нарушена, и я вижу, что ее сопровождает опасный умственный и нервный припадок. Необходимо незамедлительно ввести успокоительное!

Он взялся за ручку двери, собираясь вернуться, но девушка преградила ему дорогу.

— Не входите! — невнятно приказала она. — Я не в состоянии объяснить вам все, что скажу… Папа когда-то нашел Дэна Барри, спас его. И между ними есть нечто, чего никто из нас не понимает. Но я знаю, что он способен помочь отцу. Я уверена, что отец вне опасности, когда Дэн рядом с ним.

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая