Признания повесы - Хокинс Карен - Страница 17

• Предыдущая
• 17/54
• Следующая

– Бедный мистер Ланздаун! – невозмутимо проговорила она. – У вас снова разболелась рука? – Она посмотрела на Брэндона. – Это подагра.

– В таком молодом возрасте? Мистер Ланздаун, сочувствую вам.

Мужчина мрачно потер руку.

– Благодарю вас.

Леди Уэстфорт бросила на него взгляд.

– Тогда вам лучше играть в карты.

– Какая досада! – Он разгладил рукав над якобы больным местом. – Что ж, мистер Сент-Джон, было очень приятно познакомиться с вами. – Он поклонился, сердито посмотрел на леди Уэстфорт и отошел.

– Вы давно с ним знакомы? – спросил Брэндон.

Верена пожала плечами, слегка покраснев. Это не ускользнуло от Брэндона. Он уже собирался задать более прямой вопрос, когда к Верене подошел пожилой господин.

– Леди Уэстфорт и Брэндон Сент-Джон! Вот уж не думал увидеть вас вместе, особенно после... ну, это не важно, не так ли? Насколько я понимаю, вы заключили мир?

– Именно так, – ответил Брэндон. – Более того, мы стали настолько близки, что леди Уэстфорт вставила мое имя в свое ожерелье.

Верена прикрыла ожерелье пальцами.

– Нечестно, – пробормотала она.

– Только не в этой игре, – ответил он с улыбкой. Верена неуверенно улыбнулась в ответ:

– Вы неисправимы. По-моему, мне это нравится.

Джеймсон, так звали пожилого господина, придвинулся ближе:

– Поскольку вы теперь друзья, надеюсь, не откажетесь от игры. У меня тут стол. Нас ждет мистер Кэбот-Льюис.

Верена посмотрела на Брэндона, ее глаза светились этой окаянной улыбкой, и было в них что-то еще... торжество?

– Партию в карты? С огромным удовольствием. А вы?

Брэндон поклонился:

– Разумеется.

Вскоре они уже рассаживались за столом, который стоял в углу и был частично скрыт большими листьями каких-то растений. Мистера Кэбот-Льюиса представили, и Брэндон узнал, что этот человек – торговец, сделавший огромное состояние на торговле чаем. Он был невысок ростом, полноват и совершенно лыс, за исключением густой бахромы седых волос над ушами и на затылке. Он также был до идиотизма несдержан в своем восхищении Вереной.

Только сейчас Брэндон понял, что имел в виду Маркус, сказав, что леди Уэстфорт любимица полусвета. Казалось, все знали ее, и она знала всех.

– Я раздам? – предложила она.

Люстра сияла прямо у нее над головой, посеребрив волосы, очерчивая изящную линию плеч. Ожерелье заиграло на свету, и имя Брэндона осветилось, заставив его улыбнуться. Сознает леди Уэстфорт или нет, но она поставила на себе клеймо в виде его имени.

Верена неторопливыми изящными движениями принялась сдавать карты.

Лорд Джеймсон наблюдал за ней с удовлетворенным видом.

– Возможно, ваши восхитительные руки вернут картам некоторую магию. Видит Бог, они стали такими банальными.

Мистер Кэбот-Льюис одобрительно кивнул, и его мясистый подбородок заколыхался.

– Приятно находиться в вашем обществе, леди Уэстфорт. И в вашем, Сент-Джон. Этим вечером нам не помешает немного свежей крови.

Джеймсон усмехнулся.

– Вы хотите сказать, свежих денег. – Он взял свои карты и бросил на середину стола золотую монету.

Брэндон посмотрел свои карты, чувствуя на себе пристальные взгляды двух других мужчин. Они напоминали акул, круживших вокруг жирной рыбы.

Джеймсон сделал ход.

– Это честь – играть с самим Сент-Джоном.

– Неужели? – с недоверием в голосе спросила Верена.

Брэндон ухмыльнулся, бросив на нее взгляд, но она сделала вид, что не заметила.

– Сент-Джон, – обратился к нему лорд Джеймсон, – расскажите леди Уэстфорт, что вы не только дьявольски везучи, но и за милю чувствуете шулера.

Верена вздрогнула, карта выскользнула из ее пальцев и упала на стол. Покраснев, она покачала головой.

– Простите, это случайность. – Она взяла карту.

– Не волнуйтесь, моя дорогая, – сказал Джеймсон. – Мы все допускаем ошибки. Все, кроме вашего друга, я хотел сказать. Я скорее попытаюсь обмануть в игре нечистого, чем Брэндона Сент-Джона.

У Верены перехватило дыхание, когда она обратилась к Брэнду:

– А как вы можете узнать, кто жульничает?

Кэбот-Льюис хохотнул:

– Так же, как и все мы, – по тому, как часто кто-то выигрывает.

– В таком случае, – отозвался Джеймсон, – вы никогда в жизни не мошенничали в игре. – Он следил, как Брэнд выкладывает свою карту. – Жаль, никто не поверит, что мне удалось кого-то обмануть.

Верена выдавила слабую улыбку в ответ на эту попытку остроумия. Она уже жалела, что не последовала совету Джеймса. Своими насмешками она спровоцировала Сент-Джона на ухаживание за ней только для того, чтобы узнать то, о чем предпочла бы не знать, – что он обладает даром распознавать нечестную игру.

Тут Верена заметила, что Брэндон внимательно наблюдает за ней, и сосредоточилась на своих картах. Глупо думать, что он сможет обнаружить обман. Лорд Джеймсон известен своей любовью к поддразниванию, но не склонен сплетничать только для того, чтобы позабавить собеседников.

И, тем не менее осторожность не помешает. Особенно если учесть, что она еще не до конца решила, завладеть ли бумажником Сент-Джона. Верена проиграла одну карту. Затем две. Все это время она наблюдала за Брэндоном, но не заметила ничего, что указывало бы на какие-то его особые таланты распознавать нечестную игру.

Да и вообще, его как будто больше занимала она сама, чем игра. Он то и дело посматривал на Верену, и это заставляло ее хмуриться.

Она разыграла третью карту и попыталась не изменить выражения лица, когда проиграла в третий раз. Ее столбик гиней заметно уменьшился, как и столбик перед Брэндоном. Ей было нестерпимо наблюдать, как он небрежно бросил маркер на стол, когда у него кончились монеты.

Вертя в пальцах последние гинеи, Верена поймала взгляд Джеймса, который стоял в другом конце комнаты. Он тут же все понял по выражению ее лица и нахмурился.

Так дальше продолжаться не может. Если она хочет помочь брату, то должна была попытать счастья. Рискнуть. Сделать то, чем жили ее отец и Джеймс. Верена была уверена, что деньги им с Джеймсом понадобятся, – отец всегда говорил, что почти из любой трудной ситуации можно выйти с помощью горсти золота.

Джеймс остановил проходившего мимо слугу и тихо заговорил. Не прошло и минуты, как слуга появился у стола Верены с тремя бутылками портвейна на подносе.

– От мистера Ланздауна. В честь красоты леди Уэстфорт.

Верена послала Джеймсу благодарную улыбку.

– О, какая щедрость!

Острый взгляд Брэнда пробежал по трем бутылкам.

– В самом деле.

Лорд Джеймсон протянул пустой бокал.

– Я этого человека не знаю, но, наверное, он принц.

Мистер Кэбот-Льюис согласился, позволив слуге наполнить до краев и его бокал.

– Если я с ним познакомлюсь, напомните, чтобы поблагодарил его за такую щедрость. Портвейн – мой любимый напиток.

Брэндон с сомнением посмотрел на Верену:

– Может, я закажу для вас что-нибудь другое? Например, херес?

– О, нет-нет! Я обожаю портвейн.

Следующие два кона Верена сыграла более агрессивно, выиграв один раз и проиграв другой. Убедившись, что бокалы всех присутствующих полны, включая ее собственный, она немного отпила. Верена не могла позволить себе лишнее, если хотела выиграть. Когда никто не видел, она отливала портвейн в кадку с растением рядом с их столом.

Время шло, а слуга, подкупленный Джеймсом, не уставал наполнять бокалы игроков. Лорд Джеймсон вскоре захмелел. Верена это поняла по его блуждающему взгляду и глуповатой улыбке и сразу успокоилась.

Потом Верена посмотрела на мистера Кэбот-Льюиса. Он, прищурившись, разглядывал свои карты и часто моргал, словно не мог сфокусировать на них взгляд. Верена постаралась скрыть улыбку.

И, наконец, она посмотрела на Брэндона. Свет люстры смягчил черноту его волос, тронул золотом скулы и придал всему его облику некоторую суровость. Верена заметила, что бокал Брэндона почти пуст. Она кивнула слуге, и тот сразу же наполнил его.

• Предыдущая
• 17/54
• Следующая