Дорогой мести - Брэнд Макс - Страница 5

• Предыдущая
• 5/52
• Следующая

— Полагаю, они почти такие же хорошие воины, как и белые, верно? — решил удостовериться мальчик.

Маленькие глазки верзилы внезапно открылись и пристально, не мигая, уставились на мальчика, словно глаза птицы.

— Что ты хочешь этим сказать? — требовательно спросил он.

— Ну, я просто поинтересовался, уступают ли индейские воины белым.

Гарри посмотрел на небо, потом снова на Джонни.

— Понимаю, что тебя интересует. Представим, что десять тысяч индейцев стоят напротив десяти тысяч тренированных солдат в чистом поле, и кто тогда победит?

— Ну да, вроде того…

— Ну, подобного никогда не происходит. Никогда! Все дело в том, что индейцы — словно облака в небе. Иногда их много, а иногда — нет совсем. Ты начинаешь преследовать одного краснокожего, а их оказывается три десятка, и ты теряешь свою шевелюру.

— То есть они снимают скальп? — предположил мальчик, гордый своими знаниями.

— Угу. Сам знаешь, — согласился Гарри и продолжал: — Я говорил, что ты преследуешь одного, а потом откуда ни возьмись появляется три десятка. А представь, что их тридцать и целый отряд кавалерии отправляется за ними в погоню. И вот тогда три десятка индейцев превращаются в одного, они поднимают целое облако пыли, а когда пыль оседает, то там вообще ни одного индейца не остается.

— Елки-палки! — изумился Джонни. — Как им это удается?

— Снадобья, — серьезно пояснил Гарри почти шепотом. — Они изготавливают всякие снадобья и исчезают. С помощью снадобий они могут все, что угодно.

— Я уже слышал о всяких снадобьях, — припомнил мальчик. — Но где-то прочел, что это всего лишь суеверие. — Он гордился, что выговорил это слово, и даже немного покраснел, произнеся его.

Гарри уставился на него не моргая.

— Некоторые называют это так, другие — иначе. Но я лично считаю, что попасть к индейцам — хуже некуда. Вот так-то. И еще, за каждого краснокожего, застреленного солдатами или горцами, индейцы убивают белого. Хотя краснокожих убивают не только из ружей, их уничтожают с помощью виски.

— Я и об этом слышал, — обрадовался Джонни. — Догадываюсь, виски — ужасная вещь.

— Ты догадываешься, а я знаю, — заявил Гарри. — Я был там, где виски самое крепкое. Это в Санта-Фе. И знаешь, что я тебе скажу: ружье может убить с расстояния полумили. А виски прикончит тебя в течение месяца! Нужно прислушиваться к голосу своего рассудка, думать нужно. Уши — это только двери. Важно то, что происходит внутри дома.

Джонни кивнул в знак согласия. Он чувствовал, что встретил самого необычного человека в мире.

— Но око за око, — продолжал разглагольствовать Гарри, — а индейцев в прериях — как рыбы в море. А белых, белых не так уж много. Да и потом, белому человеку нужно время от времени дышать, а краснокожему — совсем не обязательно! — И он снова прикрыл оба глаза, в подтверждение сказанному.

— Полагаю, вы правы, — отозвался мальчик.

— Ты полагаешь, а я знаю, — резко возразил ему Гарри.

— А какие самые лучшие воины?

— Ты имеешь в виду индейцев?

— Да.

— Скажи, ты подразумеваешь племя?

— Ну да, племя или одного.

— Ну так и быть, скажу. Заруби себе на носу: лучшие воины — это делавары, которые бродят повсюду и нанимаются в проводники. У них отличные ружья, потому что они работают на белых. У них самые быстрые лошади, потому что они воруют именно таких. У них есть мозги, потому что нет своих охотничьих угодий, потому что они разбросаны, а еще потому, что они — нечто среднее, не белые и не красные, можно сказать.

— Вы имеете в виду цвет их кожи? — удивился мальчик.

— Нет, я хотел сказать про их сердца и души, про их внутренности. Делавару можно верить, пока он доверяет тебе.

— Вот замечательно! — воскликнул с энтузиазмом Джонни.

— Все индейцы замечательные по сравнению с нами, — уточнил Гарри.

— Да ну! — возразил мальчик. — Я-то думал, что они только постоянно убивают.

— Их этому научили, — пояснил дылда. — Их обманывали, пинали, дурачили и грабили, пока им это не надоело. У них нет законов, судей и тому подобной чепухи. У них есть только луки и стрелы, ружья и ножи. Сегодня ты ударишь индейца, а завтра он перережет тебе горло. Я считаю, это по-честному.

— О! Я никогда не смотрел на это с такой точки зрения, — признался Джонни.

— Ты не одинок, — утешил его Гарри.

— А вы не расскажете мне о самом воинственном племени?

— Конечно, я могу рассказать тебе о самом воинственном племени. Мне это ничего не стоит. Если ты подразумеваешь племя, в котором большинство воинов конные, а храбрецы — настоящие мужчины, крепкие, словно сыромятная плеть, и подлые, словно скипидар, тогда это племя дакота.

— Какое? — переспросил мальчик.

— Сиу. Не слышал?

— О да! Теперь я вспомнил название.

— Его стоит запомнить. У них тучи лошадей и не меньше наездников. И каждый воин — настоящий кусок динамита. Поверь мне, это так!

— Я вам верю, — торжественно заверил собеседника Джонни.

— Но, — рявкнул Гарри, подняв тощий длинный палец, — если ты имеешь в виду племя, сотня воинов которого может смести с лица земли любую сотню противников — будь то белые, краснокожие, желтые или черные, — тогда останови свой выбор на племени шайенов!

— Не думаю, что я о них слышал…

— Неужели? — удивился верзила, критически склонив голову набок.

— Нет, не думаю, — подтвердил Джонни Таннер. — А какие они собой?

Гарри задумчиво прищурился.

— Ну, они похожи на стремительную молнию, падающую на землю. Вот они какие. Ростом около шести футов, волосы — до пят. У них хорошенькие девушки и трудолюбивые скво, которые никогда на тебя не смотрят прямо. У них самые лучшие в прериях лошади и много ружей. До сегодняшнего дня не многие из них пробовали на язык виски. Поэтому они еще окончательно не испорчены. Но старое доброе виски, оно в конце концов их прикончит, как всех остальных, только дай ему время. Я и сам от него пострадал. Когда-то я был настоящим мужчиной, но виски сгубило меня, как мучнистая роса розу. — Он хмуро уставился в землю.

Джонни в приступе острой жалости стал искать предмет разговора, который отвлек бы беднягу от его грустных мыслей.

— У меня было три жены, — печально продолжал между тем Гарри, — и пятьдесят лошадей, семь ружей и седел, семь томагавков и ножей, полный патронташ. А старейшины племени обычно приходили в мой вигвам и спрашивали моего совета. «Длинная Стрела», — обычно говорили они. Они дали мне такое имя: «Длинная Стрела». Так вот: «Длинная Стрела, мы в беде, нам нужен совет белолицего. Помоги нам». Вот каким человеком я был в свое время, пока виски меня не сгубило. А теперь посмотри, что от меня осталось!

— Мне чрезвычайно жаль слышать о ваших неприятностях, — посочувствовал ему Джонни. — Но когда вы были еще там, не видели, у них есть револьверы?

— Револьверы? — переспросил собеседник. — Минуточку, если уж на то пошло, я слышал что-то про эти штуки. Оружие, которое стреляет сразу шесть раз? Это ты имеешь в виду? Но я никогда такого не видел.

— Ну, у меня есть один такой, — не удержался, чтобы не похвалиться мальчишка. — И, гордо улыбаясь, протянул верзиле револьвер.

— Вот это да! — изумился Гарри, вытаращив глаза и затаив дыхание. Затем протянул руку. — Можно мне взглянуть?

Джон Таннер вдруг засомневался. Он посмотрел на револьвер, потом перевел взгляд на лицо мужчины на заборе. Гарри жил среди индейцев, и его сгубило виски. Кроме того, он одно время имел нескольких жен, а Джонни было известно, что согласно религии иметь больше одной жены нехорошо.

Хотя всем известно, что Генрих Восьмой имел шесть жен. Или восемь? Но он был женат на них по очереди. Даже освобождал место для следующей жены, отрубая голову предыдущей. У мальчика возникли смутные подозрения, что его собеседник не вполне отвечает требованиям кристально честного человека с точки зрения закона, хотя не мог точно сказать, на чем они были основаны.

• Предыдущая
• 5/52
• Следующая