Долина Счастья - Брэнд Макс - Страница 40

• Предыдущая
• 40/62
• Следующая

Он всплеснул своими длинными, обтянутыми бледной кожей руками и авторитетно закивав, смежив веки и, очевидно, оставшись весьма доволен своим предположением.

— Что за девушка! Какая смелость, какое великодушие, какая решимость! Всего лишь один взгляд в сумерках. И это она, которой мужчины не давали прохода, увиваясь вокруг нее, словно пчелы, слетающиеся на мед. Всего один взгляд. Короткий разговор. И она уже знает, кто должен стать её суженым! При виде такого чуда смягчаются даже самые злые сердца, тает лед в душах самых закоренелых циников, и Господь непоколебимо восседает на своем небесном престоле. Да, это ничто иное, как промысел Божий. Еще бы! Она прекрасна и добродетельна. Так что, будьте счастливы, я от всего сердца желаю тебе этого.

— Спасибо, — с сомнение в голосе проговорил Фэнтом. — Так ты сказал даже Куэй?

— Даже благочестивый Куэй, щедрый, обходительный, рассудительный, мудрый, добродетельный философ Куэй. Да, даже Куэй, я так сказал. Рядом с ним Луис Кендал — просто райское создание, ангел во плоти! Ты меня слышал? Просто-таки сущий ангел!

Он произнес это с неожиданной яростью и сурово уставился на юношу.

— Ну все, с меня хватит, — решительно отрезал Фэнтом. — Ты прав, я не воспользуюсь тем, что ты сам сдался на мою милость. Но и клевету твою выслушивать я тоже больше не намерен. Куэй стал для меня отцом!

— Ну да, отцом, — заметил горбун. — Ты попал в самую точку. Отец, увлекающий своих детей вслед за собой прямо в адово пламя! Ладно, мой мальчик, ты больше не услышишь от меня ни слова клеветы. Продолжай хранить веру. Храни свою веру и свою любовь, но знай, что настанет день, когда с глаз твоих спадет пелена, и тогда ты оглядишься вокруг себя и с удивлением поймешь, что все потеряно — ты разом лишишься всего! И любви, и надежды — всего!

Он взмахнул своими длинными руками, а затем пристально вгляделся в испуганное лицо Фэнтома.

— Ты же прекрасно понимаешь, — сказал юноша, — что если ты попадешься на глаза кому-нибудь из этой долины, то за твою жизнь никто не даст и ломанного гроша.

— Разумеется, я это знаю, — сказал горбун. — Я все прекрасно понимаю, и тем не менее, хочу рискнуть. Дьявол Кендал, император Куэй и их слуги. Их много, а я один. Но, как видишь, храбрость может поселиться даже в таком маленьком, уродливом теле, как у меня. Отвага и её верная спутница надежда. Я надеюсь разыскать их и поговорить — только поговорить.

— Наедине и без оружия? — уточнил юноша.

— Всего один пистолет, но он нужен лишь для того, чтобы они подняли руки вверх и обратились во слух. Только и всего. Им ничего не угрожает, мальчик мой. В противно же случае, я знаю, что ты, по крайней мере, поможешь мне выбраться из долины. Всего лишь один коротенький разговор! Да и посуди сам, какой вред я мог им причинить тем, что тихонько скажу наедине лишь несколько слов?

Он лукаво взглянул на Фэнтома.

— Бог его знает, чем все это ещё обернется, — с сомнением покачал головой юноша.

— В этой долине нет Бога, если, конечно, не считать вон ту хижину за деревьями, — сказал горбун. — М-да… возможно, кое-где в разбросанных по округе домишкам и наблюдаются некоторые проблески благочестия, но в остальном Долина Счастья — место забытое Богом. Так что прими это к сведению, Джим Фэнтом. Куэй здесь — царь и бог. Куэй и его черный жрец. Его Кендал!

Он махнул рукой в сторону дороги.

— Иди, возвращайся к своей повозке. Не закрывай глаза на очевидные вещи и сохраняй трезвость мысли. У тебя будет ещё много пищи для размышлений, прежде, чем тебе подвернется случай выбраться отсюда.

Фэнтом замер в нерешительности.

Еще никогда прежде душа его не пребывала в таком смятении, ибо он никак не мог принять для себя решение, что делать дальше и как поступить.

О том, чтобы выполнить приказание, скрутить добровольно явившегося к нему человека и доставить его к Луису Кендалу, и речи быть не могло. Его коробило при мысли об этом. К тому же казалось невероятным, чтобы этот жалкий уродец мог представлять собой реальную опасность для такого человека, как Луис Кендал, хоть Фэнтому и было доподлинно известно, что тот монстр в человеческом обличье панически боялся вот этого щупленького человечка. Он отступил на шаг назад и снова остановился в нерешительности.

— Иди же, — сказал горбун. — И торопись, торопись! Поскорее разделайся с работой, а вечером снова приходи к ней и попроси Куэя привезти священника.

Запрокинув голову и обратив к небу омерзительное лицо, маленький уродец снова расхохотался.

— Попроси Куэя привезти священника и послушай, что он ответит тебе на это.

Горбун снова затрясся от смеха.

Зрелище это оказалось столь неприглядным, что Фэнтом решительно развернулся и, не проронив ни слова, направился туда, где были привязаны лошади.

Мустанги покорно ждали его на том же самом месте, где он их оставил. Поначалу они на всякий случай все же начали потряхивать гривами и нетерпеливо перебирать ногами, но как только вожжи оказались в руках у Фэнтом, и тень кнута взмыл над их спинами, кони тронулись с места, засеменив по дороге непринужденной рысцой, не натягивая поводьев и не закусывая удил.

И Джим Фэнтом, пребывая в полнейшем смятение, смог наконец предаться размышлениям о девушке и о горбуне. Она была для него радостным солнечным лучиком, но вот неведомо откуда ветер принес черные, грозовые тучи, заслонившие собой солнце, и над землей сгустилась непроглядная тьма. И все из-за этого полоумного калеки, из-за горбуна.

Этот сумасшедший говорил с такой убежденностью, запросто обвиняя Куэя и Кендала едва ли не во всех смертных грехах, что несмотря на все заверения в преданности и шедшее от самого сердца чувство глубокой благодарности, Фэнтом сильно подозревал, что слова маленького уродца отнюдь не лишены смысла.

И все же несмотря ни на что он был счастлив. Это было странное ощущение, как будто его сознание превратилось в грифельную доску, сплошь исписанную радующими душу стихами. Свободного места на ней оставалось совсем немного, пожалуй, не больше, чем для отрывочных заметок на полях; и какими бы зловещими ни казались эти разрозненные записи, он вовсе не собирался воспринимать их всерьез.

Мимо проплывали тени раскидистых деревьев, выстроившихся по обеим сторонам от дороги. Голубая сойка вспорхнула и растворилась в вышине, свернув напоследок ярким оперением, и вскоре Фэнтом выехал на аллею, ведущую к дому Куэя. Подспудно он знал, что радость осталась позади, догадывался о том, что впереди его, возможно, подстерегает опасность, но все равно так и не смог прогнать с лица блаженную улыбку.

Гордо восседая в своей повозке, Фэнтом с шиком покатил по дорожке, в самом конце которой виднелся огромный дом Куэя, на полпути к которому ему было суждено стать свидетелем одной любопытной сцены, имевшей место среди деревьев, что возвышались вдоль левой обочины. Увиденное заставило его резко натянуть вожжи, сдерживая коней и вынуждая их перейти на шаг.

Там, за деревьями, Райнер, бывший головорез, а ныне мирный обитатель Долины Счастья, беседовал с Кендалом, по всей видимости, что-то яростно ему доказывая. Конь его стоял тут же, поводья были перекинуты через локоть правой руки спешившегося всадника, но Райнер так отчаянно жестикулировал, что они раскачивались из стороны в сторону, то и дело взмывая в воздух; конь же стоял как вкопанный и лишь испуганно прижимал уши.

Кендал внимательно слушал, по своему обыкновению глядя мимо собеседника и задумчиво покачивая головой. Время от времени он согласно кивал, а иногда протестующе поднимал руку, словно возражая против излишней напористости собеседника. Но вот, в конце концов, он решительно рубанул ладонью воздух и энергично замотал головой, выражая тем самым свое однозначное несогласие с доводами рассказчика.

Райнер отшатнулся, и было видно, что он до глубины души потрясен отказом. Затем он было снова подался вперед, как будто собираясь повторно обосновать свои требования, но наткнулся на все тот же жест решительного отказа. В какой-то момент Фэнтому даже начало казаться, что ещё совсем немного, и бывший преступник выхватит револьвер, но тот, очевидно, передумал, вскочил на коня и быстро поехал прочь. Один или два раза его силуэт мелькал в просветах среди деревьев, и тогда было видно, что он гонит коня во весь опор. Вскоре же он и вовсе исчез из виду, благополучно скрывшись за плотной стеной зарослей.

• Предыдущая
• 40/62
• Следующая